Принимать за небесную манну,
Будоража утихшую бурю.
И уже не скрывая улыбки,
Всё любя, но ничуть не страдая,
За свои и твои ошибки,
Я прощенья прошу и прощаю.
* * *
Ты не грусти понапрасну.
Любишь, как прежде? Ну что же, люби…
Верь мне, что скоро угаснут
Слёз запоздалых немые огни.
Верь мне, что завтра настанет
Утро, и в новую жизнь хлынет свет.
Свет этот часто бывает
Там, где меня больше нет…
* * *
Во мне не найдётся ни капли смиренья
Пред миром, что сдался и пал за гроши.
Здесь люди жалеют карманное время
На встречи с великим искусством души.
Мой друг, я явился непрошенным гостем
На праздник коварства в твой проклятый век.
Запомни меня в цилиндре и с тростью,
А если уйду, не сочти за побег.
* * *
Если это сон, то уходи,
Мне поцелуев призрачных не надо,
Всё равно я помню о любви,
Как вино о гроздях винограда.
Пусть глаза мои ещё грустят,
И рука печали лезет в душу,
Сон уйдёт туда, где виноград
Свеж и сладок, даже в эту стужу.
* * *
Какая истина скрывается от мира
В непостижимой бездне этих глаз?
Великодушие иль пагубная сила,
Дерзнувшая в песок стереть алмаз?
О покаяньи или преступленьи
Молчат изгибы беспощадных губ?
И почему готов я с упоеньем
И мёд, и яд вкушать из её рук?
* * *
Я могу отринуть боль,
Я могу познать в страданье
Превосходнейшую роль
Бессердечного созданья.
Легкомысленной судьбой,
Я актёром быть назначен;
Мир смеётся, небо плачет,