Родной пришелец

– Капитан, спектральный анализ ядов здесь не отмечает. Можешь поесть и расслабиться.

– В костюме было не холодно, – выговорил наконец Никита, – Но спасибо. И это не броня, а стандартный скафандр для дальних перелётов. Он создан для комфортной работы внутри и снаружи корабля, а так же для того, чтобы выжить при любой аварии, – сам не понимая зачем, он хмуро рассказал это.

Девочка улыбнулась, хотя вид у неё оставался виноватый.

– Ты прости меня, – заговорила она, когда Никита начал есть, – Я сперва подумала, что ты – какой-то сумасшедший или ещё что. Сейчас чего только у людей в голове ни происходит. Как мама шутит, «Никогда не знаешь, что там у человека по ту сторону черепа». Мне стало страшно, поэтому я позвонила тёте, а она велела вызвать полицию. Но, когда увидела, как ты прыгал, как ты бежал, как за тобой гнались, как тебе стреляли в спину… – голос её сорвался, в глазах появились слезинки. Казалось, она сейчас разревётся, – Я так испугалась за тебя! Я не хотела этого! Прости, пожалуйста!

Никите теперь самому стало неловко: он сидел в одежде, принесённой Машей, ел бутерброды, сделанные её собственными руками, но до сих пор думал о ней плохо.

– Всё хорошо! Всё хорошо! – поспешил заверить её он, – Видишь! Я жив-здоров! Ты не виновата!

– Правда? – с надеждой в голосе спросила девочка, – Ты правда не обижен?

– Правда, – ответил Никита. Браслет мозгового декодера в этот момент издал не особо громкий, но противный звук. – Ой! Он включен? – удивился Никита.

– Извиняюсь, капитан, – сказал Федька, – Я включал его, чтобы проверить, но не выключил.

– Что это? – с прежним любопытством спросила Маша, протирая глаза. Её лицо приходило в обычное выражение постоянного любопытства.

Никита слегка покраснел и не сразу нашёл, что ответить:

– Это… Это… Ну ладно. Я на самом деле немного обижен, но тебя можно понять. Я, наверно, тоже сделал бы что-то такое. Позвал бы кого-нибудь из старших.

Машенька задумалась над его словами. Вздохнула. Чувство вины перед Никитой боролось в ней с любопытством. Конечно, победило последнее:

– Так что это?

– Мозговой декодер – прибор для выявления правды…

Пока Никита ел, он успел рассказать Маше, что земляне стараются искоренить ложь в общении между собой. Ложь – это естественное свойство здоровой человеческой натуры. Да и не только человеческой: хамелеон, пытаясь замаскироваться под окружающую среду для более удачной охоты и выживания, тоже притворяется. Иногда ложь – это профессия: актёр временно представляет себя кем-то другим, подменяя свой характер и темперамент вымыслом. Без умеренно проявляемой лжи общество не может гармонично существовать. Иногда люди лгут, чтобы приободрить близкого им человека, и это помогает. Но среди людей ложь – это ещё и очень большая беда. Человеку порой очень трудно пересилить ещё одну свою природную черту. Эгоизм – это тоже проявление эволюции. Древний человек не выжил бы, если бы не умел поставить свои потребности выше чужих. Но глобально – для всего человечества – эгоизм является мощным фактором самоуничтожения. Все не выживут, когда каждый хочет жить лучше всех.

Для борьбы с ложью и созданы мозговые декодеры. Они с абсолютной точностью определяют, задействуешь ли ты в разговоре те зоны мозга, которые отвечают за творчество. По степени активности этих зон прибор отличает «приукрашивание событий» от вранья. Есть профессии, в которых декодер включен обязательно. Да и не только профессии – обращающийся за медицинской помощью или в суд так же обязан включать свой аппарат. Более мощные декодеры, используемые в особых случаях, позволяют читать мысли и воспоминания.

– То есть, твой браслет отреагировал на ложь, что ты «не обижен»? – уточнила Маша.

– Ну да. Ты сама не обижайся только… – виновато сказал Никита.

– Не-не! Я понимаю. Чудо, что ты цел и жив остался! Я после такого вообще была бы в бешенстве на того, из-за кого так влипла! Получается, что у вас нет обмана вообще?

– Нет, к сожалению, это случается… Порой кому-то по каким-то причинам хочется жить лучше всех. Или хочется, чтобы кому-то было плохо. Есть хитрецы, которые умудряются впутать в свои дела доверяющих им людей, которые потом думают, что делали что-то правильное. И в этом случае это, конечно, не ложь, а заблуждение. Кто-то умеет умеет играть словами так, что настоящий смысл фразы не бросается в глаза. Мы ещё не развились до такой степени, чтобы быть постоянно честными сами с собой и другими без принуждения и угрозы наказания.

– Наказания?

– Ну да. Преступления не должны оставаться без наказания. В основном всё ограничивается порицанием и требованием постоянно носить декодер включенным, если человек склонен к частым попыткам обманывать. Ну а за серьёзные преступления людей лишают нано-иммунитета и отправляют на планету Изгнанник без права на возвращение.

– На планету Изгнанник? Без права на возвращение? Ни чего себе! – взмахнула руками Маша, – А у нас человека за разные преступления могут отправить подальше от людей на разный срок. Но потом возвращают.

– Ну у нас все с детства все знают, что есть способы найти истину, как глубокого ты её в своей голове ни прятал бы. Если это человека не останавливает от преступления, то это его осознанный выбор. – Никита был очень удивлён рассказу Маши про разную «цену в годах» за какой-либо проступок. Да и тема была выбрана скользкая: земляне изучают законы своего общества с младенчества, но в этой области наук Никита многое понимал с большим трудом. Его всегда раздражали гуманитарные предметы, хоть он и, понимая их важность, всегда старался уделять им столько же сил и времени, как любимым техническим наукам.

– Ну не кипятись, – Маша вскинула руки, – Я же лишь сравнила. Лучше расскажи, что такое «нано-иммунитет», который отбирают у преступника? – попыталась она быстро перевести тему и удовлетворить своё ненасытное любопытство.

– Микроскопические машины в теле человека. При рождении тебе запускают в кровь миллиарды этих штуковин, чтобы они помогали поддерживать здоровье, – Никита не особо любил биологию. Но рассказы учителей о нано-иммунитете были на стыке разных областей, в том числе и любимых Никитой. Так что об этом он рассказывал с удовольствием, – Эти роботы вместе с иммунитетом человека борются с любыми инфекциями. Если тело не может справиться, то роботы делают работу за иммунитет. Плюс они помогают выздоравливать при травмах и болезнях, не связанных с инфекциями, – закончив фразу, Никита постарался поскорее укусить бутерброд, пока девочка не задала новый вопрос.

– Звучит, как фантастика! А как ты так летал? – задала очередной вопрос Маша, сопровождая его взмахом рук.

– Летал? – переспросил Никита с набитым ртом.

– Ну да! Ты прыгал с крыши, а потом так ра-а-а-аз! И летел к стене, как комар, пойманный лягушкой! – Маша громко хлопнула в ладоши, ловя очередное, покусившееся на её ноги насекомое.

– Ааа… Это НР-720-МИ… Кстати… – Никита отдал мысленный приказ НР создать вокруг них с Машей фильтрующее поле, способное обезопасить человека от пыли и различных мелких объектов, чтобы защитить Машу от комаров.

В большой бутылке оказался довольно вкусный йогурт. Разделываясь с молочным продуктом, Никита рассказал всё, что сам знал про свой НР-720-МИ – «Нож Рогова: 720 оригинальных функций, модифицированный искусственным интеллектом-защитником». Несколько столетий назад жил знаменитый в своё время врач, путешественник-исследователь и изобретатель Алекс Рогов. Если где-то открывали звёздную систему с планетой, подходящей для колонизации, на поверхность высаживался Рогов. Это был настоящий первопроходец…

– Капитан, у меня почему-то в базе данных нет понятия слова «первопроходец». Что это? – перебил Федька, используя внешние динамики.

– Эээ… – Никита вновь слегка покраснел, – Я тебе как-нибудь потом расскажу, – ответил он и продолжил рассказ про Алекса Рогова.

Он создавал невероятно захватывающие передачи, популярные даже спустя века у его подражателей и просто любознательных людей. В своих скитаниях он часто натыкался на самые разнообразные проблемы, несколько раз попадал в довольно серьёзные аварии. Однажды он создал макет устройства с набором нескольких функций, которые могут помочь человеку в чрезвычайной ситуации. Это был НР-6 – устройство с шестью различными возможностями. Ныне все занимающиеся дальними перелётами: военные, разведчики, путешественники, исследователи, колонизаторы – все имеют «нож Рогова» с огромным количеством функций, знание и умение использовать которые даже входит в аттестацию по их профессиям.

Сколько бы Никита ни рассказывал, вопросы Маши не кончались. Только, когда мимо прошёл солдатский патруль, они вспомнили, что всё ещё сидят рядом с тропинкой недалеко от выхода из леса в город.

– Пойдём ко мне, – тихо сказала Маша, когда патруль отошёл достаточно далеко, – Отдохнёшь, помоешься и поговорим ещё! – Никита задумался, выдержат ли его язык и горло. Ему казалось, что столько, как сегодня, он не говорил за всё жизнь. – Скоро уже темнеть будет. Не знаю, захочешь ли ты спать – и так дрых почти весь день в своём муравейнике. Но у меня тебе место найдётся!

Глава 10

В гостях

«Сотрудник управления К, отвечающего в России за безопасность в сфере компьютерных технологий и интернета, Зарубов Александр нагнал в коридоре штаба агента Кнутова, присланного к ним после инцидента с метеоритом.

– Андрей Арсеньевич, разрешите доложить!

Кнутов с уже привычной для всех в штабе ироничной улыбкой на лице молча кивнул.

– По данным мониторинга интернета в контролируемом нами городе возросли запросы о полётах в космос, ближайшей военной базе и её начальнике полковнике Корине. Правда не можем установить источник запросов. Создаётся впечатление, что сигнал идёт одновременно из всех вышек мобильной связи, словно прошёл глобальный и аккуратный взлом всех сетей.

Кнутов помолчал несколько секунд, потом кивнул, развернулся и пошёл куда-то дальше по своим делам.»

По дороге к Маше Никита с Федькой узнали, что такое «квартира». Земляне, расселившиеся по галактическим колониям почти не строили крупных городов, а равномерно заселяли всю планету, собираясь в небольшие посёлки. Одна семья – один дом, нужного ей размера. Мегаполисы же всегда были местом работы, учёбы, развлечений, но не постоянной жизни. В мире же Маши всё оказалось совсем иначе. Перенаселённые города разделялись сотнями километров прекрасных и совершенно заброшенных земель. Маша жила в квартире из трёх комнат, что по её словам было очень здорово, в чём Никита, выросший в большом семейном доме, сильно сомневался.

Так же Никита с Федькой смогли остановить поток вопросов Маши на некоторое время расспросами ней самой. Маше было четырнадцать лет по местному времени – по расчётам Федьки это почти совпадало с возрастом Никиты, учитывая разницу продолжительности суток здесь и на его родной планете, а так же оборот той и другой вокруг звезды. Маша была единственной дочкой в семье, состоящей, кроме неё, из папы, мамы и проживающей с ними бабушки.

– А что ты расскажешь своим родителям про меня? – поинтересовался Никита, когда они уже были в знакомом подъезде.

– Так уж получилось, что ещё четыре дня я живу сама по себе. Мама сейчас в командировке в детском лагере. Она у меня врач, – с гордостью произнесла девочка, – А папа повёз бабушку в другой город к её заболевшей сестре. Только тётя – мамина сестра время от времени заходит проведать, как я тут. Как только все вернутся домой, мы уедем отдыхать на море. Ты бывал на море? – Маша, как обычно, говорила с такой скоростью, что всё это она успела рассказать за то время, пока они ехали в лифте.

– Да. Наша школа расположена у моря, – вспомнил Никита, – на Земле. Мы в общем-то каждую колонию условно называем Землёй, хотя у всех есть своё имя. Но «Земля» звучит роднее для всех людей во Вселенной.

– То есть ты живёшь в колонии, а учишься на вашей Земле?