Чудо ты мое, зеленоглазое

На лице старухи выступили зеленые пятна.

– Ты, тварь болотная!.. – Петрович шагнул вперед. Ухватившись обеими руками за мокрый саван, он рванул его на себя.

Голова старухи качнулась и приблизилась. Петрович выдержал тусклый, угрожающий взгляд пустых глаз.

– Слышишь ты, тварь?! Пошла вон отсюда!

Что было силы старик оттолкнул от себя ведьму. Та попятилась, а потом, коротко взвизгнув, бросилась вперед. Петрович поймал длинные худые руки, тянущиеся к его горлу. Ведьма застонала и присела. Седая, всклоченная голова ткнулась в грудь старика. Петрович отшвырнул от себя ведьму. Та быстро выпрямилась. Взглянув на Петровича, она расхохоталась.

– Что, думаешь, справился со мной? Рано радуешься! До гробовой доски к тебе приходить буду. Нет и не будет тебе от меня покоя!

– А я тебя, тварь, до гробовой доски давить буду, – спокойно ответил старик. – И даже за смертным порогом тебе меня не скрутить.

Ведьма попятилась. Ее лицо исказила злобная усмешка.

– Запомни мои слова, запомни!

Старик усмехнулся.

– Да кто ты и что ты, что бы я тебя помнил?

Он захлопнул дверь.

…Петровича разбудила Танюшка. Он резко оторвал голову от подушки и посмотрел на нее. Та испуганно моргала глазами.

– Ты что? – спросил старик.

– Кричали вы сильно во сне, дедушка, – Танюшка виновато улыбнулась.

Петрович взглянул в окно. Уже светало…

Старик улыбнулся девчонке.

– Небось, думала, что помру во сне?

– Что вы! Да вы еще сто лет проживете.

– Дай-то Бог… – Петрович потер лицо, прогоняя остатки сна. – Даренка как спала на новом месте?

– Ой, а она, кажется, заболела, – Танюшка снова виновато улыбнулась – Горячая вся, как чайник…

Петрович кивнул на дверь.

– Ну-ка выйди, мне одеться надо.

Через три минуты Танюшка как угорелая металась по дому.

– Какая ты к черту мать?! – кричал Петрович. – Дите в жару, а ей хоть хны! Да под кроватью твой сапог лежит, не видишь, что ли?! Телефон тут на углу улицы. Ори в трубку так, что бы тебя без телефона на правом берегу города слышно было! Да быстрее собирайся, быстрее!

Танюшка пулей вылетела за дверь.

«Скорая» пришла очень быстро. Хмурый, заспанный врач согнал с кровати, где лежала Даренка молодую, черную кошку с едва заметным белым пятном на груди.

– Срочная госпитализация! – сказал врач, прослушав грудь девочки. – Впрочем, не волнуйтесь. Состояние девочки не критическое.

Танюшка уткнулась в ладони раскрасневшимся лицом и заплакала. Молодая кошка с белым пятном на груди села рядом с ней и принялась внимательно рассматривать врача.

– Тебе в куклы играть, а не детей рожать! – одернул Танюшку Петрович и обратился уже к врачу. – Вместе с матерью ребенка брать будете?

– Разумеется.

– А что ей с собой захватить?

Врач перечислил. Петрович кивнул и пошел собирать вещи. Требовалось не так уж и мало: начиная от чистой простыни и кончая стаканом.

«Скорая» отошла от дома с включенной сиреной.

Петрович перекрестился.

«Проведать бы надо девчонку, – подумал он. – Да и Витьку заодно. Как он там?»

Старик вдруг вспомнил о не кормленых кошках с котятами, все еще обитающими в диспетчерской и развел руками.

«Господи, да что мне, на три части разорваться, что ли?»

Петрович вздохнул еще раз и направился готовить кашу для кошек. Затем он выкатил из сарая тележку. Его решение перевезти оставшихся кошек домой было практически вынужденным: нога сильно болела и ходить в диспетчерскую каждый старику было бы тяжело.

В суете и хлопотах прошел день. Петровичу так и не удалось выбрать время, что бы съездить в больницу. Уже вечером старик вытащил и пересчитал заработанные с помощью Витьки деньги. Он немого подумал и разделил их на две части.

«Витька все равно себе ни гроша не возьмет, – решил он. – Так что поделю-ка я их между Ленкой и Светкой поровну. Без обиды, значит. Женщинам ведь всегда денег не хватает…»

Старик подумал еще и отложил немного денег в сторону.

«А все ж таки и Танюшке с Дареной нужно дать… – подумал Петрович. —Трудно им, а тут глянь столько… На всех хватит».

Он нашел лист бумаги и уже было собрался завернуть него деньги, как вдруг наткнулся на Витькины стихи.

Лошадиное счастье – купаться в траве…

Воду пить после скачки – досыта,

А еще чтобы гвоздь – этот крошечный враг —

Не пробил острой болью копыто.

Лошадиное счастье – смотреть на костер,

Слушать смех,