Принцип анекдота

– Что, что!.. Маленький что ли? Приглашаю отведать после трудов праведных. Будешь?

– Не знаю…

С невыразимой ясностью я вдруг понимаю, как люблю все вокруг: убегающий лес, Сашку, облака, уже еле видимое за деревьями солнце, сегодняшний день и еще все то, что и составляет нашу жизнь.

– Давай решай. Или ты жены боишься?

– Кто, я?!.. Ладно, едем в гараж.

– Отлично. Кстати, твоя улыбочка очень похожа на дурацкую.

Я знаю… Глупо любить все то, что дано тебе просто так, даром. Но я люблю жизнь, люблю так, как не любил никогда до этого.

– У нас пожевать что-нибудь осталось?

– Совсем немного.

– Немного? Это плохо. Нужно еще в магазин забежать…

Сашка говорит что-то еще, но я его уже не слушаю. Я думаю о другом. Пусть это опять-таки звучит глупо, но я думаю о любви… О любви к жизни вопреки всему, отчаянной и бесшабашной, о любви, смысл которой прост и гениален, непонятен и огромен, весел и трагичен. И прекрасен как парадоксальный принцип анекдота…

… Ах, этот чертов Сашка!

Поцелуй «Пегасихи»

Неподалеку от турбазы «Березка» есть «дикий пляж». Там полоска песка – только вдоль берега, а сам пляж – бугорки и впадинки, поросшие мягкой, сочной травой. Если две парочки влюбленных лежат в пяти шагах друг от друга, они не видимы для любопытных глаз. На «диком пляже» всегда мало людей.

… Я лежу на спине и щурюсь на солнышко. Там, ближе к реке на крохотном взгорке, сидит Леночка. Если я чуть-чуть приподниму голову, я увижу ее высокомерное лицо и презрительную улыбку.

Да, мы поссорились и теперь самое главное, у кого не выдержат нервы. Я снисходительно усмехаюсь. Что ж, посмотрим!.. Я закрываю глаза и принимаюсь рассматривать желтый круг в темноте. Мне просто хорошо. У меня насмешливое и легкое настроение. А Леночка действительно очень похожа на гордую королеву. Но я терпелив, как разбойник в засаде.

Легкая дремота… Неожиданно я слышу тихий шорох. Я и не думаю открывать глаза, потому что уверен, что это Леночка. Гордая королева пришла сдаться на милость победителя-разбойника и нежно поцеловать его в нос.

Шорох повторяется. Я чувствую, как моих губ касается что-то мягкое. Хо-хо-хо! Ладно-ладно, я не гордый… Я улыбаюсь и открываю глаза.

Ба!.. Оказывается, надо мной нависает огромная лошадиная морда. Я взвизгиваю, отталкиваю тянущуюся к моим губам лошадь и шарахаюсь в сторону.

Леночка громко смеется и хлопает в ладоши. У нее счастливое, почти детское лицо юной разбойницы.

– По-це-ло-ва-ла!.. – скандирует по слогам Леночка. – Я видела, как она тебя поцеловала!

Я встаю и прогоняю лошадь. Иди отсюда, пегосятина!.. Через пару минут я возвращаюсь назад. Я ложусь на спину и смотрю на солнце. Так-так, Леночка… Значит, тебе смешно, да? Хорошо же!.. Теперь, я абсолютно уверен, наша ссора кончится не скоро.

Леночка, наконец, перестает смеяться. На ее красивом лице снова появляется маска холодного высокомерия. Она даже усмехается.

Солнце скрывается за облаком. Проходит пять минут. Дремота… Она легкая, как утренний туман.

Что-то снова касается моих губ.

– Уйди, Ленка, все равно я тебя не прощу, – строго говорю я.

Вверху позвякивает уздечка. Я открываю глаза… Надо мной снова висит лошадиная морда.

– Да, елки-палки!

Мой вопль, наверное, слышен на другом берегу, а смех Леночки, вне всякого сомнения, в ближайшей деревушке.

– По-це-ло-ва-ла!.. – снова скандирует Леночка и чуть ли не рыдает от восторга. – Она тебя опять поцеловала!

Леночка восхищена и колотит кулачками по земле. Я называю лошадь «сволочью», вскакиваю и хватаю ее за уздечку. Будь моя воля, я бы утопил в реке это упрямое животное. Я тяну лошадь за собой…

Рядом с «диким пляжем» растет высокий кустарник. Он похож на лабиринт: полянки чередуются с узкими проходами, проходы – с лазами, а лазы – снова с полянками. Я увожу лошадь подальше, туда, в «лабиринт». Потом крепко – с помощью булыжника – вбиваю в землю железный колышек, который привязан к уздечке настырной лошади. Любвеобильная «пегасиха» смотрит на меня влажными, чуть грустными глазами.

Я показываю лошади кулак:

– Поняла, да?

Лошадь утвердительно трясет головой. Я возвращаюсь на прежнее место.

Леночка безучастно рассматривает реку… На ее лице снова холодная усмешка и королевское презрение.

– Слышь, обцелованный лошадкой… – лениво окликает меня Леночка.

Я молчу.

– Скажи честно, тебе понравилось?

Я ложусь… Потом прикуриваю сигарету. Я смотрю на облака и думаю о том, что вместо ожидаемого поцелуя Леночки, я дважды дождался лошадиной ласки. Нет-нет, один раз это еще куда ни шло, но два?!.. Я думаю-думаю-думаю. Нет, в том, что случилось со мной, определенно есть какой-то подвох. Что-то искусственное.

Я осторожно приподнимаю голову. Леночки уже нет на бугорке. Понятно!.. Я тихонечко проползаю десяток метров по вмятине-ложбине. Ладно-ладно, сейчас я во всем разберусь.

Трава щекочет нос, и на моей спине тут же устраивается целое стадо комаров. Локоть врезается в пустую консервную банку, а живот скребет по суковатой палке брошенной возле старого кострища. Это просто побег из концлагеря какой-то!..

Я отлично помню, где привязал лошадь. Но я пробираюсь к этому месту не на прямую, а сбоку. Кустарник колет мои ладони… Кустарник гораздо выше меня, и я вижу его сетчатую, маскировочную тень на своих руках.

Осторожнее! Ну, тише, пожалуйста. Протискиваясь в очередной лаз, я едва не теряю плавки. А, черт возьми!.. Кое-кому, я очень на это надеюсь, придется за это ответить.

Наконец, я достигаю своей цели – через густую, почти метровую, стену листвы пусть и с трудом, но я вижу лошадь. А рядом с ней, кончено же, Леночка. Правда, я вижу ее только со спины – ее голубой купальник и рассыпавшиеся по плечам светлые кудряшки.

Леночка наклоняется.

– Вот упрямый… – чуть слышно шепчет она.

Леночка рвет из земли железный колышек, но он не поддается. Она выпрямляется и оглядывается по сторонам. Леночка понимает, что для того, чтобы справится с колышком, ей нужен камень, а еще палка. Камень нужно положить на землю, опереться на него палкой и действовать ей, как рычагом. Там, на железном колышке есть крупная зазубрина, специально сделанная для такой операции.

Леночка находит брошенный мной камень, но с палкой ей приходится повозиться. Палка лежит в глубине колючего кустарника и до нее трудно дотянутся рукой.

– Ой, мамочки! – тихо шепчет Леночка.