Чудо ты мое, зеленоглазое

После ужина Витька долго сидел с Петровичем на порожках веранды. Говорил в основном Витька: о будущем переезде Петровича в деревню и о планах в кошачьем бизнесе. Оптимизм буквально переполнял его и, в конце концов, Петрович невольно улыбнулся.

– И язык же у тебя, Витька! Ну, точно без костей.

В конце беседы Петрович все-таки хотел было рассказать Витьке о странной старухе, но сдержался. У племянника было достаточно и своих забот.

«Ерунда все… – подумал он. – Мало ли каких старух нет на свете?»

Ночью, в постели, Лена принялась ворчать на Витьку. Женские жалобы на жизнь были настолько беспричинными, что Витька возмутился:

– Да что ты от меня хочешь-то?! – взорвался он.

Лена покачала головой.

– Ох, Витька, Витька!.. Нет над тобой моей власти, а вот если бы была, – Лена показала мужу растопыренную ладошку и сжала ее в кулачок. – Вот бы где ты у меня сидел!

Витька самодовольно улыбнулся.

– А вот фиг тебе, а не власть. Поняла?

– Поняла. Потому и развестись с тобой хочу.

– Это, пожалуйста.

Лена отвернулась и обиженно замолчала.

Витька вспомнил утреннюю картину пробуждения Лены.

«Ведь нарочно она тогда притворялась, что спит. Уверен, что нарочно! – подумал он и улыбнулся. – Нет, с такой как Ленка никогда не соскучишься…»

Витька повернулся к жене и осторожно обнял ее.

– Чего тебе? – безразлично спросила Лена.

– Что, что!.. – проворчал Витька. – Тесно тут… Руку положить некуда.

– Тогда на полу спи.

– Как скажешь, любимая…

Слово «любимая» прозвучало у Витька так иронично и даже холодно, что Лена вдруг поняла, что вот-вот заплачет. Ей захотелось сказать мужу что-нибудь очень злое, но она боялась, что у нее задрожит от слез голос.

Витька заворочался и попытался сесть.

– Подожди!.. – резко и громко сказала Лена.

«Ежик проклятущий, – подумала она. – Убить тебя мало!..»

Она повернулась к мужу и обхватила руками за шею. Уже улыбаясь, Лена привычно потерлась щекой о небритую мужскую щеку.

– Вить, а это правда, что лисицы ежиков кушают? – шепнула она.

– Наверное… А что?

– Ничего… – почти не слышно ответила Лена. – Просто скажи мне, что я на лисичку похожа…

…А Петровичу ночью приснилась старуха. Она смеялась, страшно выставляя на показ, молодые, крепкие зубы.

Глава двенадцатая

На третий день после начала охоты Петрович стукнул кулаком по столу.

– Шестьдесят девять котов и кошек!.. Да чем же я их кормить-то буду?!

Витька поежился.

– Не вижу очереди из покупателей-миллионеров, – сострила Лена.

– Иди-ка ты, Витька, пока не поздно, сам мышей лови, – посоветовал Петрович.

– А он уже пробовал! – рассмеялась Лена.

Витька отошел к окну и закурил.

Мышей он действительно ловил. Большие, трехлитровые банки, с приманкой на донышке лежали везде: на чердаке, в сарае и даже возле кроличьих клеток. Но улов был невелик. Кроме того, грызуны не прижились на котоферме. Во время одного из визитов, когда компаньоны только подходили к диспетчерской, к ногам Лены неожиданно упала мышь. Женщина дико взвизгнула и взобралась к мужу. Сделав панический круг возле застывшего Витьки, мышь скрылась в траве. Отчаянное поведение грызуна можно было легко понять: прыжок с третьего этажа котофермы еще оставлял ему какие-то шансы на жизнь.

Впрочем, ловля мышей и эксперименты с ними были не самым главным занятием будущего монополиста. К уже имеющимся у Петровича запасам зерна Витька добавил еще три мешка привезенных им из деревни. Кроме того, он взял напрокат пару удоистых коз. Последняя инициатива неунывающего племянника была встречена неодобрительным, стариковским ворчанием. Петровичу не понравилось, что корм, предназначенный исключительно для кроликов, придется скармливать чужим козам. Но потом старик попробовал на вкус козье молоко и смирился.

Во время вечерней дойки Багира всегда сидела рядом со стариком.

– Буду я еще такое молоко котам спаивать! – снова ворчал Петрович. – Да я его лучше внукам отнесу.

Впрочем, старик не жадничал и оставшаяся дома Багира всегда получала свое наполненное до краев блюдце.

А кошачье поголовье все разрасталось. Возможно, неуемная страсть будущего монополиста к накоплению оборотных средств, скрывала за собой и нечто большее: у Витьки не было четкого плана реализации волшебных котов и кошек. Поэтому семейный совет действовал ему на нервы.

– Ладно, уговорили, – Витька поднял вверх руки. – Так и быть, временно прекращаем ловлю и приступаем к рекламе.

– Лучше сразу к продаже, – усмехнулась Лена.

Витька сделал вид, что не расслышал последней реплики жены. Он набросил на плечи куртку и кивнул на дверь.

– Пошли, дядь Коль.

– Куда?

– Куда глаза глядят, – улыбнулся и подмигнул Витька. – Глядишь, что-нибудь и придумается.

– Займемся устной агитацией, – уже на улице пояснил Петровичу племянник. – Например, у меня есть на примете одна приличная забегаловка. С нее и начнем. Распространение слухов, дядь Коль, конечно, кустарщина, но им доверяют значительно больше, чем официальной рекламе.