Счастливчик

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи и если услышишь что-нибудь, сразу буди меня!

– Хорошо, – сказала Варя, зевая, – и ты меня, буди…

Тем временем, в прихожей, на своей подстилке шумно устраивался спать Степашка. Он упорно скрёб подстилку своими лапками, словно пытаясь прорыть в ней ход, потом сто раз крутился на ней волчком, и лишь затем укладывался, чтобы ещё минут пять вздыхать и кряхтеть как старый гном. В последний момент он шумно выдыхал и засыпал мертвецким сном, только изредка дёргая задними лапками и тихонько скуля, потому что он, как и ребята видел сны.

«И зачем только нужны эти долгие посиделки на кухне, если всё равно мне ничего больше не дают покушать? – думал Степашка, устраиваясь на своём коврике. – Несправедливо… Вот если бы я тоже мог сидеть за столом и есть пирог, это было бы здорово!..»

Стёпа представил себе как он чинно сидит между Варей и папой на специальном стульчике и ему на тарелку кладут большой кусок пирога и наливают сладкий чай в блюдце. Картина была такой реальной, что Степашка даже ощутил на секунду запах пирога и чая и у него потекли слюнки.

«Да, – подумал он, окончательно укладываясь и закрывая глаза, – это было бы превосходно… Только вот пирог нужно делать не с яблоками, с сосисками, так ведь гораздо вкуснее!.. А вместо чая, в самовар нужно наливать куриный бульон… Да, так будет лучше… определённо лучше… да…»

Глава 6

– Варя, Варя, проснись!

– М-м-м, – пробурчала Варя. – Я не хочу в школу…

– Какая школа? Проснись!

Варя с трудом открыла глаза и с удивлением посмотрела на трясущего её брата.

– Тссс, – прошипел он, приложив палец к губам. – Счастливчик проснулся.

– Как проснулся?

Варя села в кровати и протёрла глаза.

– А вот так, – шептал мальчик. – Я слышу, он мяукает там, внизу, под домом.

– Ты уверен, – спросила Варя. – Я ничего не слышу.

– Уверен, – сказал Серёжа. – Я уже давно проснулся. И Степашка слышит и скребётся наружу… Нужно что-то делать.

– А сейчас сколько время? – сонно пробурчала девочка.

– Три часа, – сказал Серёжа.

– Так рано! – воскликнула Варя.

– Да, – кивнул брат.

– Он, наверное, проголодался, – сказала Варя.

– Наверное, – согласился мальчик. – Ты со мной?

– Конечно, – решительно ответила Варя, соскакивая с кровати. – Только мне надо одеться.

– Не шуми, а то Степашка и так, кажется, всех уже перебудил.

– Хорошо.

Ребята быстро оделись и осторожно открыли дверь на погружённую во мрак веранду. Степашка радостно подбежал к ним, топая как маленький бегемот, и громко чихнул, ткнувшись Серёже в ноги.

– Цыц! – прошипел Серёжа, но было уже поздно.

Дверь родительской комнаты приоткрылась и похолодевшие от страха ребята услышали сонный папин голос.

– Что тут такое? Стёпа, ты чего хулиганишь, а?

Ребята вжались в стенку и затаились. Стёпа подбежал к высунувшемуся папе, и они услышали, как папа потрепал его по голове.

– Ну, что, поросёнок? Чего не спишь? Услышал что-то?

При этих словах, Варя сжала руку брата и чуть не вскрикнула. Но Стёпа только ласкался к папе и легонько фыркал, приглашая его поиграть с ним.

– Ну, хватит, хватит, – сказал папа, успокаивая Степашку. – Всё, всё, угомонись. Ложись. Ночь на дворе. Давай, давай… На место… Вот так… Молодец…

Они услышали, как Стёпа вздохнул и покорно поплёлся на свою подстилку. Покрутившись там немного, он с глухим стоном рухнул на неё и засопел. Папа зевнул в темноте и тихо прикрыл дверь. Постояв для верности несколько минут, ребята на цыпочках подошли к входной двери.

– Закрыто, – прошептал Серёжа. – Нужно задвижку отодвинуть. Помоги мне, потяни дверь за ручку, а то скрипеть будет.

Вдвоём, они с очень осторожно и медленно, миллиметр за миллиметром, отодвинули задвижку и так же осторожно и медленно отворили дверь и вышли наружу. Степашка не пытался идти за ними и только пробурчал что-то во сне, уютно свернувшись калачиком на своём месте. Ступая босыми ногами, они бесшумно спустились с крыльца и только тут одели свои ботинки.

– Здесь темно, – сказала Варя, которой было немного страшно. – Я ничего не вижу…

– Иди за мной, – сказал Серёжа. – Только тихо.

Они прошли вдоль дома и приблизились к дверце в фундаменте, откуда явственно раздавался тихое мяуканье и писк.

– Слышишь? – спросил Серёжа.

– Да, – сказала Варя. – Плачет. Лезем скорее.

Также осторожно и медленно они открыли дверцу и забрались под дом. Серёжа вытащил спрятанный под плёнкой фонарик и включил его.

– Как тут холодно, – сказала Варя. – Несчастный Счастливчик! Давай возьмём его домой?

– Нельзя, – строго сказал Серёжа. – Заметят. И к тому же, у него мех густой, я думаю ему не холодно.

– Всё равно мне его жалко, – сказала девочка. – Вот бы он мог спать рядом со мной. Он такой пушистый и мягкий!

Когда они открыли коробку, малыш испуганно притих, но потом, очевидно как-то узнав ребят, запищал ещё громче.

– Сейчас, малыш, сейчас, – сказал девочка, беря его на руки и прижимая к себе. – Сейчас мамочка тебя покормит. Где бутылочка?

– Вот, – сказал Сережа. – Только молоко ледяное совсем.