Плюшки Московские. Жизнь из окон моих глаз

Решив отомстить за родителей честь,

Исполняли свой суд, позабыв, кто он есть.

Он, впрочем, никто. Он затерян в толпе нетрезвых орков, грузивших двадцать второго января лес на станции «Галич». Облака плывут в Абакан, он ужасно сейчас не пьян… На груди его символ – «инь-ян». Я не пьян и не буду уж пьян.

Раздался колокольный звон, сверкнула молния, кто-то закричал в соседней квартире… И всё было именно так плохо, как могло быть. Потому что, подвергнув деревню остракизму и продразверстке, Синий Шар Ар, лишив себя уже окончательно сублимативной традиции креокала, не придумал ничего лучше цитаты из Nell’я: «Shit happens sometimes… But why sometimes is always?..» Действительно, why? х.з.…

Старик стирал из истории свои старые портянки. Он полоскал их в тазу и поласкал себя в области таза. Рядом громыхнуло. «Громыхнуло» – подумал младенец. Окно разбилось, и что-то влетело в комнату, крича команду «Подъ*б»!.. Молодой мужчина лишь вяло поморщился, скуксился.

Всё это вряд ли спасет его душу —

Зло так легко не прогонишь наружу!

Увидев же это безобразие, трушный хомяк впал в пафосную депрессию».

Во время этих встреч никто ещё не мог похвастаться напечатанными произведениями, но позже свои публикации я сам дарил авторам и просто знакомым: Алитте, Даше Телегиной, Максиму Кубышкину, Лизе, Кийе Пигоспио, Сандре Лекс, Лене Цирнштайн и другим.

Некоторые авторы с Прозы при встрече точно так же дарили мне свои публикации: Максим Гуреев из Великого Новгорода, с ним мы бухали в «Кружке» в центре; Алекс Сергеев из Николаева (Украина) и Женя Алехин (я запутался и не могу сказать, в каком он сейчас городе учится или работает).

Женя подарил мне петербургскую «Неву» со своей блестящей «Третьей штаниной», когда пришел ко мне на день рождения в марте (или само празднование было в апреле?) 2008-го. Я тогда еще только ждал свою первую бумажную публикацию из Новокузнецка – несколько экземпляров журнала «Страна „Озарение“» с моим рассказом «Зэк в шоколаде и PLU». «Нева» не была подарком на день рождения в собственном смысле, потому что он также подарил мне, как писателю-фантасту, игрушечный бластер. Я был рад, в детстве от такого я бы пришел в настоящий восторг: полифонически «стреляет», светится от батареек. Мы много бухали в тот день. На видео навек запечатлено, как Евген сидел в Сети за моим компом, когда я подошел со своей на то время недавно купленной «мыльницей» и обратился к «писателю-атлету» так:

– Вот… Евгений, пару слов для истории… Войдите в историю!

Женя глотнул пива, подпер рукой щеку и с неподражаемым отсутствующим взором выдал:

– Сейчас мы находимся в таком моменте… Нам нельзя размножаться! Нам можно еб*ться, но нельзя размножаться!..

Пришедший также на мой д. р. Макс Кубышкин принес в подарок две пары боксерских перчаток, и при этом всего один шлем. Не обращая внимания на шлем, мы спарринговались с Максом, ограничив договоренностью область нанесения ударов до среднего уровня. О Макса я вывихнул палец, который потом месяц болел. Практически с одной рабочей рукой я дрался уже с Женьком, который был довольно пьян и, не думая о правилах, пару раз метился мне в голову. Я, соблюдая правила, лишь усилил натиск на среднем уровне, отчего он упал на стоявшую позади кровать брата. Однако в целом обмен прошел достойно: много отличных ударов с обеих сторон, хотя удары Жени были посильнее. Этим Женя меня порадовал, а сам я с семи лет занимаюсь. Вечером подключили электро-гитару брата и исполнили «АСКП» (мой кавер на «Tourniquet» Marilyn Manson) – брат на гитаре, я и Мизантроп (группа «Biorate») на вокале. Валек внезапно обнаружил пропажу одного из двух своих телефонов, важного для работы. Валя грешил было на Женька?, которого все увидели «в живую» впервые, но я не верю, что на такое действо способен человек, столь откровенно и беспристрастно описывающий свою собственную жизнь в рассказах и романах. По пьяни Валек сам, небось, куда-то его засунул, или выронил где-нибудь. Валька Сопран окрестил за глаза «Мутным». Считается, что Сопран меток на прозвища. Впрочем, не мне судить, «мутен» ли мой друг в ряде аспектов, потому что иногда я и сам таков… На дне рождения была еще сокурсница периода, когда я учился в МГОПУ имени Шолохова, Татьяна Печеницына. О ней кое-что любопытное ждет вас всех в четвертой главе. Не пропустите!

Осенью 2008-го года состоялся очередной семинар молодых писателей в Липках. Я тоже подавал заявку на участие, но не прошел. Из-за этого не переживал совсем, поскольку, во-первых, всё равно работал, а во-вторых, считая, что мне там будет скучно, анкету заполнял «на отъ*бись». Некоторые из участников, кажется, наврали там про свои литературные регалии… Что ж, их право. Кое-кто из моих друзей (на тот момент) и знакомых выразили желание участвовать и прошли. Кто не прошел, тот звонил, выяснял, что его творчество тоже понравилось, и всё равно, так или иначе, проходил вместо прошедших, но передумавших ехать.

19 октября 2008-го года относительно рано утром я стоял на платформе Ярославского вокзала и встречал Серегу Павловского («LaZy»). И себе и ему я прочу большое литературное будущее, поэтому, ожидая поезд с минуты на минуту, я осознавал историчность момента в полной мере, ведь я должен был впервые увидеть Лэя! А он – меня…

Вместе мы поехали на «ВДНХ», откуда собирались с Женей Алехиным пойти к нему – в общежитие ВГИКа. Оттуда до офиса организации, отправлявшей в Липки, было рукой подать. На «ВДНХ» зашли сначала в «Евросеть» купить Лэю московский «МТС». Когда по новой «симке» Серега названивал Отцу (еще в офисе «Евросети»), он увидел в окне двух чернокожих людей и радостно завопил, оборвав свою же фразу:

– Нигеры!!!

В Ухте молодой талант такого не видел.

Когда Женя спросил его в трубку, где мы сейчас находимся, а он переадресовал этот вопрос уже мне, то я молвил:

– В Нигерии.

Сереге шутка показалась смешной, может, всё еще от шока при виде негров…

Мы дошли по проспекту до улицы Б. Галушкина, на перекрестке чуть подождали Евгения. Последний купил продукты в магазине, в том числе безалкогольное пиво (другое ему нельзя), и мы все вместе пошли в общагу. Меня не предупредили, что с собой нужно иметь паспорт, а потому я прошел под оставленный в качестве залога Женин. Глянув придирчиво на меня, пришедшего в полном обмундировании (косуха, балахон «Мановара», кожаные перчатки без пальцев), Отец изрек:

– Соседи все надо мной ох*еют – металлиста привел!

Я ответил:

– А мне по х*й!

Мы поднялись в обшарпанное жилище молодых дарований. Я и Серега познакомились с соседом Жени Стасом, также участником «Липок» и лауреатом так и не доставшегося мне «Дебюта». Он подарил мне два аудио-CD: «Soilwork» (про мой текущий и предыдущий «верк» будет рассказано в следующей главе) и «Mnemic». На полке также стояла книга Марата Басырова с дарственной надписью Жене и его бывшей любви Сигите. На стене висела мишень для дартса, в которую Отец кидал дротики, повесив туда Сигитину фотку после разрыва с ней. Довершали картину по-ерофеевски тщательно записанные долги Жени (оплаченные были вычеркнуты) на стене; его же сценарий, страницами которого были заклеены окна; компьютер и электрогитара Стаса. Подбор книг был, на мой взгляд, достойный – классика, совсем немного НФ, современные титаны духа…

Стас и Женя сварили суп и угостили нас с Серегой.

Когда пришло время ехать в Липки, я прошел с парнями до здания, где вручали документы. Вскоре подошли Сжигатель Трупов с Яной Гробовски (занятное сочетание на слух…). Этих двоих и Серегу, идущих из автобуса, как и дающего интервью Садулаева, можно было увидеть по зомбоящику в передаче о «Липках».

Едва увидев Сжигателя, Женька сразу прыгнул на него с разбега и повис, что свидетельствовало о теплоте их отношений. Мы с Лейзи видели Сжигателя впервые, в том числе и поэтому просто поздоровались за руку. Все вместе сфоткались (кроме делавшего снимок Женька?). Я подождал, пока они рассядутся в автобус, и пошел домой, полный светлых чувств… Немного жаль теперь, что я не поехал тогда. Всё же жить неделю в окружении творчески настроенных личностей – это заманчиво.

Писательская деятельность… Мне хочется верить, что в онлайн-ролевухе своей жизни я хорошо развил способность к ней. И если это хоть отчасти так, то отдельное спасибо тут нужно сказать не только самому себе, другим авторам Прозы.ру и моим лучшим в мире читателям, но и, совершенно точно, создателю сайта Дмитрию Кравчуку. Сама Проза.ру для меня – в первую очередь «бумага». Из-за этого какие бы то ни было претензии авторов сайта к ней не как к «бумаге» кажутся мне глупыми либо свидетельствующими об избалованности, что, по сути, одно и то же. Когда я вижу такое нытье на Прозе, я сразу живо представляю себе эмбецила, сидящего перед только что сохраненным вордовским файлом «Как я правел этад день» и ждущего сиюминутной славы. Ребята, вы чего?! Как будто Кравчук каждому лично пообещал перманентно первое место в рейтинге. Копошение из-за баллов, увы, слишком многих подобно спазмам голодных глистов в кишечнике и не вызывает лично у меня никакого сочувствия, максимум – желание дать по е-баллу. Впрочем, нельзя не оговориться, что сам-то я научился синтезировать баллы без клонов и даже без дополнительных публикаций или рецензий, тем более – без денег, но лишь в последние месяцы и пока не забанили.

Без Прозы.ру мне было бы хуже жить, она – часть моей жизни. В 2006-ом, пробыв на ней где-то полгода, я понял – главная ее часть. Тогда еще Проза не разрослась до текущих масштабов промышленной клон-базы, и всего, кажется, тысяч двадцать имевшихся авторов, значительная часть которых – лишь имя с фамилией на пустом листе, воспринимались мною, как большая семья. Поэтому современный «стихиризм» (в плане имеющегося количества при наличном качестве) лично мне видеть больно… Сейчас на «главной» на Прозе написано, что нас там семьдесят пять тысяч, то есть, думаю, около пары тысяч худо-бедно продолжающих творить, остальные – клоны или авторы одной-двух старых публикаций. Кстати, еду сейчас в метро, и поражаюсь, какие бывают злые толкучие люди и неприятные е*альники – аж башка болит и стилус опускается… Итак, в последнее время на сайте я пишу произведения и практически не пишу рецензий. А прошлый мой энтузиазм отражен, например, в лирике начального периода:

«Граф Оман»
Наш граф Оман имел коттедж,
С биде отличный туалет,
Крутую тачку цвета беж
И, без сомнения, и-нет.
С похмелья утром мозг несвеж,
И, скушав киевских котлет,
С любовью гладя свою плешь,
Граф влез в порыве в Интернет.
Не жаждой бизнеса томим,
Иль порно-сайтов поутру,
Но чем-то всё же вдохновим,
Он сделал выбор: «Проза.ру».
Он, выбрав ником «Мастер слова»,
С утра до вечера творил.
Стуча по «клаве» снова, снова,
Он где-то в облаках парил.
Жена, любовница и дети —
Их для него закрыл туман.
Его прочли и те, и эти.
Вердикт таков: «Ты – графоман!»
Вскричал хоть громко, но нечетко
(Видать, он всё еще был пьян),
Задрав свой графский подбородок:
«Да, граф я, но не графоман!!!»
Едва слегка поуспокоясь
И напечатав свой ответ,
Уж замков из песка не строя,
Уже поняв: это не бред,
Он получил рецешек кучу
От местных проз-авторитетов,
Лихих, смекалистых, могучих,
В душе – непризнанных поэтов.