Легенды старого городка. Том 3

– Экскурсию по моему царству Аида я тебе делать не буду. Сам всё видал ещё в первый день, а ночь не лучшее время по моргу шляться. Даже в сугубо научных целях, – разглагольствовал врач. – Так что сидеть нам тут до утра, а это долго и, главное, скучно. Главный враг пытливого разума что? Скука.

– Я учебники с собой взял, – похвастал Гена.

– Учебники? Да, что учебники. Мёртвые мысли мёртвых людей, записанные на мёртвых же деревьях. Так-то! – начал философствовать патологоанатом.

– Что-то как-то мрачно.

– Вот мы сейчас мрак и разгоним. – Виталий Анатольевич достал трёхлитровую банку с жидкостью с подозрительно знакомым запахом.

– Самогонка что ли? – прищурился парень.

– Мы не школьники, самогоном баловаться, а образованные культурные люди, – пояснил врач с серьёзным видом. – Это спирт. Медицинский. Не разбавленный ещё. Так что тащи воды. Вон ту баклажку бери. – Он указал на валявшуюся на полу пластиковую бутылку из-под лимонада. – Набери в кране.

Медики, будущий и состоявшийся, развели спирт до нужного градуса, и выпили по сто грамм. Гена с непривычки зашёлся кашлем.

– Может реанимацию вызвать? – Патологоанатом лукаво подмигнул. – Али сразу вскрытие провести?

– Н-не н-надо. – Студент замахал руками.

– А то давай. Руки уже не дрожат, – продолжал настаивать Виталий Анатольевич.

– А почему у вас руки дрожат? – спросил Гена. – То этого? – Он щёлкнул себя по горлу, показывая всем известный знак.

– Нет, милок. Это у меня уже потом, – отмахнулся патологоанатом. – А поначалу от другого тряслись. От страху. Я тут такого понавидался за двадцать лет!

– Так вам сколько лет-то? – удивился Гена.

– Сорок шесть в этом году стукнет, – грустно улыбнулся Виталий Анатольевич.

Студент ошарашенно поглядел на ещё не старого, но уже такого немолодого врача. Он терялся в догадках, что могло случиться с человеком, что он так быстро состарился. Или всё же спирт был всему виной?

Студент и врач просидели несколько часов к ряду, разговаривая и выпивая. Виталий Анатольевич рассказывал истории из жизни и смерти. Большинство из них касались медицины, но были и такие, которые Гена смело отнёс в разряд городских страшилок. Верить им не было никакого резона, но он не перебивал врача из уважения.

Незаметно время перевалило за полночь, а банка опустела на добрую треть. Рассказчик вырубился, а Гена, не желая проводить во хмелю остаток ночи, заварил крепкий кофе, накапал в него несколько капель нашатырного спирта, хранившегося в арсенале патологоанатома, и залпом выпил. Минуту спустя его стошнило, но опьянение снялось как по волшебству.

Гена не оставил намерения позаниматься и, протрезвев, уселся за учебники. В комнате из-за работающего во всю мощь калорифера, было жарко. Парень открыл дверь, ведущую в общий коридор морга и, усевшись на засаленный старый диван, уткнулся в “Патанатомию”.

Из коридора донёсся звук, словно кто-то шлёпнул ладонью по железу. Гена не придал этому особого значения, подумав, что капает вода, но после второго шлепка спохватился. Все краны были закрыты. Он лично проверял, когда ходил за водой. Парень прислушался. Сдвинулся стол, скрипнув железной ножкой по кафельному полу.

– Чё за хрень? – спросил студент пустоту и попытался растолкать Виталия Анатольевича. Тот беспробудно спал и только гукнул, вяло отреагировав на тормошения студента.

Бросив бесполезное занятие, Гена осмотрел комнату на предмет чего-нибудь тяжёлого. Нашёл только металлический совок на армированной рукоятке. Против воришек сойдёт. Не то чтобы в морге было что брать, но кто его знает. Местное население ворует провода ради медной проволоки, обесточивая при этом районы города и целые деревни. Может, появился среди таких “предпринимателей” кто-нибудь посообразительней, да залез в морг за человеческой головой. Студент знал, сколько стоит на чёрном рынке настоящий человеческий череп и ожидал увидеть в зале для трупов алкаша с пилой. Против такого железный совок – то, что нужно.

Тихо пройдя коридор до самого зала, Гена ощупью нашёл выключатель. Щёлкнул его и замер на месте. Не то ожидал он увидеть, совсем не то. В ярком свете ртутных ламп на столах лежали шесть покойников разных полов и возрастов накрытые белыми простынями. Вот только одному из них почему-то не лежалось спокойно. Он пытался подняться, неуклюже ударяя ладонями по столу, и сгибаясь пополам. Он сучил ногами и крутил головой в разные стороны, не умея скинуть с себя простыню.

Гена сначала похолодел, потом побледнел, а затем взял себя в руки. Такое бывает. И довольно часто. Чаще, чем обычные люди могут себе представить. Покойники не оживают. Просто людей, впавших в летаргический сон часто принимают за умерших. Те просыпаются в морге и долго не могут прийти в себя. Пугаются сами и пугают до обмороков врачей. “Ничего необычного, просто ещё один неординарный случай в моей практике” – подумал Гена. Только в памяти некстати всплыли страшилки патологоанатома, рассказанные на ночь. Гена помотал головой, приводя мысли в порядок. Отставил в сторону совок и поспешил на помощь замёрзшему, но живому человеку.

Парень сдёрнул с шевелящегося тоненькую простынь и вскрикнул от неожиданности. Перед ним лежал, нет, пытался подняться, нелепо двигая конечностями, настоящий труп. На серо-зелёном теле проступали багровые пятна – следы скопления запёкшейся крови под кожей. Губы и ногти синие. Жёлтая склера распахнутых глаз была испещрена тёмно-красными сосудами. Мутные зрачки незряче таращились в пустоту. На груди и животе трупа красовался Y-образный разрез. Тело недавно вскрывали, но оно всё равно пыталось встать и уйти. Тело человека, которого два дня назад безуспешно пытался спасти Гена.

Ещё секунда-другая и мертвец овладел двигательными навыками. Он резко сел, спустил ноги на пол, и направился было к выходу, но столкнулся с препятствием. Гена, не зная, что ещё придумать в этой ситуации, просто встал на дороге живого трупа. Тот остановился, посмотрел на человека и неловким движением руки смёл его с пути. Гена влетел в стену между двух столов. Он чувствительно приложился о кафель затылком. Сползая по стенке и теряя сознание, он успел увидеть, как мертвец направился к выходу как был – голый и с биркой на большом пальце ноги.

***

Звонкие пощёчины заставили Гену открыть глаза. Над ним склонился Виталий Анатольевич, смачно дыша перегаром.

– Ну, что, оклемался? – спросил патологоанатом. – Я уж хотел тебя вскрывать, да отчёт составлять, мол, умер, не приходя в сознание.

– Не надо меня вскрывать, – отмахнулся Гена. – Тут знаете, что вчера произошло? Вы весь рот откроете от удивления!

– А чему тут удивляться? Знатно мы перебрали вчерась. Ну, дак, это понятно. В компании-то веселей.

– Вы не понимаете, – воскликнул Гена, вскакивая с пола.

От резкого подъёма его повело, и он врезался в стол. Тот от толчка накренился, и из-под покрывала выскочила рука покойника в аккурат перед лицом студента. Он с поспешностью её отбросил и встал на ноги окончательно.

– Покойник ушёл, – заявил Гена и покосился на стол, на котором он в последний раз видел пропажу.

На столе, как ему и было положено, находилось тело, накрытое всё той же простынёй. Парень закрыл глаза и несколько раз мотнул головой, от чего та чуть не лопнула от боли. Похмелье, усугублённое ударом о стену, не прибавляло здоровья молодому телу.

– Это что? – спросил студент, указывая на накрытый труп. – Его вчера не было.

– Как же, не было! – усмехнулся Виталий Анатольевич. – Это же твой. Не признал, что ли? Вот посмотри.

С этими словами патологоанатом откинул простынь с верхней половины тела.

– Не может быть! – крикнул Гена. – Он же вчера ушёл. Я сам видел. Это он меня об стену!

– Так, молодой человек, – по официальному строго произнёс Виталий Анатольевич, – это уже слишком! Я столько лет здесь бух… работаю, и то мне такого не чудится. Возьми сегодня выходной. Практику я, так и быть, тебе зачту. И чтоб в морг больше ни ногой. Понятно?

Патологоанатом вышел из зала. Гена остался один со своими переживаниями и шестью целёхонькими покойниками. Как такое может быть? Не от алкоголя же ему всё привиделось. Вопрос был прост. Что реальнее, живые мертвецы или пагубное действие большого количества спирта? Ответ был очевиден. Конечно спирт реальнее. Надо же было так нажраться. Хорошо хоть зачёт автоматом получил. Успокаивая себя подобными рассуждениями, Гена накрыл торс и голову трупа простынёй, при этом он так сильно её дёрнул, что она сползла со ступней. Гена взглянул на ноги мертвеца и побледнел ещё больше. Стопы были испачканы землёй, а вместо бирки на большом пальце левой ноги болталась одна верёвочка. Гена судорожно сглотнул и побежал искать Виталия Анатольевича.

Патологоанатому было некогда разговаривать с практикантом. В морг привезли ещё два тела. Одно с их стационара, второе из больницы, что на графской стороне. С виду они были очень похожи на того пациента, которого не удалось спасти Гене, и того что чуть не убил студента ночью. Желтушные глаза, бледная кожа с багровыми пятнами по всему телу.

– Не дай бог эпидемия, – высказал вслух свои худшие опасения патологоанатом, и, увидев уже лишнего здесь студента, прикрикнул. – Ну, что встал? Чеши отсюда, да побыстрее, пока заразу какую не подхватил!

***

В поздний час ей не спалось. Из головы не выходил разговор с дежурным терапевтом. Точнее, скандал, который она сама и учинила. А что? С ними так и надо. Эти пройдохи только язык силы и злобы понимают. По-другому с ними никак. Вот только почему так муторно внутри, так тоскливо, так… пакостно? Победоносно выходя из кабинета со своей медкартой наперевес, она не разобрала, что та врачиха выдавила ей в след. Но, видно, правду говорят: “Мы слышим и водим больше, чем осознаём”. И теперь угроза брошенная врачом, – врачом ли? – пролетевшая мимо внимания, отложилась на подсознании невыносимо тяжёлой ношей. Тянуло, свербело, беспокоило нещадно. Словом, терзало душу победительницы, лишая сна и покоя.

Где-то в глубине комнаты заскребло. Гулко охнула входная дверь. Женщина вскочила с кровати, и как была, взлохмаченная и в одной ночной сорочке, побежала в коридор, щёлкая по пути выключателями. Прислушалась. В подъезде было тихо, но тишина эта не внушала доверия. И без того накрученная мыслями, женщина дрожа прильнула к дверному глазку. Никого.

Снаружи снова послышался тихий скрежет, словно кто-то когтями скрёб по новой металлической двери. Снова этот кто-то навалился на неё, и преграда, отделявшая женщину от внешнего мира, вдруг перестала казаться ей неприступной. Говорил же бывший муж, что дверь надо ставить хорошую, крепкую. Даже денег дал. А она что? Поставила жестяную, а на сэкономленные шмоток накупила. Вот ночнушку, например, шёлковую. И что теперь делать? Ответа не было, и женщина потихоньку начала впадать в панику.

– Кто там? – спросила она пустоту.

Вместо ответа нечто опять навалилось на дверь снаружи, и та слегка прогнулась прямо в центре.

Собрав последние остатки мужества, женщина снова взглянула в глазок. С противоположной стороны на неё смотрел жёлтый с багровыми прожилками капилляров глаз. Зрачок его был мутным, словно принадлежал мертвецу.