Имя Бога

Мы наслышаны, что приверженцам демонических сект полагается ад, куда отправляться было бы слишком нежелательно. Напротив, нам прекрасно известно о райских кущах, уготованных для защитников нашего Отечества – Святой Руси, подножия Престола Господня. Тому имеются многочисленные подтверждения, как в соответствующей литературе, так и в показаниях многочисленных очевидцев произошедших и происходящих православных чудес. И уж очень не хотелось бы предстать на суд в качестве такого Отечества погромщика: слишком хорошо известно, что за такое ждет. Потому было бы более предпочтительно после завершения жизни земной оказаться все же не иначе как в качестве его защитника от иноверных. То есть куда как более желательно перед судом вечности предстать на стороне исключительно наших. То есть на стороне: Серафима Саровского и Николая Чудотворца, Небесной покровительницы нашей Державы – Богородицы.

Открываем святоотеческие духовные книги, которых были семь десятилетий лишены, где и должны обнаружить всю ту правду, о которой наслышаны давно и которую так долго поносили идеологи марксизма, захватившие власть в нашей стране.

Но в них, вдруг, обнаруживаем совершенно для нас неожиданное: синагога, евреи, избранный народ… Странно, непонятно и запутанно.

Но странным это выглядело еще более века назад, когда профессор Н.Н. Голубовский достаточно не без оснований возмущался:

«Нам приводится много иудейских голосов, благоприятных Христу и даже восхваляющих Его, но все они идут лишь из свободно-либерального лагеря еврейства и базируются собственно на антихристианском уничижении Господа Спасителя, поскольку провозглашают Его евреем по самому своему учению и присвояют себе как полную иудейскую собственность, считая наше церковное понимание позднейшим “извращением” и подменою подлинного, первоначального христианства» [20] (с. 102).

То есть пропаганда, по поводу которой так возмущался профессор Голубовский, вносит якобы имеющийся еврейский над нашей верой патронаж. И вот до каких пределов он был вознесен уже во времена правления Екатерины II, когда библейские события были целиком и полностью, в угоду тогдашней конъектуре, переписаны на богоборческий народ синагоги, предавший на распятие Христа:

«Святые и трудолюбивые мужи изъявив начало миросоздания, оставили потомству записки о приключениях скитающегося ныне по лицу земли иудейского, еврейского или по просторечию жидовского народа» [222] (с. 2).

А потому русский человек, только еще попытавшийся обратиться к изучению основ веры своих пращуров, чего был лишен на протяжении семидесятилетнего марксистско-ленинского лихолетья, тут же попадает в упорно создаваемый для него еще со времен первых Лжедмитриев капкан. Ведь если он позволяет этому ловко привитому лукавому мифу о некоей избранной расе господ, чья синагога якобы первенствует над всеми иными церквями, в том числе и над Православием, в своем сознании укорениться, то и вероисповедание свое святоотеческое низводит до уровня рядовой секты, каковыми теперь просто кишит современный нам мир. Но в церковь такого образца русский человек идти не хочет. Ведь он прекрасно осведомлен о том, что его истинная вера никогда не имела ничего общего с верой адептов иудаизма, еще на заре Христианства стоящих в первых рядах его наиболее ревностных гонителей. А имела свое прямое отношение к вероисповеданию, позволившему поименовать ее подвижниками земли Святорусской подножием Престола Господня. Чем и славна искони наша Великая Держава, о которой сказано:

«…Я прославлю подножие ног Моих» [Ис 60, 13].

Однако же с потерей древней родовой династии Русских Царей, кровно наследующих Израильскому Царю Давиду, беззаконно захватившие власть в нашей стране ставленники масонских олигархических кланов боярские представители на Русском Троне начинают кампанию по уничтожению нашей памяти. Причем серьезным перекройкам на их лживую версию подвергается и Священное Писание. И существо этой диверсии внедряется постепенно – на протяжении нескольких веков. И уже в новодельных богослужебных книгах XIX века, напечатанных на «языке Пушкина», то есть на некоем «современном наречии», появляется странный термин, никогда ранее не упоминаемый на Святой Руси, – синагога…

Чем на такое отвечает русский человек теперь еще и нынешним безбожным семидесятилетием оторванный от своей исконной культуры? Что является логическим завершением неразберихи, впрыснутой в священные книги заинтересованными в том лицами?

Эти полностью враждебные мировоззрению русского человека термины, пытающиеся внушить зависимость нашего Православия от полностью чуждой ему, что уже на самом деле, синагоги, уводят его с дороги пращуров: либо влево, к марксистам атеистам, либо вправо, к язычникам и фашистам. И такое происходит потому, что русский человек не желает верить своей исконной зависимости от синагоги. Что и приводит его к неприятию своей собственной Церкви. И этот замкнутый круг, из которого не видно выхода, ведет в прошлом самый приверженный к вере своих пращуров народ к расцерковлению, что неизбежно склоняет чашу мировых весов к апостасии – воцарению антихриста и неизбежным ужасам последних времен, напророченным в Священном Писании.

Потому, для ухода из этого поистине заколдованного круга, совершенно необходимо все же выяснить: что позволяло нашим пращурам иметь совершенно иное видение своего святоотеческого вероисповедания. Какие аргументы, скрываемые теперь от нас, позволяли русскому крестьянину, из которого на 9/10 и состояла дореволюционная Россия, даже в предреволюционную эпоху, леволиберальностью церковного руководства ничем не уступающую нынешней, все же упрямо продолжать свято хранить свою веру – Веру Православную.

Пробуем отыскать доводы, которые бы позволили объяснить, что вера наша не является верой синагоги и к исповедникам ортодоксального иудаизма отношения не имеет никакого.

Первое, что на эту тему из далекого XIX в. нам осталось в наследство, это фраза, обращенная Богородицей в адрес Серафима Саровского:

«Сей от рода Моего» [160] (с. 67).

Произнесена эта фраза на нашем древнем языке, на котором и по сию пору читается «Отче наш…», и сообщает о нашем же прямом родстве с покровительницей Святорусской Земли нашей защитницей небесной – Богородицей.

Пытаемся разобраться в полной несообразности нынешнего неверного этой фразы толкования с той мыслью, которую нам сообщает русская, заметьте, а никак не еврейская Царица Небесная, заменившая Собою убитого с Семьей еврейскими революционерами нашего Русского Царя.

Но кто изобрел, что здесь, помимо оповещения о кровном родстве, может иметься в виду что-то иное – якобы некое такое «духовное родство»? То есть не “от рода”, как сказано, но от чего-то такого, что способно означать нечто «вроде»?

Очень похоже, что такое осмысление данной фразы нам подсунули те силы, которыми и был произведен уже рассмотренный выше слишком явный подлог: неправильный перевод на современное наречие книг Священного Писания. Потому это неверное осмысление данной фразы, являющейся на самом деле чуть ли ни центральной в истории человечества, следует понимать не на нынешней тарабарской «мове», которой всего-то, от силы, с пару веков. Но исключительно на том древнем наречии, на котором и по сей день русскими людьми произносятся православные молитвы.

А ведь в источниках XIX века среди специалистов по нашему древнему языку имелось твердое убеждение, что всегда:

«Словом род в древних памятниках означаются: родственники и потомки, земляки и целый народ, как образующийся чрез нарождение…» [36] (с. 552–553).

Так что Богородица русским языком вполне определенно сообщила не о чем-то там еще, что теперь придумано для сокрытия правды, но о Своем кровном родстве с русским человеком!

Вот что позволяло ему, несмотря на изолганность извечно нам подсовываемых неких таких «фактов» в виде совершенно непонятных доктрин, свято хранить веру нашу – Веру Православную!

А как же быть с поименованием в священных текстах на современном языке посещаемых Иисусом Христом древних сонмищ молельнями противостоящей Христианству религии – синагогами?

Точно также:

«Современный русский перевод, сделанный в первой половине XIX века на русский литературный язык, во многих отношениях является неудовлетворительным, почему славянский перевод следует предпочитать ему» [1] (с. 18–19).

Раскрываем нашу священную книгу на нашем древнем языке и легко осознаем, как именовались предназначенные для молитв сооружения, где вел проповеди в среде Своего народа Иисус Христос:

«…АЗ ВСЕГДА УЧАХ НА СОНМИЩАХ И В ЦЕРКВИ…» [Ин 18, 20] (новодельный перевод XIX века: «Я всегда учил в синагоге и в храме»).

То есть древнее сонмище, как очевидно и не двусмысленно выясняется, заменять атрибутом иудаизма – синагогой – неправильно.

Здесь все понятно. Но как быть с поименованием в Священном Писании избранного Богом народа на служение Себе – евреями?

Точно также. Ведь еще архиепископ Войно-Ясенецкий знал на эту тему что-то очень существенное, что не дошло по каким-то причинам до нас:

«Что же скажем о народе еврейском?.. Можно ли ко всему народу отнести слова евангелиста Иоанна: “Пришел к своим, и свои Его не приняли?” Конечно, ныне это относится к тем только, которые кричали: “Распни Его!” А это было меньшинство народа. Народ же в массе своей уверовал во Христа, и от него (т.е. не от Христа, а от евреев – Н.С.) ведет свое начало весь род христианский. И правильно будет сказать, что народ Израильский оказался достойным своего избрания Богом» [179] (с. 607).

Странные казалось бы слова…

Но здесь, на самом деле, нет ничего загадочного: те древние евреи, в чьей среде родились будущие апостолы и Богородица, – это мы. Ведь именно по этой причине до нас доходят такого рода сообщения о нашем кровном родстве с теми древними «евреями» и в дореволюционные времена:

«Скажите нашему крестьянину: не брани евреев, ведь Пресвятая Богородица и все апостолы были евреями. – Что он ответит? “Неправда, – скажет он. – Они жили тогда, когда евреи были русскими”» [192] (с. 236).

Вот почему:

«…Достоевский не был единственным антисемитом, отождествлявшим русских с евреями» [148] (с. 81).

Что такого особого, нам теперь неизвестного, они знали тогда?

Первое, что сегодня не может не броситься в глаза, это отыскание того самого первоязыка, на котором разговаривала Богородица. Языка, в смысле – народа, который и должен иметь то Слово, которым создан мир. Вот что на эту тему говорят имеющиеся у нас документы древности:

«…русскый язык ни откуду же приа святыа веры сиа и грамота рускаа никим же явлена, но токмо самим Богом Вседержителем Отцем, Сыном и Святым Духом» (Истрин В.М. 1907. Редакции толковой палеи, с. 61) [63] (с. 130).

И это вполне увязывается с нашего древнейшего на земле СЛОВА корнесловом:

«Иностранным словотолкователям, для отыскания первоначальной мысли в употребляемых ими словах, следует прибегать к нашему языку: в нем ключ к объяснению и разрешению многих сомнений, который тщетно в языках своих искать будут. Мы сами, во многих употребляемых нами словах, почитаемых за иностранные, увидели бы, что они только по окончании чужеязычные, а по корню наши собственные.

…Ибо не надлежит слово человеческое почитать произвольным каждого народа изобретением, но общим от начала рода текущим источником, достигшим чрез слух и память от первейших предков до последнейших потомков» [343] (с. 17).

И это было сказано президентом Российской Академии Наук адмиралом А.С. Шишковым еще в начале столь модного на заграницу XIX века. Сказано было в надежде, понятно, что наши доморощенные иностранцы, во всем попугайствующие закордону и уже давно забывшие свой собственный язык, в конце-то концов, когда-нибудь да одумаются. И от басурманского все же вернутся к своему отечественному СЛОВУ, которым, что выясняется, аккурат и создан мир.

И так как нам известно, что прежде сотворения мира: “В начале было Слово” [Ин 1, 1], то теперь вскрывается его значимость в свете рассмотрения нашего к нему кровного отношения.

То есть Слово, как теперь выясняется, было именно наше – РУССКОЕ!

Но известно и иное: «И Слово было Бог» [Ин 1, 1].

Потому кровное родство с русским человеком Богородицы выглядит теперь вполне логично.

Но это далеко не все доводы, подтверждающие богоизбранность русского человека, что настоятельно требуется осветить. Ведь: