Тайна речного тумана

«Первый любовный треугольник на теплоходе! – выстрелило в голове Петра. – Вот это новость!»

Он вспомнил, как жарко психотерапевт обнимал в танце старосту, и подумал, что у Рябухина, пожалуй, есть повод для ревности. Бедняга был прав в своих рассуждениях: представить подобный танец в годы учебы было совершенно немыслимо, у Матараса не было тогда никаких шансов.

А сейчас что? Изменился Матарас или отношение старосты к нему? Или Жора прав: Матарас внушил Алене что-то такое, что она сама в него влюбилась?

Круговорот мыслей внезапно оборвался – Петр заметил на дальнем конце палубы похожий на привидение женский силуэт в белой ночнушке. Привидение в руке держало нож и двигалось прямо на него.

У Петра все внутри похолодело: он узнал свою супругу! Элка в три часа ночи с ножом в одной ночнушке бродит по палубе! Немыслимо!

Он прижался к двери и замер: «Не может быть! Нет, это не она! Показалось!»

Что он гадает? Почему бы не встретиться с ней лицом к лицу и не убедиться? Но, если это не она, то кто? Когда он сделал шаг вперед, палуба была пуста. Может, ему померещилось?

Загрохотав ботинками, он кинулся туда, где только что видел силуэт. Добежал до лестницы на шлюпочную палубу, никого там не обнаружил.

Размеренно работал двигатель, за кормой пенилась вода, за бортом проплывал мигающий бакен.

Он никого не обнаружил ни на шлюпочной, ни на главной палубе. Коридоры были пусты…

Обмен телами

В расстроенных чувствах Петр вернулся к себе в каюту, смутно надеясь застать там бывшую супругу. Едва прикрыв за собой дверь, почувствовал запах дорогих духов. Но Элка пользовалась другими! Уж он-то знает! Или, изменив радикально своим привычкам, бывшая жена поменяла и пристрастия в косметике? Черт знает что!

Он включил свет и увидел рассыпавшиеся по подушке платиновые волосы.

– Зачем включать свет, Петь? Неужто он тебе так нужен? – долетело до его ушей. Голос без сомнения принадлежал Лизавете Хмельницкой. Однокурсница повернулась к нему, присев на диване. Одеяло при этом сползло, обнажив ничем не прикрытую грудь.

– Что ты здесь делаешь? Какого черта? – вырвалось у Петра. – Где Элла? Куда ты ее дела?

Он слушал себя как бы со стороны и не узнавал. Чужой голос звучал в освещаемом пространстве каюты.

– Прекрати паниковать, Петь, не прикидывайся. Вы с Элкой давно уже не вместе, и все об этом знают. Только делают вид, что в неведении. А вместе ты хотел быть со мной, я об этом в ресторане у тебя в глазах прочитала. Не слепая.

– Значит, ты теперь начитанная? Понятно, – взмахнул руками Петр. – И что еще ты в ресторане вычитала в моих глазах?

– Это неважно. Важно, что я права, не так ли?

– Говори, где Элка! – почти приказал Петр, не двинувшись с места.

– Она женщина свободная, – вкрадчиво вещала Лизавета, не сводя с Петра своих чуть раскосых глаз. – Ушла по своим делам, может, даже по личным, это тебя не касается. Короче, мы решили с ней поменяться местами. Предложила, кстати, она, а я согласилась.

– Обменяться… телами? Ты побудешь в ее шкуре, а она в твоей? Где было твое место? В какой каюте? – негодовал Петр, продвигаясь вдоль окна, стараясь не приближаться к дивану с сидящей на нем полуобнаженной однокурсницей. – Она сейчас там? С кем? Колись!

– Там ее все равно нет, ты напрасно разоряешься. Я тебя не узнаю, Петь. У него, можно сказать, в постели баба… ко всему готовая… сидит, а он на сторону смотрит! Помнится, в институте ты был сообразительней! Что случилось?

– Между нами никогда ничего не было, не наговаривай!

– Выключи свет, нас из окна могут увидеть. И хватит языком трепать!

Видимо, в словах женщины была скрытая установка, потому что Петр выключил свет и, как был в плаще и в туфлях, уселся рядом с Лизаветой на диван, обхватив голову руками.

Через мгновение почувствовал, как женщина принялась расстегивать его одежду…

– Подожди. – Он перехватил ее руку. – А как же Михась? Ведь он тебе страсть как хотел позвонки поправить. Причем прямо на палубе. Он же мануальщик.

– Ты откуда знаешь? – Рука замерла в пространстве, словно выжидая удобного момента, чтобы продолжить начатое.

– Случайно услышал.

– А раз услышал, должен знать, чем все кончилось. Плевать я на него хотела. Он герой не моего романа, и не таких отшивала. Наглый прилипала, и все!

– Он тебя, наверное, ищет.

– Пускай ищет. Ему ничего не обломится. Ишь, костоправ нашелся! Да пошел он!

Руки ее тем временем продолжали освобождать Петра от одежды.

Сначала он не помогал ей, но потом, видимо, принятый алкоголь окончательно лишил его рассудка, и он с остервенением сорвал с себя все.

И – понеслась вакханалия. Оба утоляли голод, буквально захлебываясь друг другом. Она стонала, он хрипел, рычал, ничего вокруг себя не видя и не слыша. Загляни кто-то в этот момент в каюту – бесплатное эротическое видео было бы обеспечено.

Когда спустя полчаса они стояли на холодной палубе, Петр курил, а Лизавета любовалась лунной дорожкой на водной ряби. Он искренне недоумевал: куда делась его мнительность, настороженность. Все вокруг было прекрасно и замечательно! Он словно заново родился.

Подумаешь, попалась ему в чужом кармане записка с совершенно непонятным содержанием, и что? Это его не касается! Показалось, что по палубе кто-то бродит ночью. И черт с ним! Ведь сколько выпито! Чему удивляться?

Из окна каюты услышал, как два однокурсника не могут поделить старосту между собой. Это их личное дело, их проблемы. Мужики – они на то и мужики, чтобы ссориться из-за женщин, разве нет?

Звук пришедшего ммс немного насторожил. То, что он увидел на дисплее смартфона, повергло в глубокий шок. Фотография бывшей супруги с отрешенным взглядом, в ночнушке и с окровавленным ножом в руке могла свести с ума кого угодно.

Увидев снимок, он понял, что ему час назад ничего не показалось. Все вернулось на круги своя. Вокруг была липкая удушающая реальность, и никакой адюльтер ее заменить не мог.

Он видел на палубе то же, что какая-то сволочь запечатлела на смартфон и теперь прислала ему. Окна кают на дальнем плане не оставляли сомнений: фото сделано здесь, на «Хирурге Бекетове». Но он видел это издалека, а здесь – конкретно, в нужном ракурсе. Вблизи!

Почему он не догнал ее тогда? Не повезло. Плохо искал! Из рук вон плохо! Хотя… Петр совсем не уверен, что хотел бы этого. Внутри все клокотало от неопределенности.

Предчувствие было такое, что с каждой минутой абсурдность происходящего будет сгущаться. Словно он спускается в подземелье без фонаря и факела. И обратного пути нет!

Кто его толкал в объятия Хмельницкой? Просто снесло крышу у кобеля, и он забыл про все на свете. Хотя видел, как незадолго до этого она кокетничала на палубе с мануальщиком. Видел, но забыл – потому что так удобней. Потому что решил словить кайф здесь и сейчас, не откладывая на потом.

Лизавета заметила, что он пялится в смартфон:

– Петь, это неприлично, в конце концов. Если ты переспал с женщиной и потом смотришь налево… Как это называется?

– Скажи, – перебил он ее, не очень понимая в тот момент, что слетает у него с языка, – когда вы с Элкой договаривались… ну, чтобы ты со мной, а она, значит… Элка в чем была? Я имею в виду, в какой одежде? Что на ней… в тот момент…

– Ты сдурел?! – Лизавета посмотрела на него так, словно он спросил про ее нижнее белье. – Свихнулся на своих детективах? Она была в одной ночнушке, если хочешь. Теперь все узнал? Подавись этим! Дурак!

– Извини, Лиз, приходит на телефон всякая пакость… – начал неуверенно оправдываться он, чувствуя, как голос его фальшивит, – …которая отвлекает.