Спорим, что ты умрешь?

Дома он встретил полное и безоговорочное понимание. Маринка произнесла речь.

– Надо пользоваться, пока дают, папа, – рассудительно сказала Маринка. – Никого не слушай, поезжай прямо с утра. Окунись в забвение, расслабься, выброси мусор из головы – он того не стоит. Ведь даже МЕНЯ задолбала твоя жизнь, а каково тебе, бедненькому? Но не забывай, папа, что у тебя семья, пусть даже и ущербная, поэтому не пропадай навечно.

Дочернее напутствие перетянуло чашу весов. Последние сомнения отпали. Он отключил телефоны, проспал до одиннадцати, встал, почесался и поехал.

Погода в пятницу отлично способствовала активному отдыху. Похолодало, но незначительно. Минус десять, яркое солнце. Снег блестел, как новогодняя мишура. Машина резво бежала по выскобленной дороге. Проблемы начались после того, как он свернул с очищенной трассы и погрузился в беспорядочно разбросанные холмы Восточного плато. Дорога сузилась, потянулись бесконечные перепады по вертикали. Голые вершины, равномерно засыпанные снегом, чередовались лесистыми воронками и оврагами. Попуток и встречных машин уменьшилось на порядок. И вовсе не стало, когда на смутном горизонте обрисовались отроги Тогучанского кряжа, а дорога в очередной раз отпочковалась от основной.

Прогноз погоды, прослушанный на волне одной из FM-станций, подтверждал опасения. Грядущая ночь пройдет спокойно, днем похолодание, но самое интересное начнется завтра ночью, когда антициклон с севера врежет нам по первое число, напомнив, что понятие «сибирские морозы» никто пока не отменял.

– Тяжелый случай, друзья мои, – прокомментировал развязный ведущий. – Боже, как мы все истосковались по радикальным мини-юбкам. Представьте себе – весна, подснежники, робко пробиваются из-под юбок первые коленки… М-да. А впрочем, стоит ли волноваться? Синоптикам свойственно ошибаться. Оденемся же теплее и будем надеяться на лучшее. А пока встречайте: Владимир Пресняков – «Черное море»!

Максимов ехал по живописным предгорьям. Неиспорченная людьми природа открывалась, как пугающая бездна. Крутые зубастые скалы, исполосованные разводами минералов, сосновые перелески. Отчетливые, тщательно прорисованные линии встречи неба и земли. И снова холмы – со стекающими по откосам кустарниками, заваленные снегом низины. Солнце миновало пришибленный зимний «зенит», ринулось на запад и погрузило восточные склоны холмов в мерцающую тень.

Пансионат «Отрадное» он разглядел километра за три. Величавое строение на вершине холма, между двумя практически симметричными утесами. По мере приближения обрисовывались дополнительные строения, змейка лыжни, плавно огибающая утесы, компактный фуникулер, застрявший в нижней части холма. Дорога выделывала «восьмерки», а здание – то приближалось, то отъезжало. Издали похожий на гриб чагу, пансионат становился домиком замысловатой формы. Сложен из просмоленных бревен хитроумным узором, два высоких этажа, в отдельных местах – три, резные ставенки, островерхие башенки в мавританском стиле. Странная фигура в качестве венца – не дымник, не флигель, а просто голова шахматной лошади без функционального и эстетического смысла. Забавное сплетение лубочных мотивов, готики и всего того, что пришло на ум архитектору.

Хозяйственные постройки, стилизованные под теремки, сиротливо примыкали к дому. Русская банька с трубой, котельная. Шеренга съежившихся кустиков, украшенная шапками спрессованного снега. Между кустиками какая-то разнополая парочка не самого спортивного вида протаптывала лыжню.

Максимов медленно въехал на территорию. Обогнул щелястую беседку, к которой в высоком снегу была протоптана тропинка, похожая на траншею, прорулил мимо указателя, доходчиво объясняющего, куда ехать, и почти поравнялся со странной парочкой. Женщина обернулась, потеряла равновесие, лыжа проскользнула – она ойкнула, выкатилась на дорогу и упала. Пришлось остановиться.

Неуклюже приковылял мужчина с добродушной физиономией. Не снимая лыж, начал поднимать даму. Спутница смеялась. Путаясь в лыжах, палках, кое-как взгромоздились на ноги, помахали ему приветливо. Забавный коллаж из спортинвентаря и живых тел. Максимов вышел из машины.

– Спасибо, что не задавили, – кокетливо улыбнулась женщина.

– Да не за что, – ответно улыбнулся Максимов. – Кстати, если вам трудно отойти с дороги, а вам, я вижу, трудно, не стоит волноваться – я объеду.

– Ну что вы, – засмеялся мужчина. – Мы не можем тут стоять до холодов… – Неуклюжим движением он вытянул лыжу из-под спутницы, выпутал вторую ногу, расстегнул крепления, обретя свободу, затем то же самое проделал с женщиной.

– Уму непостижимо, – покачала головой спутница. – Мы с тобой такие неуклюжие, Игорек. Представь – вот я бы послушала тебя и пошла на горную лыжню… Тебе не жалко эти горы?

Симпатичная приветливая пара. Обоим лет по сорок восемь, не худенькие, смешливые. Всю жизнь просуществовали бок о бок – и гримасы у них одинаковые, и жесты, и даже улыбаются как-то синхронно.

– Душенин, – сняв перчатку, протянул руку мужчина, – Игорь Николаевич. А это супруга драгоценная – Зоя Андреевна.

– Максимов, – представился сыщик, – Константин. За неимением супруги отдыхаю самостоятельно. А вы давно тут?

– Да что вы, – прыснула женщина. – Два часа как прибыли. С утра пришлось на работу заехать, утрясти кое-какие процедурные вопросы…

– МНЕ – заехать, – уточнил Душенин. И поспешил отрекомендоваться: – Тружусь в коммерческом банке «Агросиб», заведую отделом кредитования – в некотором роде специалист по сравнительно честному отъему денег у населения, – очередная белозубая улыбка украсила лицо «лыжника». – А Зоенька работает в архиве мэрии – не работа, а сплошное хобби. Вот если бы не ее проклятая аллергия на пыль…

– Решили вспомнить, что такое лыжи, – пояснила женщина. – Пройтись, так сказать, для начала по ровному. Да память, к сожалению, отказывает…

– Мы бы сюда ни за какие коврижки не поехали, – проворчал Душенин. – Но коллеги по случаю юбилея нашей свадьбы сделали подарок – путевку в «Отрадное». Придется мучиться.

– А вы, Константин, очевидно, коммерсант, – сделала предположение женщина. – Не входите в первую двадцатку олигархов, но в принципе довольны.

– Да я и в сотую двадцатку не вхожу, – засмеялся Максимов. – Вы удивительно проницательны, Зоя Андреевна.

Распрощавшись с супругами, он сделал сложный поворот вокруг пансионата (руководствуясь указателями) и съехал по наклонному пандусу в гараж, расположенный глубоко под домом. Массивные ворота на гидравлических стяжках гостеприимно разверзнуты (внутри работали мощные калориферы, и вряд ли помещение могло остыть). Просторный бетонный блок с мраморной лестницей, уводящей в чрево пансионата. Максимов явно прибыл в числе последних. Гараж уставлен машинами. Неплохо смотрелись ультрамодный «Ниссан Х-Trail», увешанный хромированными решетками, серебристый «Мерседес» интеллектуального Е-класса, небесно-синяя «Астра» с витиевато параболическими подфарниками. «Меган», достойно воспринимавшийся в прошлом году, в компании этого спесивого семейства смотрелся как-то бледновато.

Он нашел свободный закуток под лестницей, стыдливо припрятал туда машину. Забрал сумку. А подходя к лестнице, стал свидетелем занятной сценки. В гараж вкатил белоснежно белый «Порше», лихо затормозил, едва не ткнувшись в передок «мерсу». Сидящий за рулем жгучий полноватый брюнет яростно ссорился с миниатюрной блондинкой. Оба махали руками.

– Да пошел ты! – кричала блондинка. – Достали меня твои приколы, идиот, блин!..

– А меня твои психи! – огрызался брюнет. – Какого хрена я вообще сюда с тобой приперся, Анжела?! Ведь сразу было ясно – испорченные выходные!

– Ах, так?! – завизжала блондинка, выскакивая из машины. – А ну открой багажник, сволочь!

Ее глаза сверкали бешенством. Брюнет лениво выбрался из машины и, фыркая во все стороны, приоткрыл багажник. Блондинка, проявляя недюжинную силу, вытащила тяжеленную сумку, грохнула спутнику под ноги.

– Все! Оставайся! А я уезжаю! К маме!!! Видеть тебя не могу, скотина!

Пока брюнет наливался яростью, дама прыгнула на водительское место, врубила заднюю передачу и пулей вылетела из гаража. Взвизгнули шины на очищенном от снега пандусе.

Брюнет, не приходя в бешенство, сплюнул. И как-то сразу обмяк. Озадаченно почесал затылок, осмотрелся. Обнаружив Максимова, растерянно развел руками:

– И как вам это нравится?

Лично Максимову эта сценка очень понравилась. Он сочувственно улыбнулся.

– Да ладно, – махнул рукой брюнет, берясь за тяжелый гуж. – Значит, будем пьянствовать… – взвалил на плечо сумку с личными вещами и потащился к лестнице. Проходя мимо сыщика, машинально сунул руку: – Каратаев, будем знакомы…

Каморка администратора располагалась в глубине извилистого коридора. Но для тех, кто поднимался из гаража, она была практически первым открытием в доме. Табличка на дубовой, окантованной нарядной планкой двери так и сообщала: «Администратор». Максимов вошел.

Подтянутый субъект в строгом костюме и водолазке отпрянул от пухленькой милашки, облаченной в чепчик и кружевной фартук. Мгновение назад он пытался разлапистой пятерней обнять девицу пониже спины. Нормальная демонстрация приятельского расположения.

Субъект нахмурился. Милашка скакнула, как испуганная серна.

– Я, пожалуй, не вовремя, – посмотрел на потолок Максимов. Потолок был такой же, как и стены, – добротно заделан фигурной планкой. Помпезный стол с позолоченными накладками, уютный угловой диванчик, компьютер с плоским монитором.

– Отчего же? – не согласился подтянутый субъект. – Ксения, вы можете идти, – он изобразил тыльной стороной ладошки небрежную отмашку. – И попрошу вас быть прилежнее в работе. В этом доме постоянно пропадает туалетная бумага! Не мне же ходить по ванным комнатам и пополнять запасы!

– Хорошо, Олег Фомич, – девчушка покрылась какой-то поросячье-розовой пастелью, робко глянула на посетителя и бочком протиснулась в коридор.

– Ордынцев, – протянул руку администратор. – С этой ленивой челядью абсолютно нет сладу. А вы, простите?..

– Максимов.

– Точно, – щелкнул пальцами администратор. – Был такой, вчера звонили. Двадцать третий номер, если не возражаете. Второй этаж. Я вызову дворецкого, он проводит. Номер подготовлен. Счастливого отдыха… – Ордынцев заглянул в солидного вида журнал. – Константин Андреевич. Надеюсь, претензий к качеству предлагаемых услуг у вас не будет.

– А вот насчет… – начал Максимов.

– Да, разумеется, все включено, – благожелательно среагировал работник. – Лыжное хозяйство на любой вкус и цвет – в соседней комнате. Специальные очки, солнцезащитный крем, гигиеническая помада. Там не заперто. Потребуется инструктор – милости просим: ваш покорный слуга в любое удобное для вас время – но лучше с десяти до часа и с четырнадцати до шестнадцати. Не смущайтесь, я бывший мастер спорта по горным лыжам. На первом этаже найдете бар с прекрасным выбором напитков. Рядом – столовая. Прием пищи в любое удобное для вас время – но лучше в 9:00, 14:00 и 19:00.

«Коротко и ясно, – недоверчиво подумал Максимов. – Но мы еще посмотрим, что за сервис уготовили нам тут на халяву».

Прошла кухарка – пышная коротконогая особа с физиономией внезапно побелевшей негритянки. Она толкала за собой тележку, груженную полуфабрикатами. Пришлось прижаться к стене. Максимов поздоровался. Кухарка буркнула под нос, а тележка отдавила сыщику ногу. Осталось лишь надеяться, что у этой невоспитанной особы непревзойденные кулинарные таланты (а зачем такую держать?).

Приплюснутый, изрядно тормозящий дворецкий с мучнистым лицом и мыльными глазами сопроводил Максимова к номеру. Вероятно, этот тип в глухом смокинге был немой. Сделал невербальный знак следовать за ним и всю дорогу не проронил ни слова.