Секреты, которые убивают

– Найду, – ответила женщина, впервые после вопроса Орлова о похищении ее дочери оторвав руки от лица. Глаза у Запьянцевой были красные, но сухие.

– Хорошо, – кивнул головой Гуров. – Сделаем так: как только похититель позвонит, вы ему скажете, что такую сумму собрать непросто, и попросите разделить выкуп на две части. Дескать, двести пятьдесят миллионов вы сможете найти через двенадцать часов, а остальные – еще через двенадцать…

– Это еще зачем? – впервые подал голос Хворостов. – Что за глупости? К чему все эти затягивания? Марина Федоровна может уже часа через четыре требуемую сумму набрать. Передаем выкуп, следим, куда его повезут, а потом сразу возьмем всех. Делов-то?! Зачем девочку так долго ожиданиями мучить?

– Господин начальник охраны, рекомендую вам заниматься своим делом, и как следует, а не соваться в работу профессионалов, – жестко ответил Гуров. – У меня нет времени спорить с вами и что-то объяснять. Моя задача – спасти Алину. А если вы хотите потерять и ребенка и деньги, то зачем меня позвали? Действуйте по-своему, а я тогда пойду. Но кровь малышки будет на ваших руках!

– Почему вы так говорите? – с болью в голосе воскликнула Запьянцева.

– Марина Федоровна, до следующего звонка похитителей осталось немного времени. Мне некогда все сейчас объяснять. Объясню позже! А пока просто сделайте то, что я прошу, – почти взмолился Гуров. – Дело в том, что девочка могла увидеть лица бандитов. Или что-то услышать, или еще бог знает что! У нас в стране похищение детей дело редкое, но слишком часто такие преступления заканчиваются гибелью ребенка. Даже в тех случаях, когда выкуп заплачен вовремя.

– Хорошо. Вы – главный. Я слушаю, – ответила на эту тираду Запьянцева.

– Отлично, – кивнул сыщик, – просите, умоляйте, но добейтесь того, чтобы передачу выкупа разделили на две части. Даже если в этом случае потребуют больше, соглашайтесь. На данный момент почти все. Если спросят, зачем сумму делить, скажите, что со второй частью можете на несколько часов задержаться. Об остальном поговорим после разговора с бандитами. Они вам на сотовый обещали позвонить?

– Нет, – покачала головой женщина. – Они потребовали, чтобы я из офиса никуда не отлучалась. Звонить будут именно туда. Но мы со Степаном Андреевичем вышли через подвал здания. Про этот путь мало кто даже у нас знает. И я не знала, пока мне Степан Андреевич о нем не сообщил. А для звонка сделала переадресацию. То есть звонок на офисный номер перенаправят сюда.

– Ага. Значит, за офисом кто-то из похитителей следит! – констатировал Гуров. – Конечно, вы очень рисковали, уходя оттуда. Надеюсь, вас никто не видел?

– Это исключено, – сухо ответил вместо начальницы Хворостов. – Через подвал можно выйти только к техническим помещениям. Пока Марина Федоровна договаривалась о встрече с господином генералом, я подогнал туда неприметную машину, никак с нами не связанную. На ней мы и уехали. Никто на нас внимания не обратил, и «хвоста» тоже не было. В этом я уверен!

– Очень хорошо! – искренне похвалил его Гуров, надеясь смягчить недавние разногласия. Все-таки работать всем нужно слаженно, чтобы вернуть девочку к матери живой и невредимой. Хворостов на эту похвалу никак не отреагировал.

– И последнее, Марина Федоровна, – обратился сыщик к напряженной матери. – Откуда вы узнали подробности о похищении дочери?

– Подружка ее позвонила и рассказала, – ответила Запьянцева.

– Тогда звоните сейчас же этой девочке и скажите, что похищение Алины – это просто игра, – потребовал Гуров и пояснил, предчувствуя новые вопросы: – Мы пока не знаем возможностей бандитов. Может быть, у них действительно есть способ контролировать ту информацию, которую получают полицейские. Если подруга Алины или ее родители захотят кому-то рассказать про похищение, или, что еще хуже, сообщить в правоохранительные органы, девочка может погибнуть. Поэтому быстренько, пока похитители не вышли на связь, позвоните и скажите про игру. А если девочка спросит, почему сейчас сама с Алиной пообщаться не может, сообщите, что эта игра еще продолжается!

Гуров краем уха слушал разговор Запьянцевой с подругой похищенной Алины, прокручивая в уме те немногие факты, которые успел выяснить о преступлении, и стараясь думать как бандиты. То, что оно было заранее подготовлено, и упоминать не стоило. Причем похитители перестраховались, приехав к лицею задолго до того, как должны были окончиться уроки у девчонки. И это говорило об обстоятельном подходе бандитов. То есть можно было утверждать, что они оказались готовыми ко всему.

А еще преступники были невероятно наглыми. Судя по тому, что Гуров помнил об этом районе, поджидать девочку, чтобы видеть выход из школы, можно было только на дороге, ведущей во дворы непосредственно рядом с отделом полиции! Они совершенно не боялись, что сотрудники ГИБДД или ДПС их выгонят с места стоянки, и не опасались, что полицейские заметят сам момент похищения. Впрочем, последнее мог сделать только сотрудник полиции, случайно проходивший мимо, поскольку сам въезд во двор отдела находился у противоположной стены здания.

Был и еще один вариант такой наглости похитителей: возможно, один из них был действующим или бывшим сотрудником полиции. И тогда слова бандитов о том, что о любом обращении в правоохранительные органы им будет известно, отнюдь не являлись просто блефом. В этом случае и сама Запьянцева, и Орлов не перестраховались, организовав встречу на нейтральной земле – в ресторане.

И еще один вывод из известных сыщику фактов: преступники вполне были готовы применить любую степень насилия к своим жертвам. Возможно, даже убить. В том числе и похищенную девочку. Это следовало из того, что бандиты прекрасно знали, что за ребенком после уроков чаще всего приезжает водитель. Просто так похитить ребенка у него на глазах было невозможно. Вероятно, его потребовалось бы вывести из игры, причем надолго, чтобы дать себе шанс скрыться. И делать это следовало быстро, поскольку отдел полиции находился в двух десятках метров от предполагаемого места преступления. И единственный способ мгновенно нейтрализовать водителя при захвате девочки – застрелить его. Лучше всего – из оружия с глушителем. И если таковой у них был, то это говорило не только об отличной подготовке похитителей, но и об их хорошем техническом оснащении.

– Все в порядке? – поинтересовался Гуров, едва Запьянцева закончила свой разговор.

– Да. Девочка окончательно успокоилась. И спасибо вам, что подсказали насчет ее звонков моей дочери! Я бы не знала, что говорить, – ответила женщина.

Она старалась казаться спокойной и собранной, но для сыщика было очевидно, что Запьянцева готова вновь заплакать. Гуров хотел бы сказать, что все закончится хорошо, но не мог. Во-первых, такое обещание откровенно пахло излишней самоуверенностью и ложью, поскольку сыщик не мог гарантировать его исполнение. А во-вторых, сама мать похищенной девочки сейчас в него не поверила бы. Гуров так и не нашел, что ответить на фразу Запьянцевой, но от этой необходимости его избавил телефонный звонок: похитители вышли на связь на три минуты раньше, чем обещали. На всякий случай Лев Иванович взял этот маленький факт на заметку.

– Включите громкую связь. Я запишу разговор на диктофон, – распорядился сыщик. – О чем с ними говорить, помните?

Запьянцева сглотнула подбежавший к горлу комок и молча кивнула.

– Все остальные не издают ни звука! – отдал второй приказ Гуров и кивнул женщине: – Отвечайте.

– Алло, – почти спокойным голосом проговорила Запьянцева, включая громкую связь на телефоне.

– Вы уже подумали, что вам дороже: ваша дочь или ваши деньги? – раздался в трубке мужской голос, который был сильно искажен какой-то компьютерной программой, и идентифицировать его точно не удастся.

– Конечно же, дочка! – нервно ответила Марина, и сыщик не понял, начала она отыгрывать свою роль или действительно очень волнуется. – Вот только сразу я их собрать не смогу!

– А я и не требую деньги через минуту. Суток вам вполне хватит. – В голосе похитителя послышалась издевка.

– Вы не понимаете! – вновь взволнованно воскликнула женщина. – Мне сразу не собрать такую сумму. На счетах есть только половина из них. Для получения второй части придется кое-что продать…

– Ты что, сучка, мне голову морочить вздумала?! – яростно заорал похититель, впервые выйдя из состояния равновесия.

И тут же в трубке невнятно зазвучал другой голос. Так тихо, что сыщик не мог разобрать слов. Запьянцева хотела что-то ответить бандиту, но Гуров остановил ее жестом и прислушался. Вот только из телефона раздавалось лишь невнятное бурчание, словно микрофон сотового телефона бандита чем-то закрыли, но не слишком плотно. В зале ресторана повисла тишина, которую, казалось, можно было резать ножом, а затем из телефона Запьянцевой вновь раздался тот же самый измененный голос. Бандит говорил уже совершенно спокойно.

– Так, что вы хотите мне предложить? – с той же издевкой поинтересовался он. – Но раз уж вы стали выдвигать условия, и я выдвину свое: если то, что вы скажете, мне не понравится, я прямо сейчас отрежу вашей дочке ушко и пришлю вам его с курьером.

Гуров четко видел, что Запьянцева едва сдержалась, чтобы не крикнуть. И в ее взгляде, направленном на сыщика, он прочитал: «Если из-за твоего плана моя дочь пострадает, я тебя разорву на части!» Гуров в ответ понимающе и ободряюще улыбнулся. Марину это немного успокоило.

– Я не отказываюсь платить и очень надеюсь на ваше благоразумие и на то, что вы не тронете мою дочь, – чуть дрожащим голосом произнесла она. – Я до сих пор выполняла все ваши условия и готова их выполнять дальше. А мое предложение – это не условие, а простое дробление сделки. Я готова вам заплатить половину суммы через двенадцать часов, а вторую – еще через двенадцать.

– Не понял. Те же двадцать четыре часа получаются, – удивленно проговорил похититель. – В чем подвох?

– Нет никакого подвоха, – ответила Запьянцева. – Дело в том, что продажа бумаг, чтобы набрать всю сумму, может чуть затянуться – на час или два. И я не хочу, чтобы вы решили, будто я специально тяну время, и захотели бы навредить моей девочке. Передача первой части раньше срока – это, скажем так, жест доброй воли и просьба немножко подождать, если с получением второй части выйдет небольшая заминка. Но это не обязательно произойдет! Я сделаю все возможное, чтобы собрать всю сумму не позднее двадцати четырех часов после этого разговора.

– Ты сама такая умная или кто подсказал? – вновь язвительно поинтересовался бандит. – А муженек твой, покойник, знал, что ты такая умная, когда тебя в жены брал? Или ты им втихаря всегда крутила-вертела?

– Зачем вам подробности моей личной жизни? – сдавленно поинтересовалась Запьянцева.

– Да мне-то они ни к чему. Я и так о тебе и твоем муженьке много чего интересного знаю, – зло ответил похититель. – Ладно. Не хочу с тобой слишком долго болтать, на всякий случай. Я согласен на твои условия. Через одиннадцать часов позвоню и скажу, куда привезти деньги. И предупреждаю: если снова начнешь увиливать, то твоя дочка действительно пострадает! На этот раз обещаю, что отрежу ей не ухо, а ступню.

И на этой угрозе бандит отключил связь. В комнате вновь повисла напряженная тишина, и казалось, что никто не решается ее нарушить. В этом мертвом безмолвии тихая мелодия, которая раздалась в тот момент, когда сыщик выключал диктофон на своем смартфоне, показалась всем такой же громкой, как пушечный выстрел. Запьянцева вздрогнула.

– Я все сделала, что вы хотели. Что дальше? – поинтересовалась она, не сводя глаз с сыщика.

– Сейчас мы расстанемся, – тихо ответил Гуров. – Вы отправитесь в офис тем же путем, которым оттуда выбрались, и будете ждать моего звонка, а мы займемся поиском вашей дочери. Сейчас нам будет необходимо обработать всю информацию, которую удастся собрать по поводу похищения Алины, а затем мы с вами снова пообщаемся. И еще. Мне нужна фотография девочки.

– Сейчас отправлю вам на телефон, – кивнула головой Запьянцева.

– Марина Федоровна, и все же я считаю, что вы совершаете ошибку, доверившись полицейским! – очень резко после спокойной интонации сыщика прозвучал голос Хворостова. – Говорю же, мы можем сделать все своими силами, быстрее и четче. Передаем похитителю выкуп, отслеживаем его, а потом захватим бандитов и спасем девочку. Благо опыт в подобных делах у меня имеется!

– Степан, мы уже все обсуждали, и я тебе свою позицию объяснила, – устало ответила его работодательница. – И решения я не изменю.

– Блин, Марина Федоровна, да от этих ментов толку как от козла молока! – почти взорвался начальник охраны. – Им только пьяных гонять, да и то только тех, кто в морду дать не может! Да на всяких бомжей уголовку вешать, которую раскрыть не могут. Или вынюхивать, у кого и что плохо лежит. А как только у них жопа начинает гореть, так они – в кусты, и тут же вызывают либо спецназ, либо ФСБ. От них толку – ноль!..

– Степан! – строго осадила его Запьянцева, покосившись на полицейских.

Орлов от этого наезда бывшего армейского спецназовца (а Гуров в этом уже не сомневался) побагровел: генерал не привык кому-то спускать подобные разговоры. Сыщик же оставался абсолютно спокойным. Он подобное слышал почти каждый день, а вот Петр, засидевшись в кабинете на высокой должности, видимо, забыл, как именно воспринимает полицейских определенный контингент жителей. Гуров решил не накалять обстановку. Вспышка Хворостова была ему на руку. По крайней мере, он теперь точно ждал, что на конструктивный диалог и всеобъемлющую помощь начальника охраны может не рассчитывать. Да и присматривать за ним придется, чтобы не натворил вгорячах лишнего!

– Блин, Марина Федоровна, вы разве не понимаете, что похитители вас не случайно выбрали? – не обратив внимания на реплику Запьянцевой, продолжил начальник охраны. – Они на вас или вашего мужа зуб имеют. Возможно, вы им когда-то перешли дорогу.