Человек с лицом убийцы

1

Инна Скороходова вышла из ванной комнаты и, вытирая голову полотенцем, мельком глянула на циферблат часов, висящих в спальне. Было без пяти минут одиннадцать. Ее муж Александр сидел в кресле возле туалетного столика и читал. Он поднял голову и, улыбнувшись жене, отложил книгу.

– Ты такая соблазнительно-ароматная после душа, что мне хочется тебя съесть, – сказал он, притягивая Инну к себе и целуя ее.

Они были женаты только девять месяцев и еще не успели перейти от стадии влюбленных молодоженов к стадии, когда супруги начинают привыкать друг к другу и считать вполне естественным, что они живут вместе под одной крышей. И Инна, и Александр работали посменно, дежуря целыми сутками, и встречаться вечером или проводить вместе выходные было для них большой редкостью. Возможно, именно по этой причине они не надоели друг другу, и каждый проведенный вместе час был для них маленьким праздником.

Поцелуй мужа заставил Инну отбросить полотенце в сторону. Она всем своим существом потянулась к Александру, отвечая на его ласку. Но тут ее телефон, лежащий на тумбочке возле кровати, подал сигнал, оповещавший, что пришло СМС-сообщение.

«Потом посмотрю. Наверняка опять директор беспокоит. Просит выйти завтра и подменить кого-то из воспитателей», – подумала молодая женщина и не стала отвлекаться на такие пустяки, как эсэмэски от начальства.

Вспомнила Инна о сообщении только спустя час, когда уже начала задремывать, расслабившись в сладкой истоме после ласк мужа. Чтобы не потревожить заснувшего с ней рядом Александра, она в темноте нашарила на тумбочке телефон и, повернувшись к супругу спиной, прочитала эсэмэску. Сон как рукой сняло. Инна резко села на кровати и уставилась на сообщение.

– Ты чего вскочила как подорванная? – сонно спросил Александр.

Он включил бра и, сев на кровати, взял ее за плечо и заглянул в лицо.

– У тебя такой вид, словно ты привидение увидела.

Инна молча протянула ему телефон. Муж удивленно посмотрел на нее, потом прочел сообщение и нахмурился.

– Это от кого? – спросил он тревожно и вернул ей мобильник.

– От Тони Макаровой. Вернее, она была Макаровой, а теперь Шишковская. – Инна повернулась к мужу и, посмотрев ему в глаза, нервно сказала: – Надо к ним съездить. Я не усну, пока не выясню, что там у них случилось. Представь, если это правда и она там сейчас одна… Надо, наверное, вызвать полицию.

Инна вскочила с кровати и стала поспешно натягивать на себя одежду.

– Постой. – Муж взял ее за руку, останавливая. – А это не может быть шуткой, розыгрышем? Кто это – Тоня Макарова, которая сейчас Шишковская?

– Саша, ты не понимаешь, эта девочка никогда не врет. – Инна заметила, как лицо мужа приняло насмешливо-скептическое выражение, и, не переставая одеваться, быстро сказала: – Знаю, это звучит нереально. Современные дети чаще всего патологические врунишки, но не Тоня. Ты просто ее не знаешь. Ну что ты стоишь? Одевайся! Или мне одной ехать? – спросила она с вызовом.

– Нет, конечно же, я тебя одну никуда не отпущу. – Александр стал быстро одеваться. – Но, может быть, все-таки лучше позвонить в полицию?

– Нет, девочка написала мне, а значит, ей требуется именно моя помощь. Ну, сам подумай – приедут взрослые чужие дядьки и станут ходить по квартире, допрашивать ее. Ей в любом случае нужен будет кто-то из взрослых, которых она хорошо знает, чтобы ей было спокойнее. А со мной у нее очень даже хорошие и доверительные отношения.

– Как знаешь, – вздохнул Александр. – Но обещай мне, что как только мы узнаем, что произошло, ты сразу же вызовешь полицию.

– Да-да, конечно же! Пойдем быстрее!

Скороходовы быстрым шагом вышли из квартиры и, спустившись в подземный гараж под домом, сели в машину. Инна назвала Александру адрес, по которому нужно ехать, а сама начала набирать номер Тони, пытаясь до нее дозвониться. Она набирала номер девочки несколько раз и все время слышала один и тот же механический голос, сообщавший, что телефон абонента выключен или находится вне зоны сети.

– Ну почему я сразу не посмотрела, от кого пришла эсэмэска?! – воскликнула она в отчаянии. – Мы столько времени потеряли! А вдруг с ней случилось что-то ужасное?!

– Инночка, успокойся. – Александр положил ей руку на колено. – Сейчас мы приедем и все выясним.

Дороги были практически пусты в этот поздний час, и Скороходовы доехали до нужной улицы в считаные минуты. Выскочив из машины, Инна подбежала к подъезду и набрала номер квартиры, ожидая, что кто-нибудь откликнется ей через домофон и откроет двери. Она позвонила несколько раз, но двери ей никто не открыл.

– Слушай, наверняка это какая-то злая шутка, – положил ей руку на плечо Александр, который все это время топтался позади и нервно курил. – Если бы кто-то был дома, то тебе наверняка бы открыли двери. Люди могли уехать за город. Завтра ведь суббота. Есть у этих Шишковских дача?

– Вроде как есть, – уныло ответила Инна.

– Ну, вот видишь! – Александр щелчком закинул сигарету в урну.

– Может, позвонить кому-нибудь из соседей и попросить, чтобы открыли нам двери? – слабым голосом спросила у мужа совета Инна. – Вдруг все-таки это не шутка и девочка действительно в опасности?

– Инна, посмотри, который час. Ночь на дворе! Люди спят. Если ты так волнуешься, то, может, тогда все же есть смысл вызвать полицию? – вздохнул Александр. – Но если хочешь знать мое мнение, то надо подождать до утра. Если телефон девочки не включится утром, тогда уже стоит поднимать тревогу и вызывать полицию. А пока что я вижу во всем этом только некрасивый и злой розыгрыш.

– Ты так думаешь?

Инна с тоскливой надеждой смотрела на дверь подъезда, словно бы ожидая, что та сейчас откроется и они смогут войти. Но все вокруг было тихо, и только одинокое окно на третьем этаже горело приглушенно-синеватым светом ночника.

Медленно и нехотя молодая женщина направилась к машине, время от времени оглядываясь на подъезд. Когда она села в машину, то клятвенно пообещала себе, что завтра прямо с утра пойдет в полицию и обо всем там расскажет. Шуткой было это сообщение или нет, но они будут обязаны его проверить. Просто так словами: «Помогите, он их всех убил!» – семнадцатилетняя Тоня Макарова не стала бы разбрасываться.

2

Спала Инна ужасно плохо. Всю ночь ей снился один и тот же кошмар, в котором она убегала от какого-то маньяка в черной маске и с огромным ножом, кружила по пустынным улицам и все время забегала в какие-то тупики. Но как только маньяк, загнавший ее в ловушку, подходил и замахивался на нее своим ножом, сон прерывался, и Инна просыпалась в холодном поту. Через некоторое время она, успокоившись и восстановив дыхание, вновь засыпала, и все начиналось заново – погоня, тупик, замах ножом, прерывание кошмара, холодный пот и ужас, охватывающий молодую женщину. Крепко уснуть ей удалось только под утро.

Александр, который работал хирургом в одной из детских больниц, уходил на смену рано и будить жену не стал, давая ей возможность отдохнуть от пережитого волнения. Инна, как только открыла глаза и вспомнила обо всем, что случилось вечером, сразу же стала звонить Тоне. Но телефон молчал, и тревожное состояние вернулось к Инне. Она быстро, на ходу выпила чашку чая и отправилась в ближайшее отделение полиции, чтобы хотя бы узнать, что ей следует делать дальше. Игнорировать такое сообщение она не имели права, и поэтому Инна решила быть настойчивой и, если потребуется, дойти до самого высокого полицейского начальства, но заставить проверить, где сейчас находится Антонина Шишковская.

Прижимая телефон к груди, как нечто драгоценное, Инна вошла в отделение полиции и растерянно остановилась. Возле стойки дежурного стояли двое – средних лет мужчина в форме полицейского и молодой парень в грязной, разодранной рубашке и в порванных, а вернее, порезанных джинсах. Инна не сразу поняла, что ткань разрезана, а не в модных прорехах, к тому же одежда парня испачкана не только грязью, но и кровью, а поняв, содрогнулась.

Полицейский, закончив что-то говорить дежурному, указал парню на один из стульев, стоящих в вестибюле, и сказал:

– Посиди пока тут, сейчас мы врача вызовем, чтобы он зафиксировал твои боевые раны. А пока вспомни все фейсы напавших на тебя. Через пять минут выйдет оперативник, который тобой и займется, а я пошел. Моя смена закончилась. Присмотри за ним, – бросил он дежурному и ушел.

Дежурный высунул голову из застекленного помещения, в котором он находился, и обратился к Инне:

– Гражданка, вам кого?

Но не успела она ответить, как в дверь вошли трое мужчин. Один рассказывал что-то смешное и размахивал при этом руками, а двое других смеялись.

– Троицкий, – окликнул одного из них дежурный. – Тебе клиента привели. Говорит, что на него напали с целью ограбления. Вон сидит. Забирай и разбирайся с ним. Врача мы ему уже вызвали.

Тот, кого он назвал Троицким, остановился, а двое других пошли дальше, оглянувшись на Инну и окинув ее оценивающим взглядом. Раненный ножом парень встал, привлекая к себе внимание оперативника. Но тот на него даже не посмотрел, а подошел к Инне и спросил:

– Что у вас?

– У меня вот… – Инна быстро открыла СМС-сообщение и показала его полицейскому.

Тот прочел, нахмурился и махнул рукой парню:

– Посиди еще. Я смотрю, у тебя ничего смертельного нет. Подождешь. Кто написал? – спросил он у Инны.

– Девочка. Моя бывшая воспитанница из детского дома. Ее удочерили. Вы не подумайте, она очень серьезная девочка и не могла так пошутить. Я очень за нее беспокоюсь.

– Адрес, – коротко бросил оперативник.

– Мы с мужем проживаем… – начала было говорить женщина, но Троицкий ее прервал:

– Не ваш. Где живет девочка?

Инна назвала улицу и дом.

– Это не наш район, – нахмурился оперативник.

Он полминуты подумал, а потом направился к стойке дежурного.

– Набери мне дежурного с Тверского.

Когда через минуту дежурный протянул ему трубку, Троицкий, быстро поздоровавшись, спросил:

– Вам сегодня с утра не поступал вызов с Большой Дмитровки? Ага. Понял, – выслушав, что ему сказали на том конце провода, ответил оперативник. – Просто к нам тут женщина зашла, которая может оказаться полезной. У нее есть кое-какая информация по этому делу. Какой телефон? Запиши, – кивнул он дежурному и продиктовал телефон. – Хорошо. Сейчас свяжемся.

Предав трубку дежурному, он повернулся к Инне, молча и серьезно посмотрев на нее, вынул свой сотовый и стал набирать записанный дежурным на клочке бумаги номер.

– Полковник Гуров Лев Иванович? Это капитан Троицкий с Хитровки. К нам пришла женщина, у которой есть важная информация касательно вашего дела. Да. Сама пришла. Нет, сам я ее привезти никак не могу. У меня вон потерпевший сидит весь в крови. И вообще своих дел полно. Присылайте сами кого-нибудь за ней к нам в отделение. Да, я думаю, что дождется. Как ваша фамилия? – закрыв микрофон рукой, спросил он Инну.

– Скороходова Инна Витальевна, – быстро проговорила молодая женщина.

– Скороходова. Она в вестибюле посидит. Хорошо, я ей скажу.

Закончив разговор, Троицкий вздохнул с некоторым облегчением и, указав Инне на стул, сказал:

– Садитесь и ждите. За вами в течение двадцати минут должны приехать.

– Кто? – непонимающе спросила Инна.

– Девочка ваша живет в районе, который относится к другому отделению полиции. Это не наш участок. Я позвонил куда нужно, и за вами приедут. Им и расскажете и о своем странном сообщении, и о девочке. Лады? Пойдемте, потерпевший, – махнул он рукой парню.

– А что там случилось? – Инна попыталась задержать Троицкого за рукав. – С девочкой все в порядке? – Она тревожно посмотрела на оперативника, но тот только еще больше нахмурился.

– Приедут, и все узнаете, – коротко бросил он на ходу и удалился, уводя за собой хромающего потерпевшего.

Время ожидания длилось для Инны бесконечно долго. Она сидела на стуле неподалеку от стойки дежурного и невидящим взглядом смотрела куда-то на пол. В отделение заходили и куда-то уходили какие-то люди, но женщина не обращала на них никакого внимания, поглощенная своими мыслями и воспоминаниями. Очнулась она лишь тогда, когда ей задали вопрос:

– Это вы Скороходова?

Инна подняла глаза и увидела возле себя моложавого мужчину немногим за пятьдесят, с приятным лицом, в сером костюме и с такими же серо-стального цвета глазами.

– Да, это я. Инна Витальевна, – представилась она и протянула мужчине руку.

Тот осторожно, словно боясь нечаянно причинить ей боль, пожал ее и тоже представился:

– Полковник Крячко Станислав Васильевич.

– Полковник? – удивилась Инна.

– Да. А почему это вас так удивляет?

– Просто я думала… думала…

Инна растерялась и не знала, что ответить.

– Неважно, что вы думали, – улыбнулся мягкой улыбкой Станислав. – Расскажите мне, что у вас случилось.

Крячко снова усадил женщину на стул, с которого она встала, когда здоровалась с ним, и сел рядом, приготовившись внимательно ее выслушать.

– Понимаете, вчера вечером мне пришла очень странная и весьма тревожная эсэмэска от моей бывшей воспитанницы. От Тони Макаровой. Ее усыновили… Ой. Удочерили четыре с половиной года назад. Очень хорошая семья.

– Шишковские… – Станислав кивнул, показав женщине, что он знает, о ком идет речь, и стал ждать продолжения рассказа.

– Да-да, Шишковские… Вы уже знаете? Что произошло?

– Давайте сначала вы мне покажете сообщение, которое вам прислали, – предложил Станислав, уклонившись от ее вопросов.

Инна торопливо открыла сообщение в телефоне и протянула его Крячко. Тот прочел его, снова понимающе кивнул и спросил:

– А почему вы только сегодня утром решили обратиться в полицию?

И хотя в голосе его не было осуждающей ее интонации, Инна почувствовала себя виноватой.

– Понимаете, сообщение пришло вчера очень поздно, – стала она объяснять. – И я не сразу просмотрела его. Только ночью. – Инна в волнении покусала губу. – Мы с мужем решили съездить к девочке домой. Я пыталась ей перезвонить, но телефон был отключен. По домофону нам тоже никто не ответил и двери никто не открыл. И мой муж предположил, что меня разыграли. Но Тоня – она не такая. Она так никогда бы не поступила.

Инна говорила быстро и, как ей казалось, бессвязно, но Крячко внимательно слушал ее и не перебивал, а потому она подробно рассказала ему и о чувствах, охвативших ее, когда она получила эсэмэску, и о том, как они с мужем все-таки решили подождать до утра, а потом уже сообщать в полицию.

– Ну, хорошо, – кивнул Станислав, когда Инна закончила рассказ, и встал. – Давайте вы поедете сейчас со мной и еще раз все расскажете, но уже под запись. И еще. Мне прямо сейчас нужен номер телефона девочки. Сколько ей лет?

– Уже семнадцать, – уверенно ответила Инна, тоже вставая. – Исполнилось две недели назад. Именно тогда мы с ней и общались в последний раз, – добавила она и спросила: – Ради бога, скажите, что с ней случилось?! Я очень беспокоюсь за Тоню.

– Мы и сами пока ничего не знаем о ней, – ответил Крячко. – Девочка пропала, а ее приемные родители убиты. Оба были сегодня утром найдены у себя в квартире. Мертвыми.

Инна застонала, ее ноги стали ватными, и она обессиленно опустилась на стул.

– Господи, ну почему же я сразу не прочла эту чертову эсэмэску! – прошептала она и расплакалась так горько и навзрыд, словно она сама еще была маленькой девочкой, только что потерявшей своих родителей.

3

Полковник Лев Иванович Гуров тоже в эту ночь спал плохо. Кошмары ему не снились, зато снилась такая бессмысленная белиберда, что смотреть ее во сне Лев Иванович отказывался напрочь, предпочитая вглядываться в темноту. Проснувшись в два часа ночи, он никак не мог уснуть снова, ворочался, отгонял прилипчивые мысли, которые никак не давали ему расслабиться, и тихо, по-хорошему, завидовал жене Марии, которая сладко посапывала рядом.

Так и промаявшись до утра, Гуров встал и только-только вышел из спальни на цыпочках, дабы не разбудить супругу, как его сотовый завибрировал у него в руке. Звонил его начальник и друг – генерал Петр Николаевич Орлов. В принципе в таких ранних звонках начальства для Гурова не было ничего нового и особенного, но все равно он всякий раз напрягался в ожидании плохих новостей. Да, собственно, с хорошими новостями Орлов так рано, да еще и по выходным, ему никогда не звонил, работа у них была такая – принимать по утрам выходных дней только плохие новости. Оперативникам вообще по статусу не полагались хорошие новости. Единственным утешением после таких неприятных звонков для Льва Ивановича и его коллег по уголовному розыску было быстрое раскрытие преступления и поимка и наказание виновного.

– Не разбудил? – поинтересовался Петр Николаевич, и в голосе его слышались насмешливые нотки, словно он только о том и мечтал, чтобы разбудить Гурова с утра пораньше и не дать ему досмотреть хороший сон.

– Нет, – устало буркнул в ответ Лев Иванович. – С двух часов бессонницей маюсь. Так что мог бы и раньше позвонить. А то я совсем не знал, как уснуть без твоего звонка.

– Не ворчи, – уже более добродушно ответил ему Орлов. – Меня самого сегодня в шестом часу подняли. Звонил сам начальник Следственного комитета… Вот уж кому не спится по утрам, – ухмыльнулся Петр Николаевич, давая понять Гурову, что им еще повезло и с профессией, и со статусом.

– Что там у нас опять приключилось? – Гуров со вздохом сел на стул, пытаясь собраться с мыслями. Голова после бессонной ночи отказывалась быть ясной.

– Двойное убийство, ограбление и киднеппинг… Кажется. Я сам не совсем понял всех тонкостей происшествия. Так что будешь вникать в суть сам, на месте. Убили, как я понял, депутата городского Совета и его жену. Она, кажется, режиссер-документалист. Их дочь-подросток пропала. Во всяком случае, в квартире ее не обнаружили.

– Может, просто убежала, испугавшись, или дома ее на момент убийства не было… – предположил Лев Иванович, которому очень хотелось, чтобы его предположения были правдой. Он всегда тяжело переживал, когда сталкивался с насилием над детьми.

– Не знаю, может, и так, – помолчав, ответил Орлов. – Вот и разберешься. Поднимай Станислава, и сразу езжайте по адресу, на Большую Дмитровку. Там уже работают эксперты и Евгений Разумовский. Это его участок. Ты ведь его, кажется, знаешь?

– Да, мы уже работали с ним вместе, – припомнил Лев Иванович. – Раскрывали на его участке убийство профессора-химика. Неплохой оперативник, толковый.

– Вот и хорошо. Значит, трений не будет. Все, хватит разглагольствований, работать пора.

Орлов назвал Гурову адрес, по которому произошло убийство, и, прежде чем отсоединиться, добавил то, что он обычно и говорил в таких случаях:

– Каждый вечер мне докладывать, как продвигается следствие.

– Мог бы и не напоминать, – заметил Лев Иванович и первый прервал связь. Он немного посидел, приходя в себя, а потом набрал номер своего напарника, Станислава Крячко.

Тот ответил не сразу, и голос у него был сонный.

– Такой классный сон снился, – недовольным тоном проговорил он. – Я такого карася поймал огромного и только начал его сачком поддевать, а тут ты со своим звонком…

– Везет же некоторым, – ухмыльнулся Лев Иванович. – Мало того, что по ночам спят, так еще и на рыбалку ходят во сне.

– Какое там везет, – рассмеялся Станислав. – Карася-то я так и не поймал. А ведь так мечтал, как мы с Натальей его в сметане зажарим.

– Нам сейчас с тобой не до карасей в сметане будет, – прервал его мечтания Лев Иванович. – Только что говорил с Петром. Нам с тобой срочно велено ехать на Большую Дмитровку.

– Я так и думал… – с сожалением вздохнул Крячко.

– Что ты так и думал? Что нам нужно ехать на Большую Дмитровку? – улыбнулся Лев Иванович.

– Нет, – зевая, ответил Станислав. – То, что все эти твои ранние звонки в субботний день не к добру. То и подумал.

– Тогда я тебя сейчас еще больше огорчу. У нас не просто двойное убийство и ограбление, но, по всей видимости, еще и киднеппинг.

– Ох! – не удержался от расстроенного восклицания Станислав. – Уже одеваюсь.

– Я за тобой заеду, – пообещал Гуров и, закончив разговор, направился в ванную.

Когда он оттуда вышел, Мария уже хлопотала на кухне.

– Я все слышала, – сказала она мужу. – Какой кошмар. Кого похитили?

– Девочки-подростка не оказалось в квартире, когда обнаружили тела ее родителей. Я сам еще ничего толком не знаю. Поэтому просто повторил тебе слова Петра, который тоже все знает только с чужих слов. Все это только предположения.

– Будем надеяться, что девочки просто не было дома на момент преступления, – с надеждой в голосе заметила Мария. – Садись, позавтракай.

– Маш, времени нет, – хотел было отказаться Лев Иванович, но, посмотрев на расстроенное лицо жены, согласился: – Ладно, только по-быстрому.

В просторной двухуровневой квартире на Большой Дмитровке, куда прибыли Гуров и Крячко, было полно экспертов-криминалистов и прочего профессионального народа из уголовного розыска. Встретил полковников капитан Разумовский, средних лет мужчина с хмурым выражением лица, которое ему придавали лохматые, сросшиеся на переносице брови. Глаза же Евгения Северьяновича, напротив, отличались необычайной живостью. Казалось, что они жили отдельной от всего остального лица жизнью. И в то время, когда лицо выражало хмурость и недовольство происходящим, глаза быстро и цепко выхватывали из окружающей обстановки все детали, запоминали все мелочи и анализировали обстоятельства. Да, именно так – глаза анализировали обстоятельства. Настолько в них отражались все мысли сыщика и даже выводы, к которым он приходил в результате размышлений.

– Я велел пока ничего не трогать и оставить тела как есть до вашего приезда, – заявил он, пожимая руки Гурову и Крячко.

– Медэксперт их уже осмотрел? – спросил Лев Иванович и оглянулся в поисках тел.

– Они на втором этаже, – кивнул в сторону лестницы Разумовский. – Если хотите поговорить с медиком, то он тоже наверху.

– Хорошо, – кивнул Лев Иванович. – Я поднимусь, а ты, Станислав, осмотри все на первом этаже. Узнай расположение комнат и поговори с экспертами. Спроси, что у них уже имеется на данный момент.

Гуров поднялся по лестнице в сопровождении Евгения Разумовского. Тот по ходу давал ему некоторые сведения об убитых:

– Супруги Шишковские – Ирина Николаевна и Валерий Викторович – были найдены сегодня утром убитыми у себя в спальне. Их обнаружила домработница, которая вернулась в начале пятого утра. Вообще-то Жанна Валентиновна, так звать домработницу, тоже проживает в этой квартире. У нее есть своя комната на первом этаже. Но вчера она ночевала у своей сестры, к которой ездила на празднование юбилея. Вот сюда, налево, – показал Разумовский на неширокий коридор, который привел их к двери спальни супругов Шишковских.

В комнате царил кавардак. Дверцы большого шкафа-купе были сдвинуты в стороны, а все вещи из шкафа раскиданы по полу спальни. Ящики комода были также выдвинуты, а верхний из них даже выломан. По всей видимости, его дернули с такой силой, что сломали панель. Сама постель на кровати была собрана в большую кучу посредине, и, только подойдя ближе, Гуров обнаружил среди подушек и простыней тело мужчины лет пятидесяти пяти – все в крови. Раны были и на голове, и на лице, и на теле. Невольно создавалось впечатление, что его всего истыкали чем-то острым.

– Ему нанесли не меньше тридцати ударов ножом, – раздался тихий голос у Гурова за спиной.

Лев Иванович оглянулся и увидел перед собой невысокого, в очочках с тонкой оправой и сильно кучерявого доктора в белом халате и медицинских перчатках. Гуров оглянулся, удивленный, как этот человечек смог так незаметно появиться у него за спиной, ведь когда они с Разумовским входили в комнату, то он, Гуров, в ней никого не заметил.

– Я был в ванной и осматривал тело женщины, – догадавшись о его недоумении, показал медэксперт на небольшой проход возле шкафа-купе, который Гуров сразу и не заметил.

– Орудием убийства был нож? – уточнил Лев Иванович и представился человечку.

– Новак, Веслав Новак, – в ответ представился человечек, блеснув очочками, и только сейчас Гуров обратил внимание на его легкий акцент. – Нож все еще в теле женщины. Мне сказали, что пока не надо ничего трогать. Поэтому все мои предположения пока только предположения, и ничего больше, – недовольно посмотрев на Разумовского, заявил медэксперт.

Гуров с интересом посмотрел на человечка, но тот проигнорировал его взгляд и, повернувшись, направился в ванную, откуда он только что вышел. Лев Иванович пошел за ним. На чисто-белом кафельном полу лежало еще одно тело. Женщина была обнаженной, рядом валялось большое махровое полотенце, все пропитанное кровью или, во всяком случае, чем-то, похожим на кровь.