Последний отзыв
отлично написал
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2025.
✖
Когда на плите не кипит молоко
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Не бомбили, но всей эскадрильей
Разметали кудрявую пыль.
С неба желтой мукой она сыпалась,
Люди в руки крупицы ловили,
А вдохнув, замолчали, не двигаясь,
И тела чернота поглотила…
Так цинична порой Биология,
Споры, вирусы – с краю Совести,
Легко губят людей по тревоге,
Завершая их судьбы-повести.
И не видно просвета на улицах
От тел-пятен, застывших навек,
Над которыми души беснуются,
Осознав, что окончен «пробег».
Вот дворы с дорогими машинами,
Банки, где открывались счета,
Дальше – офисы, в них – за «вершинами»
Устремится одна пустота.
И высоток кварталы безликие,
Словно зубы с эмалью бетонной,
Почернеют в безмолвном крике,
Похоронят последние стоны.
На Олимпе, возможно, подумают,
Как такое предотвратить?
Человеческое безумие
Еще в корне остановить.
Курку придается дрожание
Курку придается дрожание,
И тут же пуля в полет.
Цели в прицелы заранее
Снайпер в кружок соберет.
И пролистают записи
Важных блокнотов «судьи»,
Телу добавят градусов,
Но холод приклада остудит.
Чертят по крови лицами
Сборщики жертв в перекрестиях,
И застывают птицами
Сводки в последних известиях.
Деньги по кругу вращаются,
Выстрел – и новый «заказ».
Совесть в карман умещается.
Душу бы кто-нибудь спас…
Метель ретуширует брови.
Губы кривят сигарету.
Может быть, хватит крови,
Сухих некрологов в газетах?
С войны
Свечи трещали под ликами светлыми в зале.
Кто-то уснул, ну а кто-то вертелся, не смог.
Поезд пыхтел самоваром на старом вокзале.
Тамбур вагона окутал «Элэма» прозрачный дымок.
Парень присел покурить на большом чемодане.
Молча вздыхал: «Опоздал, а они давно ждут…
Сбой в расписании, впрочем, и в жизненном плане.
Не на метро – на такси завершу свой маршрут».
Что он обычно писал о себе в телеграммах?
(«Все как всегда: безмятежно, почти хорошо…»)
Это не так, и, конечно же, милая мама
Не представляет, какими он тропами шел…
Нужен кому-нибудь он в этом суетном мире?
«Нужен? Да брось! Ты теперь – молодой инвалид.
Тихо надомничать будешь в хрущевской квартире.
Лучше бы пулей шальной был в «зеленке» убит?»
Утром звонок на две трели: протяжно и строго,
Женщина, охнув, в прихожую – дверь открывать.
Сын к ней вернулся! Застыл, словно тень, на пороге —
Только одною рукой теперь сможет обнять.
Бочка дегтя, ложка меда
Бочка дегтя, ложка меда.
Раздробил доспех клевец.
Ловок в сече воевода,
Но быстрее был юнец.
Он ножом не перочинным
Шел чужую рать кромсать,
Что ему меч с два аршина,
Если дом в беде и мать?
Тело грузное осело
Разметали кудрявую пыль.
С неба желтой мукой она сыпалась,
Люди в руки крупицы ловили,
А вдохнув, замолчали, не двигаясь,
И тела чернота поглотила…
Так цинична порой Биология,
Споры, вирусы – с краю Совести,
Легко губят людей по тревоге,
Завершая их судьбы-повести.
И не видно просвета на улицах
От тел-пятен, застывших навек,
Над которыми души беснуются,
Осознав, что окончен «пробег».
Вот дворы с дорогими машинами,
Банки, где открывались счета,
Дальше – офисы, в них – за «вершинами»
Устремится одна пустота.
И высоток кварталы безликие,
Словно зубы с эмалью бетонной,
Почернеют в безмолвном крике,
Похоронят последние стоны.
На Олимпе, возможно, подумают,
Как такое предотвратить?
Человеческое безумие
Еще в корне остановить.
Курку придается дрожание
Курку придается дрожание,
И тут же пуля в полет.
Цели в прицелы заранее
Снайпер в кружок соберет.
И пролистают записи
Важных блокнотов «судьи»,
Телу добавят градусов,
Но холод приклада остудит.
Чертят по крови лицами
Сборщики жертв в перекрестиях,
И застывают птицами
Сводки в последних известиях.
Деньги по кругу вращаются,
Выстрел – и новый «заказ».
Совесть в карман умещается.
Душу бы кто-нибудь спас…
Метель ретуширует брови.
Губы кривят сигарету.
Может быть, хватит крови,
Сухих некрологов в газетах?
С войны
Свечи трещали под ликами светлыми в зале.
Кто-то уснул, ну а кто-то вертелся, не смог.
Поезд пыхтел самоваром на старом вокзале.
Тамбур вагона окутал «Элэма» прозрачный дымок.
Парень присел покурить на большом чемодане.
Молча вздыхал: «Опоздал, а они давно ждут…
Сбой в расписании, впрочем, и в жизненном плане.
Не на метро – на такси завершу свой маршрут».
Что он обычно писал о себе в телеграммах?
(«Все как всегда: безмятежно, почти хорошо…»)
Это не так, и, конечно же, милая мама
Не представляет, какими он тропами шел…
Нужен кому-нибудь он в этом суетном мире?
«Нужен? Да брось! Ты теперь – молодой инвалид.
Тихо надомничать будешь в хрущевской квартире.
Лучше бы пулей шальной был в «зеленке» убит?»
Утром звонок на две трели: протяжно и строго,
Женщина, охнув, в прихожую – дверь открывать.
Сын к ней вернулся! Застыл, словно тень, на пороге —
Только одною рукой теперь сможет обнять.
Бочка дегтя, ложка меда
Бочка дегтя, ложка меда.
Раздробил доспех клевец.
Ловок в сече воевода,
Но быстрее был юнец.
Он ножом не перочинным
Шел чужую рать кромсать,
Что ему меч с два аршина,
Если дом в беде и мать?
Тело грузное осело
Другие электронные книги автора Алексей Макаров
Последний отзыв
отлично написал