Морские рассказы. Избранное. Издание второе, переработанное

– Да нет проблем, дорогой, – заулыбались мужички. – Но ты же знаешь таксу? Пузырь нам, а остальное распределим. Тебе даже в очереди не придётся стоять. Твоя задача только денежки нам дать. А потом получишь всё остальное.

– Добро, – согласился я с этими условиями бартерной торговли и полез за деньгами.

– Ребятки, – обратился «старшой» к своим дружбанам. – Берём по три. А тебя как звать-то?

– Ну, Лёхой и зови. – Я с интересом смотрел на пропитые физиономии бичей ожидая, чем может закончиться этот процесс. Или они меня тут грохнут, или выхватят деньги и «сделают ноги».

– А Лёха берёт одну, – не обращая внимания на мою нерешительность, продолжил «старшой», – но бабки гони сразу. – Он усмехнулся. – Не бзди горохом, сдачу мы тебе вернём. Только один пузырь наш! – поднял он указательный палец. – Ты понял?

– Да понял я всё, понял, – согласился я, поняв, что процесс пошёл. – Пошли.

И, отсчитав мужикам деньги, мы двинулись в сторону открытых дверей гастронома. Но перед самыми дверями «старшой» обернулся ко мне:

– Но одна бутылка будет нам, – ещё раз напомнил он.

– Да будет тебе пузырь, будет. Чего пургу гонишь? – сделал я нарочито недовольный вид. Вадим же предупредил, что бичи возьмут с меня бутылку.

Весь процесс прошёл без особых проблем. Бичи на троих взяли по три бутылки. То есть получилось девять бутылок. Десятую я брал уже сам. Каждый из бичей с важным видом протягивал продавщице свои, вернее, мои деньги.

Продавщица тётя Маша – это было нечто. Щеки намазаны помадой, аж прямо лоснятся, красные, как спелые яблоки. Глаза намазюканы какой-то чернью. На всех пальцах кольца понавдёваны (не надеты), сама чуть ли не лопается от счастья. Глазастая – ужас, аж передник чуть ли не трескался на ней в районе немного выше предполагаемой талии.

Она с презрительным видом осмотрела своих клиентов-пациентов:

– Деньги-то откуда взялись?

– Не твоё дело, Машуля! Ты только давай водочку-то. Вот они – бабосики-то. – «Старшой» помахивал купюрами. – Всё тут есть!

Каждый из этих «джентльменов» важно рассчитывался, бутылки складывал в авоську, сдачу в карман, а потом неспешной, важной походкой выходил из магазина. После такого респектабельного выхода он сразу же заворачивал за угол и ждал остальных подельников.

Как я не боялся, что они меня грохнут из-за этих бутылок или удерут вместе с ними? Не знаю. Наверное, только молодость и безрассудство спасали меня от таких неприятностей.

Когда я последним вышел из магазина, то «старшой» важно изрёк:

– Вот тебе твои пузыри, а этот будет наш. Давай, давай сюда бутылочку, не ныкай.

Он передал мне авоськи с бутылками и вернул сдачу, а бутылку, которая была у меня, прямо-таки вырвал из рук.

– Ну и чего же вы делать будете с этим пузырём? – спросил я у «старшого», после того как авоськи были опорожнены и бутылки уложены в сумку. – Надо же вмазать где-то по этому поводу.

Такое предложение компании понравилось.

– Не волнуйся, сейчас мы всё организуем, – был однозначный ответ. Тем более когда они увидели, что в руках у меня находится «закусон».

Пока бичи покупали водку, я, поскольку у меня были ещё деньги, купил пирожков. Они уже были холодные, скорее всего, вчерашние. Это были, как все их тогда называли, «тошнотики»: холодное слипшееся тесто с чем-то внутри. Непонятно, что там такое было. То ли это был ливер, то ли ещё что, но это нечто было ещё и с рисом. Мерзость приличная, но закусить ими можно было практически всё.

Бац! Всех «дружбанов» такое предложение устроило, и мы дружно прошли в соседний двор.

Тут же завернули за угол, зашли в ближайший подъезд, и «старшой» постучал в дверь на первом этаже.

– Васька, открывай! – громко потребовал он.

Через некоторое время из-за запертой двери раздался полусонный голос:

– Чего надо? Чего долбишься? – Но дверь не открывалась.

– Стакан гони, – нахально потребовал «старшой».

– А для чего стакан-то тебе? – поинтересовался тот же голос, но уже более заинтересованно.

– Да вот нам тут парень водку предлагает распить. – «Старшой» снизил тембр голоса и говорил в щель двери.

– О! – Из-за двери раздался радостный вопль. – А мне сто грамм нальёте?

«Старшой» вопросительно глянул на меня.

– Ну, не знаю, – ответил я на его взгляд. – Бутылка ваша. Хотите – наливайте, хотите – нет.

– Нет, – решительно произнёс «старшой». – Тебе ни хрена не будет. Давай стакан. Потом с тобой рассчитаемся.

Васька вышел, недовольно посмотрел на нашу компанию, но стакан дал.

Стакан был гранёный, с ободком. Мы вышли во двор, зашли за сарай, в таких антисанитарных условиях положили на сумку «тошнотики» и тут же по очереди стали наливать друг другу. Этим заправлял «старшой».

Он наливал чётко. Бутылки хватило точно на четверых. Как выпили, то сразу хватанули по «тошнотику».

Мне выпитое как-то сразу врезало по башке. Потом, когда пожевал тошнотик, это состояние немного прошло.

А бичи смотрят на меня с непониманием. Тут-то до меня и дошло.

«Дай им ещё водки и делай отсюда ноги побыстрее, а то тут тебя с твоей же водкой и закопают», – пронеслась мысль.

Я вздохнул поглубже:

– Ну что, мужики? Ещё по одной? – и полез в сумку за очередной бутылкой.

У бичей морды расцвели.

– Вы уж давайте сами тут управляйтесь, а то меня там, наверное, други мои заждались. Ну, давайте. Бывайте здоровы. Всё. Пока.

Я снял с сумки остатки «тошнотиков» и передал их бичам, а потом, уже перекинув сумку через плечо, постарался побыстрее отделаться от компании «страждущих».

Довольные мужики, вцепившись в предложенную бутылку, только доброжелательно бросили мне вслед:

– Если деньги будут, приходи, мы ещё что хочешь для тебя возьмём!

Мне тут же подумалось:

«Пока не „развезло“, надо быстренько чесать на пароход, а то я точно где-нибудь тут в этой Находке потеряюсь».