Штурмовик Империи

Жизнь великой княжны Марии Павловны сложилась не самым лучшим образом. Детство без матери и как гром среди неба второй брак отца, из-за которого ему пришлось надолго уехать из России. Собственный неудачный брак, навязанный родственниками, который был расторгнут, а рана от него еще долго мучила великую княжну. По слухам, муж был сторонником «западных ценностей», да и шведский двор не принял Марию, и ей тяжело было жить в чужой стране. К тому же развод привел к разлучению с единственным сыном, а это боль для любой матери.

– Постараюсь в следующий раз не заставлять тебя переживать и вовремя отвечать на письма. Мария, сейчас идет война и…

– Я так сильно испугалась, Дмитрий. Кроме тебя у меня нет никого ближе и роднее, – крепко обняла сестра, скрывая влажные глаза, и тут же подняла голову вверх. – Помнишь, как в поместье у дяди Сергея мы сбежали в лес и испугались, что заблудились?

Вопрос с подвохом. Конечно, я ничего не помню.

– Моя жизнь изменилась на до и после войны. Все, что было раньше, постепенно теряет свое значение. Одно неизменно. Ты все также дорога для меня.

– Прости, я понимаю. Сейчас мне надо бежать в госпиталь. Вечером снова встретимся, и я поделюсь с тобой последними сплетнями, а ты расскажешь смешные случаи из жизни во дворце, – подхватив сумочку, Мария вышла за дверь.

В выделенном мне доме в Гумбиннене нам удалось немного поговорить наедине, и я очень сильно надеюсь, что дал понять о своем тяжелом состоянии после кровавого боя. Оставаться надолго с сестрой грозит быстрым раскрытием. Другие привычки, движения, предпочтения в еде и отсутствие общих воспоминаний так просто не скроешь. Надо срочно придумать себе занятие на вечер и желательно еще пару дней.

Третий день в новом для меня мире и теле заставил задуматься, что делать дальше. Мясорубка Первой Мировой Войны только начинает набирать обороты, и предстоит еще как минимум четыре года войны. Умереть здесь ничего не стоит, а мой опыт подсказывает, как бы я не пытался поменять ход событий, на данный момент мой вклад минимален.

Чтобы избежать Гражданской Войны, надо забраться на самую вершину власти и при этом суметь выжить среди пауков. Слишком многие хотят развалить империю и ослабить Россию. Во внешней политике полностью правдиво высказывание о том, что необязательно быть быстрее всех, можно просто замедлить конкурентов. В любом случае, в Гражданскую иметь фамилию Романов – гарантированный расстрел, а воевать за разрозненные идеи белых и иностранные государства, совсем не хочется.

Эмиграция? Жить в чужой стране с иным менталитетом тяжело для того, кто воюет и работает на благо своей страны далеко не первый год. Устраиваться на работу или заниматься бизнесом на собственные накопления не мой вариант. Не для этого я умер и ожил среди чужих солдат. Пока основная задача вжиться в новую для себя эпоху.

– Ваше императорское высочество, вам передали приглашение на обед в штаб первой армии. Я не стал вас тревожить, пока вы разговаривали с сестрой, – доложил Демьян.

– Спасибо за заботу. Как твоя рука, Демьян?

– А что с ней будет?! Поболит, да пройдет. Не в первый раз. Вы мне лучше расскажите, где так воевать учат? Чтобы один человек столько врагов порубил, я в жизни не видел. И стреляли вы шибко метко.

Мой денщик-телохранитель не вернулся в расположение генерала Ренненкампфа, а остался при мне. На резонный вопрос ответил, что со мной ему интереснее. Даже если шпионить для генерала не страшно. Зная, что Демьян прикрывает мне спину, как-то проще становится в бою.

– Есть места особые. Может и ты как-нибудь ознакомишься с новыми способами подготовки. Пойдем, сходим проверим, как второй взвод поживает. Все-таки пока меня не назначили на новую должность, я несу ответственность за личный состав.

– Ничего с ними не сделается. Половина в госпитале отдыхают, другая половина оружие в порядок приводит и трофеи сортирует, – махнул рукой Демьян. – Сейчас Принца приведу к вам и поедем. Кавалеристы пешком не ходят.

Гумбиннен в ходе быстрого продвижения наших войск был спешно покинут большинством жителей. Некоторые пожитки люди бросали прямо на повозках возле дома, а в занятом мной доме на столе остался недоеденный обед. Солдаты вели себя культурно и случаев мародерки пока не было. По крайней мере, я не слышал об этом.

В нашей истории штаб первой армии двигался вместе с самой армией вперед и не задержался в Гумбиннене надолго. Следующий город, в который вошла русская армия, был Истенбург, но в этот раз генерал Ренненкампф прислушался к моим словам и выслал вперед разведку, несмотря на всю ярость командующего Северо-Западным фронтом.

По пути к расположению Лейб-гвардии Конного полка нам попалась на встречу колонна немецких военнопленных. В их взглядах я не видел страха или паники. Усталость, злость либо апатия, но голодом никого не морили. В другую сторону это тоже частично работало. По отношению к русским пленным немцы вели себя намного лучше, чем в Великую Отечественную Войну.

Кстати, на фоне немцев русские солдаты выглядели ничуть не хуже. Пока со снабжением было все в порядке, русская армия наряду с германской полностью вступила в войну обутой в сапоги. Другие страны использовали ботинки и не всегда лучшего качества. Провизии хватало, как и снарядов, да и тех же пулеметов на дивизию было чуть ли не больше всех из воюющих стран.

Утверждать, что Российская империя была не готова к войне ошибка. Страна была не готова к длительной войне, где основной силой воюющих стран стала промышленность. До кризиса тылового обеспечения осталось совсем недолго, и моим вмешательством этого не изменить в короткие сроки, а разгон производства к семнадцатому году не решит назревших проблем в стране.

– Сильно потрепало наш полк. Как бы совсем в тыл не отправили, – задумчиво произнес Демьян.

Расположение полка занимало сейчас куда меньше места, чем раньше, да и количество личного состава заметно уменьшилось. Почти третья часть полка лежала в госпиталях. Уровень врачей и медицинских работников на начало войны достаточно серьезный, но отсутствие современных лекарств уменьшало шансы на выживание, поэтому штабные офицеры с нетерпением ожидали пополнения.

Группа офицеров возле длинного дома смолила небо, что-то активно обсуждая. Со мной большинство офицеров держалось на значительном расстоянии после того момента, как хан Нахичеванский начал «прислушиваться» к моим советам. Сословная пропасть и отношение к правящей династии отталкивало людей больше, чем притягивало.

– Дмитрий Павлович, вы слышали последние новости? Громкая победа нашей кавалерии над австрийской. Граф Келлер показал свой талант полководца, полностью разгромив превосходящие силы противника, – воодушевленно произнес ротмистр барон Врангель.

Первое и последнее крупное сражение кавалерии в Первой Мировой Войне произошло во встречном бою. Подготовка русских кавалеристов оказалась намного лучше, чем у австрийцев, а палаш против русской шашки и пики, даже при двухкратном преимуществе не смог доказать свое превосходство в конном бою.

– Очень рад узнать, что наши войска на Юго-Западном фронте одерживают столь блестящие победы. Надеюсь, мы еще не раз услышим про боевые успехи наших товар… бравых воинов.

Товарищи уже есть или нет?

– Победа в сражении далеко не самое главное. Наши войска взяли Львов и продолжают наступление. Скоро вся Галиция будет за нами. Уверен, в родной мне Полтавской губернии в церквях отслужат молебен за победу наших войск, – Скоропадский перекрестился, а вместе с ним и другие офицеры.

Здесь с церковью строго, потому последовал за коллегами. Проскользнувшее в речи Скоропадского воспоминание о Полтавской губернии и радость от захвата Львова приоткрыли завесу информации о данном человеке. Передо мной будущий гетман Украины. Пытался усидеть на двух стульях, и у него ничего не вышло. Штыки немцев не долго защищали его власть.

Отправив в погоню вместо себя полковника Гартмана, Скоропадский, возможно, показал себя трусом, но что-что, а на труса он не похож. Хитрый интриган, да. Если понадобится, с легкостью переметнется из одного стана в другой для карьеры. Вот такая гвардия, хотя жизнь – сложная штука, особенно среди элиты любого государства. Многие из высших военачальников с удовольствием предадут собственного императора в феврале, а сейчас им ничего не мешает высказывать свои верноподданнические настроения.

Многие решили построить собственное государство. Маннергейм – Финляндию, Скоропадский – Украину, а Колчак – Государство Российское. Количество самозванных квазигосударств и народных республик не поддавалось исчислению, а неподконтрольные никому атаманы грабили обычных людей, иногда действуя как звери. Война серьезно меняет людей и не всегда в лучшую сторону.

В Российской империи много всего было закреплено на верности и присяге императору, так что после отречения Николая II стопоры были сброшены. Все-таки лучше бы его просто убили, чем сразу слетело столько присяг и клятв. Глядишь, Алексей при дядьке Михаиле или Ольга еще немного продержались до созыва учредительного собрания или перехода в мирное время на республиканское правление.

– Что с вами, Дмитрий Павлович? Вы как будто врага среди нас увидели, – удивился ротмистр четвертого эскадрона.

– Вспомнил последний бой. Господа, прошу меня простить, вынужден вас покинуть.

В глубине души поднималась злоба, возвращая меня к мыслям о дальнейших планах. Убежать от всего этого значит оставить нерешенной проблему, из-за которой я сюда, собственно, попал. Семена ненависти друг к другу зародились именно после войны. И пусть я умру, но попробую что-то изменить.

– А вы почему не курите, ваше императорское высочество? – вывел меня из мрачных мыслей голос Демьяна.

Как ему объяснить, что я бросил эту пагубную привычку еще десять лет назад. Навсегда. В это же время смолили по-черному почти все мужчины и некоторые женщины.

– Дал себе зарок до конца войны больше не курить. Пагубная привычка, что плохо влияет на здоровье и физические возможности человека.

– Обычно наоборот, на войне начинают дымить. Есть не так сильно хочется, да и раны поменьше болят. Жаль, в карауле нельзя…

Чтобы отвлечься от тяжелых мыслей, я занялся стрелковой подготовкой с личным составом и восполнением информационного вакуума. Постоянно мучил свою память на новые воспоминания и знания о текущих событиях. В этом нелегком деле мне часто помогал Демьян, рассказывая солдатские байки и случаи из своей жизни в начале двадцатого века.

Ограбив в очередной раз вахмистра Зуева и хозяйственную команду, попытался приспособить двуколки под немецкие трофеи. Пока пулеметы преимущественно перевозились до поля битвы, но скоро в кавалерии будут первые применения данного оружия прямо с двуколок.

Более мобильные четырехколесные экипажи без кузова и на рессорах позже были найдены у нестроевых подразделений и тут же реквизированы. К сожалению, создать оригинальную тачанку с пулеметом Максима образца 1910 года не вышло. Пулеметная команда никак не хотела расставаться с собственным оружием, поэтому пришлось использовать немецкие пулеметы.

Старший унтер Карелин первым попробовал испытать новую единицу вооружения, но пока выходило не очень. Сейчас главная задача иметь возможность выдержать темп конного отряда. Для поддержки кавалерийской атаки, дерзких рейдов и удара по флангам противника идеальное оружие.

Пикапы с пулеметами до сих пор действенное оружие, так что надо осваивать. Еще бы по паре Мадсенов в каждое отделение, пистолеты и гранаты рядовым, а если к этому добавить хороший броник и шлем… Эх, мечты.

Незаметно пришло время обеда, и я направился в штаб первой армии. Поздоровавшись, Павел Карлович не повел меня к обеденному столу, а предложил присесть в кресло у камина.

– Прежде чем мы с вами отобедаем, я хотел бы продолжить вчерашний разговор. Не возражаете?

Не по-русски. Сначала требуется накормить, а только потом начинать разговор. Что поделаешь. После моего кивка генерал продолжил.

– Данные разведки частично подтверждают ваши слова, Дмитрий Павлович. Немцы оставили против нас небольшой заслон, а остальные войска отводят на юго-запад. У вас есть собственные источники или…? – многозначительно показал глазами наверх генерал.

Иногда лучше ничего не говорить, чтобы не разубеждать собеседника в его догадках, поэтому улыбка на лице вполне сошла за ответ.