Учебники Судьбы. Один за всех

– Ну а куда ж ещё? На западе от Бхагьяполиса нет других поселений. А то, что вы не местная, мадемуазель, по одежде видно. Даже думаю, вы из учеников Школы. Так ведь?

Машка кивнула, ничему не удивляясь. Мир Корвившва куда меньше мира Земли. Как и сердце меньше самого человека. Казалось, здесь все знают всё про всех. Кроме учеников «Школы Рока», которые о Корвишве не знают почти ничего.

– Постоялый двор мне от отца перешёл, а тому… Да, впрочем, к чему вспоминать – годы тогда сложные были… Но ваши аккурат раз в шесть лет здесь останавливаются.

– А зачем? – поразилась Машка. Неужели все такие же, как и она, хотят побыть наедине с собой, а не в шумной компании? – Сами же сказали, что до Виртуса рукой подать.

– Зачем-зачем? – пробубнил трактирщик, принимая из рук кухарки горячий кофе и ставя его на Машкин столик. – А затем же, что и твой одноклассник в комнате на втором этаже. Раненым далеко не уедешь. А раны быстро не лечатся, тем более, чтоб в седло сесть. Эдак дней с десять-пятнадцать нужно.

Перед Машкиным носом оказались и сухари. Но она и думать забыла о еде. Значит, обязательно надо получить рану? Значит, зря она прошла мимо людей, унижавших лошадь?

– Мой одноклассник… – тут же вспомнила девчонка, поняв, насколько же она бестактна по отношению к друзьям. По непонятной причине Машка вдруг забеспокоилась: не Юрка ли там? Добрый, честный и скромный мальчишка с её же родины стал ближе, чем в первое время обучения, когда главными качествами все считали храбрость и решительность. – Как он выглядит?

– Тоже не как мушкетёр, – усмехнулся хозяин, присаживаясь рядом для долгой беседы. А чего ему ещё делать? Тем более, что самое интересное у них происходит раз в шесть лет! И вот оно началось! – Маленького роста такой.

Машка нахмурилась.

– Волосы тёмные.

Сильнее нахмурилась.

– А на голове такая кепка большая, будто от отца досталась!

От сердца отлегло.

– Поняла. Это Фил Лоуренс. Могла бы и раньше догадаться, – ехидно улыбнулась Машка сама себе, разгрызая первый сухарик.

– Как так? – не понял трактирщик. – Он особенный?

– Очень. Не удивлюсь, если он сам себя поранил! Фил до одури готов следовать правилам Учебника, – саркастично заметила Машка, не заботясь о том, понял ли её собеседник.

– Нет, точно не сам. Лошадь понесла, он упал – чудом жив остался.

– С него станется, – не верила сказанному Машка. – Он и лошадь заставит себя скинуть, лишь бы всё по Учебнику было.

Трактирщик пожал плечами и отошёл. Машке надо было побыть наедине с собой, чтобы осмыслить услышанное. Хозяин мирно протирал и так идеально чистую стойку, подметал возле столиков и время от времени перебрасывался парой острот с кухаркой.

Машка выпила кофе, доела сухари и окончательно поняла, что не собирается ради сомнительного бонуса к силе заклинаний рисковать жизнью и красотой.

– Спасибо за перекус, – сказала она трактирщику. – Сколько я вам должна?

Хозяин переглянулся с женой и елейным тоном ответил:

– Серебряный чанд.

Мащка стала рыться в сумочке, чтобы отдать монету, но вдруг задумалась о чём-то, и мысли эти ей явно не нравились.

– Погодите. Если я не ослышалась, за ночёвку вы берёте серебряный чанд. Я же только заказала сухари и кофе. Почему цена такая же?

Трактирщик снова переглянулся с женой и уже приготовился долго распространяться про акцизы на кофе и дороговизну зёрен, как вдруг снаружи раздались крики и звон стали. Все, находящиеся на первом этаже, ринулись к двери.

– Янкель! – крикнула в ужасе Машка, увидев, как мальчишка из её класса тоненькой шпагой сдерживает яростные удары мужчины, одетого в чёрную шляпу и такого же цвета мантию, сапоги и штаны. Мужчина наседал, сдвигая Янкеля к загону для лошадей, где последнему придётся либо кувыркнуться через низенький заборчик, либо сдаться.

Её истошный вопль отвлёк внимание будущего мушкетёра, и Янкель потерял бдительность, уставившись на выбежавших из трактира людей.

Острие шпаги вонзилось мальчишке в правое плечо.

Дневник Фила Лоренцо

Семнадцатое сентября

Я так и думал, что продолжу сегодня писать – на завтра оставлять никак нельзя! События развивались с такой скоростью! Грех упустить хотя бы один момент. Грех для будущих поколений, которые будут читать мой дневник. И для меня в будущем тоже. Сяду в удобное кресло, налью себе огромную кружку какао и начну вспоминать… как лежал раненым в трактире, ага!

Нет, на самом деле главное же здесь даже не я, а великая хроника событий.

Вчера ко мне в комнату принесли бедного Янкеля! Обычно бледный, он выглядел бледнее обычного. Ремнём затянули место выше тёмного пятна – его первого боевого ранения. Я сначала боялся даже заговорить с ним.

Во-первых, он еле-еле жив. Вдруг в голове у него безумие, и на меня польются дикие пророчества?

Во-вторых, стыдно.

Что мои раны, а что его. У меня царапины, которые и обрабатывать-то никто не парился. А к Янкелю скоро примчался медик, видно, некто из гильдии спасителей. Поколдовал немного, так что к больному пришло умиротворение и лёгкий сон.

Ещё я видел Машку. Её я считаю своей главной конкуренткой. Именно её, а не Кристину, которой просто повезло. Это читерство было с вызовом корабля в прошлом году. Подряд два года везти не будет. Но Машка… Двадцать шесть баллов показал ей Экзаменатор. Двадцать шесть!

Да, у меня двадцать семь, но она дышит мне в спину! И тут…

Уа-ха-ха! Слышите злобный смех? Слышите? А теперь познайте же его причину!

Машка. Прошла. Мимо. Оскорблений.

Ты-ды-дыщ!!! Фанфары! Музыка!

Она не постояла за себя, не была ранена, а это огромный минус к постижению второго Учебника.

Бедная Машка!

Нет, я ей, конечно, ни на что такое даже не намекал. Она постоянно говорит со мной шутками. Впрочем, я отвечаю тем же.

– Сыграем в су-е-фа? – предложил я, отвечая на вопрос «Как дела?»

– Давай, – неожиданно для себя и меня ответила Машка, одновременно наблюдая, как Янкелю измеряют температуру и щупают пульс.

– Я выиграл. – Мои ножницы разрезали её бумагу.

– Ну ладно.

– Отлично!