Руны везде

Ну, что ещё я могу сделать для него на войне? Обо мне бы кто так беспокоился! Покормили обедом славно – спасибо Родине и народу – и полез я в это железо. Дождался команды по рации, поехали на предварительную позицию, и по зелёной ракете я сказал мехводу Ване:

– Вперёд, – и скомандовал беру Стёпе. – Фугасный, а наводчику Ильюше. – Цель – окопы. Как всегда…

* * *

Вторая у всякой порядочной войны проблема – когда уже всё это закончится! Нанёс я руны на броню, отчётливо чувствую командиров. Зашибись! А что командиры почувствуют все враждебные взгляды через прицелы и что они просто увидят все снаряды, которые летят в них, чтобы их убить, я мог предположить?

Хоть в прицел не смотри! Но я же сам хотел вывести войну на другой, магический уровень! Вот и кушайте, не хнычьте. Оно вот так в реальности, просто люди всего этого не видят. А ты сука маг, чувствуешь, как они пугаются, для них оно тоже необычно!

Ничего ж хорошего, когда тебя хотят убить! И стреляют из пушек – натурально летят снаряды. Само собой я сразу озверел и отметил как-то отстранённо, что маги почувствовали моё зверство.

Отлично понимаю, что моя способность обо всём отвлечённо думать – плохой психический симптом и мешает мне в жизни. Но тут она проявилась очень вовремя. Сам себе испытатель!

Сразу нащупал «ручку громкости», то есть степень, с которой я обменивался эмоциями. Интересно, что задавалась громкость настроения лишь одним регулятором – «громкость» парней убавлялась, но и сам им тогда не заорёшь.

Настройку я для проверки повертел и оставил, как стояла «по умолчанию». Нормально стояла, и не имеет права командир отгораживаться в бою от подчинённых.

Надо разбираться дальше. Тем более парни смогли совладать с первоначальным страхом, почувствовали и разделили моё зверство, деловито усилили рысье подавление.

Общий уровень страстей улёгся, и я смог отличить эмоции своего экипажа. Мои парни ведь все тотемные и с недавних пор даже слабые маги. Тут же отметил новую функцию – я могу сосредоточиться на отдельных голосах. Общий хор мне нужен лишь затем, чтобы их услышать.

И в этом деле важное значение имела-таки дистанция, свой экипаж я ощутил первым и наиболее отчётливо. Ребята дружно по-своему озверели, и я усилил волка и медведя, а себя усиливаю сразу, как впадаю в тотемное состояние.

Следующим этапом я понял, что парни все чувствуют примерно, что и я. Мои способности должны найтись у всех. Тут по идее сказывается сила магов…

А это довольно опасная штука! Эмоции бывают разные: растерянность, даже паника. Значит, ещё больше ответственности на мне – я сам должен всё контролировать и не испугаться. Да и что я тут сгущаю – мои танкисты сами кого угодно проконтролируют. Кого я собрался учить не бояться?

На большее к сожалению руны не способны, только эмоции, никаких мыслей. Телепатия всё так же недоступна, и не хочу я слышать ещё и мысли ребят. Своих хватает.

Вот на этой деловой ноте я окончательно успокоился и обратил, наконец, внимание на рацию – меня вызывала пехота. Я щёлкнул тумблером и услышал:

– Алё! Спишь, броня?! Я лейтенант Самоваров. Ты меня тут поддерживаешь!

– Приятно познакомиться, лейтенант, – ответил я и спросил. – Опять не туда едем?

– Нормально едешь, – отозвалась пехота. – Я тебя разбудил для проверки связи.

– Ну, зови, если что, – сказал я благодушно.

Я даже слегка сам себе заулыбался – что значит, длительный перерыв. Вернулся привычный уют, всё хорошо, я в танке и воюю. Отделение поддерживает пехотную атаку, обычная любимая работа.

Бер Стёпа, как автомат подаёт снаряды, волк Илья регулярно стреляет, вепрь Ваня оценивает местность и выбирает маршрут. А я на связи и зорко осматриваю поле боя, чтобы заранее обнаружить угрозы, назначить цели и сказать вовремя:

– Дорожка.

Самоваров иногда выходит на связь, просит пострелять куда-нибудь. Пехоте под пулями всегда виднее, хотя я и сам стараюсь почувствовать очаги сопротивления.

* * *

Подбитые наши танки ещё не встречались, никого мы не догнали, поддерживали атаку немного сбоку. Если сравнить оборону врага с жилистой тушей, первый слой мало проткнуть. Удар клинком – это только рана. Такие раны врагу наносятся повсеместно.

Для прорыва к важным органам нужно ударить несколько раз в одно место, ещё и «покачать» клинок, то есть атаковать ту же оборону во фланг, расширить прорыв. Оборона врага ведь не учебная туша, европейцу никто не запрещал стрелять отовсюду.

Вот чтоб ему стало некогда, мы наносим вспомогательный в данный момент удар. Ну, враг должен подумать, что это мы так поддерживаем действия на главном направлении.

Там батальон Кости Гаева и полк Дёмина, а мои танки и батальон Вани Котова им изо всех сил помогают. Его присутствие я тоже почувствовал, хоть он и не-маг. На его машину ведь нанесли руны «вижу всё», и я просто за него немного беспокоюсь.

Самому смешно – нашёл за кого переживать. Да он и его парни из таких замесов практически не вылезают. Ощущается их уровень и деловитое спокойствие…

Из его танкистов приветливо рыкнули в сознании только рыжие близнецы и Миша, почуяли собратьев и тоже в трансе. Большинство Ваниных парней не-маги или слабые маги из пополнения. Магов я чувствую отчётливее, но вот ведь штука – оказывается, могу ощутить и настроение «обычных» людей.

Но на них нужно отдельно сосредоточиться, зато общий настрой подразделения Вани практически не отличим от его отношения. Всё, как всегда, ничего нового. Это просто их работа на войне.

Для меня же самое главное – за правый фланг мог не беспокоиться. Скорее капитан Котов должен волноваться за этих «москвичей». Хотя он сам московский.

Ну, тем более нельзя его разочаровать, дело мы делали серьёзное и отнеслись со всей ответственностью. За два часа вдумчивого наступления среди танков потерь не случилось.

«Свои» танки впереди я почувствовал раньше, чем увидел, но и когда увидел, ни капли не обрадовался – вокруг ещё много очень злых и хорошо вооружённых немцев.

Немного переключился, когда вышел на связь Дёмин. Он сказал:

– Тёма! Слышишь?

– Так точно, – сказал я.

– Очень хорошо, – проговорил майор. – Сейчас все вместе доделываем по фронту прорыв, и едем в тыл европейца. Поздравляю, приказом фронта теперь ты командуешь полком.

– Тогда докладывай о потерях, – велел я.

– Потеряно более половины машин, – сказал он спокойно. – Твой Костя Гаев тоже пешком, но живой. Ребят скоро снарядят и отправят нас поддерживать. А пока у тебя четыре батальона.

– Приказ фронта, говоришь, – хмыкнул я. – Ладно. Только одного полка мне мало. Я так и быть старший, командую всеми и первым полком из двух своих батальонов, а ты командуй своими парнями.

– С каких пор Ваня Котов стал твой? – искренне удивился Андрей Дёмин.

– Отставить разговорчики! – повысил я голос.

– Слушаю, – покладисто проговорил майор.

– Вот и славно, – сказал я. – Мне ехать к немцу первым, а ты тут займись ближними тылами и вражеской артиллерией. Встретимся позже. А прямо сейчас поехали доделывать прорыв.

– Так точно, – ответил Дёмин.

* * *

Через сорок минут ответственной работы увидел в прицел бегущих в заснеженное поле европейцев. Эти нелепые одетые в серые шинели фигурки! Они чуть раньше целили из грозного оружия, а теперь бегут!

Правда, бегут они к другому оружию, чтобы снова в нас целиться, потому открываю им вдогон огонь из пулемёта на крыше вдобавок к очередям курсового вепря Вани. От танка ещё можно убежать, но от его пулемётов удрать сложнее…