Лох не мамонт

– Чего? – Буханкино кривляние показалось неуместным.

– Говорю, скафандр полётный надевай, – не меняя тона, нараспев продолжила ёрничать искин, улыбаясь милым личиком Фарту, – да в дыру в полу сигай. Лучше ногами, она зелёненьким подсвечена.

Соревноваться с ней в остроумии мне уже надоело, она ж все мои перлы к месту и не к месту без стеснений возвращает обратно. Молча облачаюсь в полётный костюм, в нём я могу отключить мыслесвязь с искином через импланты.

Откинул в сторону коврик, посмотрел на круглое отверстие в полу. Тот самый «мусоропровод», так и не заделали – Буханка заверила, что мембрана непроницаема без её команды. Сейчас она светится зелёным, наверное, потому, что выход в космос открыт.

– Удачи, миленький! – в акустике напутствовала меня Буханка с прошитой в БИОС Фарту нежностью.

В надежде, что свою машину не придётся искать слишком долго, прыгаю в люк. Короткое падение в трубе, приземление на что-то мягкое, но отчего-то неудобное.

Ноги по самую промежность чем-то нежно и сильно обхватило. Я дёрнулся, пытаясь высвободиться, бесполезно. Хотел упереться руками, но сразу передумал, вдруг и за руки схватят? Попробовал в полной темноте нащупать что-нибудь перед собой, чтоб ухватиться. Блин! За руки всё-таки схватили! Но что за чёрт?!

Вокруг включилось освещение, я очутился в кабине истребителя из ролика Танака! По щитку шлема побежали сообщения о готовности машины к старту. Да уж, её действительно не пришлось долго искать.

Но тут всё не как во сне, где ж я застрял? Повертел головой, пытаясь оглядеться. Сидел я в кресле, но не совсем. Ноги мои оказались в захватах, далее я свободен, поскольку выше вместо меня тупая мебель обхватила выброшенный мешок с барахлом странной парочки. В него я и упёрся задницей, сам скорее стоял раком, вытянув руки в «область управления». Нет, ну я предполагал, что первый раз будет непросто, но что настолько!

– Готовы? – прозвучал в шлеме голос Дака. Только я хотел спросить, или просто попросить подождать, как он же сам и ответил, – вижу, что готовы.

Чёртова система и мне доложила о полной готовности – ей и в голову не могли прийти мои сложности.

– Ребята, – заскрежетал голос Кэпа, – удачи и доброго пути!

– Сам пошёл! – замычали пилоты хором, а я жалобно заскулил, – ой-ёй-ёёёё!!!

На позвоночник обрушилась стартовая перегрузка, лишь слегка ослабленная полётным скафандром. Сознание наполнилось алой пульсацией, отчётливо осознал, что этого мне не перенести.

Я уже терял сознание, когда вдруг стало немного легче, будто кто-то подставил плечо. Конечно, валькирии мои ненаглядные чувствуют, помогают. Я попробовал ощутить нашу связь…

Да нефига подобного! Нагрузка не прекратилась, не ослабла даже, но перестала быть для меня критической. Угрозы нет, девушкам это неинтересно.

Это активировались гравикомпенсаторы! Немного раньше прогнозов, зато очень вовремя и по прямому назначению. И никто об этом не знает, тру-ля-ля!

Будь я в игре, сейчас бы выползло системное сообщения, типа «вы получили новый уровень» или «у вас открылась новая способность». Но я в реальности, чёрт её задери, раком в сжимающихся тисках!

Перегрузка внезапно спала, сознание прояснело, в уши загудел Дак. – Итак, девочки и мальчики, уткнулись в тактические файлы и не задаём тупых вопросов. Сёма, тебя, это не касается.

– А…, – хотел я спросить, но Дак не дал мне продолжить, – а ты заткнись и слушай. Раз летишь без оператора и вообще первый раз, будешь жертвой – один хрен не успеешь разглядеть, что тебя убьёт. И это правильно, ведь главное для тебя сейчас что?

– Что? – откликнулся я на прозвучавшую в голосе заботу.

– Для тебя сейчас главное погибнуть раньше, чем из-за твоей дурости погибнет кто-нибудь из опытных экипажей. Уяснил?

Я промолчал, постеснявшись слать его нахрен в боевой обстановке.

– Будем считать, что уяснил. Не ссы и не дёргайся, всё будет хорошо, – его тон стал обычным, дружеским, – умные вопросы есть?

– Э…, – я сразу подумал о мешке с компроматом под собой, – а как тут форточка открывается?

– Вопросов нет, – Дак отключился.

Блин, надо было хотя бы спросить, сколько всё это продлится! Хотя вот же полётное задание. Ага, Буханка ушла в непредсказуемый рывок, в какую точку, знаем только мы, вот туда и полетим. Через такие-то координаты…

Та-а-ак, где это? А! Берём углы к реперам, так условно обзывают яркие в данной системе звёзды. Всего-то шесть основных и два десятка уточняющих. Они ещё тем хороши, что именно звёзды, а не сверкающая отражённым светом опасная ерунда. Вот её бы мне, в случае чего не промухать, если я, конечно, не собираюсь тут подыхать.

Натренированным в бесчисленных виртуальных вылетах взглядом делаю снимки звёзд с разных ракурсов, привычно уже запускаю обработку собственных снимков нейронной активности с импланта, доработанного старшим техником Фарой.

Для этого достаточно имитировать потерю сознания, своего рода сбой в работе быстрой памяти. Как оно происходит на самом деле, я и понять не пытался, мне до такого ни в жизнь не додуматься. Просто использую термины Макса – это всё его теории.

Вроде бы, всё спокойно, звёзды неподвижны, как ни мотает машину в бешеных сменах курса по нечёткой, непредсказуемой логике. У кого другого голова б закружилась, а мне ничего, только мышцы уже ноют в постоянном напряжении из-за неудобной позы и частых рывков. Как ковбой на быке, звёздное родео, понимаешь! Хорошо, хоть вывалиться мне не грозит.

Ещё отчего-то немного жарко. Скосил глаза на заалевшую в углу обзорного щитка эмблему. Та-а-ак! Система терморегуляции не справляется с отведением моего тепла. Превышение мощности от обычной уже 15 %.

Ё ж моё! Я ж не полностью в кресле, только ноги. То-то показалось, что ступни мёрзнут. Костюмчик выдаёт общую температуру, а машина охлаждает то, что ей в лапы попало.

Только бы яйца не отморозить, ноги-то, может, и новые потом вырастут в регенерационной капсуле. От осознания положения ногам стало ещё холоднее, на лбу ощутимо выступила испарина. Ага, а по данным системы чувствую себя в целом удовлетворительно.

Ну, ей виднее, только пока при памяти, передадим-ка управление бортовому киберу. Что? Запрос на открытие огня? Однозначно запрет. Сколько всё это ещё терпеть? Двенадцать минут? Да ну нафиг, лучше потерять сознание…

Глава 2

Очень у меня нынче хорошо получается терять сознание, просто по желанию. Отключаюсь как холодильник, если б только некий высший разум наделил его сознанием. Правда боюсь, что родись я в следующей жизни разумным холодильником, постоянно буду течь и ничего до конца не замораживать именно в силу своей разумности или лени.

Видать судьба такая, или предназначение моё э… оправдывать нетривиальные результаты отсутствием деструктивной мотивации. Мол, я ж не хотел – оно само. Кажется, мне и не нужно хотеть, я просто «часть той силы…», что вечно «ничего такого не хотела».

Кстати, меня не от обморока потянуло на философию, это никакой не бред, а моя новая суровая реальность. Как в первый раз попробовал после наступления клинической смерти в спарринге с Воем пожить в матричном виде, так и не упускаю случая подключиться к разным цифровым носителям.

Я даже придумал на этот счёт теорию – никому ещё не рассказывал, даже Максу. Получается, вроде бы, логично. То, что я думаю, означает, что я хотя бы мысленно существую. Значит я – это душа, ведь вот же тело моё без чувств болтается в скафе.

Но думать-то мне по идее нечем – мозги в отключке. Я предположил, что душа и тело связаны сознанием, той непонятной фигнёй, которая возникает как следствие нейронной активности.

Обычно при потере сознания люди ни о чём не думают, но мою-то нейронную активность дублирует имплант, и передаёт киберсреде. На корабле искину, а здесь полётному киберу, заключенному в скафандр. Получается, что мне, то есть душе фиолетово, чем думать.

Может быть, всё это выдумки и ничего такого нет, только я в обмороке потихоньку снизу замораживаюсь, сверху запекаюсь в собственном соку, а сознание в кибер-скафе выполняет полётное задание. И машина не замечает подмены!

Правда, чувствую себя здесь после Буханки клиническим имбецилом – у корабельного искина несравнимо больше мощности и данных. Приходят внешние запросы, понимаю, что спрашивают о чём-то, но при попытке понять, о чём, ответ один – доступ к массиву закрыт. Массив это мои мозги, походу.

Но и не расстраиваюсь особо, тактических данных вполне достаточно. Моя задача сейчас – ни в коем случае не сорвать боевой выход, а это непременно случится, если информация о состоянии моего организма попадёт к Даку.

Молчу себе, может, я не в настроении? За то даже голосом себя не выдам, нет у меня никакого голоса, даже записей нет. Вернее, записей чужих голосов в базе данных языковой обучалки достаточно, но не отвечать же Даку голосом Фары? К тому же не имея ни малейшего понятия, что говорить.

Да и к чему разговоры, когда всё идёт по плану и вообще скоро кончится? Прошли последнюю контрольную точку, не прибегая к услугам кибера, сам задаю новую траекторию до контакта с Буханкой. Всю дорогу шёл первым, теперь же ухожу в сторону, в спираль – по идее вероятный противник сбит с толку.

Крыло уходит по неожиданному вектору к точке рандеву с носителем, я догоняю в арьергарде. Пространство к счастью так и не наполнилось заревами взрывов, никто на нас не охотится.

На подлёте устанавливаю связь с Буханкой, шлю лаконичный запрос на срочную медицинскую помощь. Выравниваю скорости, идеально зависаю у ворот. Девчонки загарпунили машину, потащили на стол.

Ну, вот и всё, теперь можно отрубиться по-настоящему, типа, вот такой герой – терпел до последнего и только в ангаре рухнул без чувств.