Тропа Перуна

Сбор и начало

Мой отец всегда мне говорил:

– "Ты можешь быть не самым быстрым, не самым сильным, но острый и гибкий ум поможет тебе в любой ситуации."

Он работал детективом-следователем в полиции. А сами мы жили в городке под названием "Оберн", штат Алабама. Мне нравилось играть с отцом в шахматы. Играли мы с ним интересным образом, так как виделись мы не так часто из-за его работы: каждое утро, перед тем как выйти из дома, каждый делал шаг на доске, которая находилась в главном зале внизу нашего дома, и даже одна игра иногда могла растянуться на месяц, но в этом было что-то. Мне всегда было интересно просыпаться и думать о том, какой ход он сделал.

Однако совет, который он так любил мне давать, ему не помог. Мне исполнилось девять лет, и отца не стало. Шальная пуля на одном из его заданий задела сонную артерию, и он погиб от обильного кровотечения.

Мы остались одни с матерью, так и жили следующие 10 лет.

28 Сентября 2005 год.

– Алло?

– Привет, дорогой. Ты уверен, что хочешь поехать в эту экспедицию? Это же очень далеко, там холодно, это же Россия.

– Мам, это стереотипы. Я смотрел погоду, и сейчас там +26. Это отличное время, чтобы съездить. Ты же знаешь, что мне для дипломной работы это очень важно. Да и деньги уже уплачены. Я не могу отказаться.

– Пожалуйста, будь осторожен.

– Конечно, я напишу, как только буду на месте.

Только положив телефон, как он зазвонил снова.

– Алло?

– Ну что ты, путешественник, собрал свои носки в поездку?

– Что тебе, Ларри?

– Да я так, ты знал, что площадь Сибири – 9 миллионов 734 тысячи квадратных километров, что составляет 9% земной суши?

– К чему ты это?

– Не заблудись там, иначе хрен тебя найдут, а ты мне еще нужен, понимаешь? Кто будет со мной в баскетбол играть? Так что давай там, не теряйся. Жду фоток.

А, и ещё, пока тебя не было к нам нового человека перевели в группу, обязательно вас познакомлю как вернётесь.

– Бывай, Ларри.

– Давай, Джим.

– "Чего они так переживают? Я в любом случае буду там не один".

Застегнув рюкзак, я накинул его на плечо и осмотрел всю комнату целиком.

– Вроде всё.

В аэропорту меня уже ждали.

Наша группа состояла из четырёх человек: одна девушка, один преподаватель и два парня, включая меня.Я знал только одного человека – это профессор Нейтли Николсон. Он преподаёт у нас историю в университете. И именно по его рекомендации меня и взяли в столь серьёзную экспедицию.

Полёт проходил без особых проблем, была небольшая турбулентность, но такое случается. Пока мы были в полёте, я успел познакомиться с вторым парнем из моей группы. Его звали Бомани, он родом из Африки. Бомани также рассказал, что его имя на родине означает "Боец"и что он, как и Джимми, впервые отправился в подобное путешествие.

– Но ты можешь звать меня "Бони".

Бони был приятным собеседником, очень вежливым и воспитанным.

– Бони, у тебя такое необычное ожерелье, можно посмотреть поближе?

– Конечно! Мне дала его бабушка, на удачу.

Ожерелье состояло из нанизанных на нить маленьких зубов.

– Мне нравится, а чьи это зубы?

– Это зубы гепарда.

Его лицо вдруг стало серьёзнее.

– Бабушка сказала, что мой прапрадед убил одного на охоте и оставил себе его зубы как трофей, а она сделала из них ожерелье, ещё будучи ребёнком.

– Очень интересно, молодой человек, могу и я взглянуть на ваше ожерелье? – произнёс профессор Нейтли.

Он сидел позади нас с девушкой, которая, судя по всему, тоже была в нашей группе, и, видимо, подслушал разговор.

– Хочу вас познакомить с нашей спутницей, её зовут Эмма Мур. Эмма, это Джимми Тейлор и Бомани Клайд.

Она молча кивнула головой, мы кивнули в ответ. Сам по себе профессор был весьма энергичным и, я бы даже сказал, эксцентричным пожилым человеком. Ему было уже 67 лет.

– Очень хороший образец, – сказал профессор, возвращаясь к теме ожерелья. – Сейчас подобное уже не достать, так как гепарды занесены в Красную книгу, охота на них запрещена. Очень интересно.

– Профессор, – произнёс Бони, – не могли бы вы напомнить нам цель нашей экспедиции?

Видно, он захотел сменить тему разговора.

– Конечно, – ответил профессор.

Основной целью экспедиции будет всестороннее изучение и документирование сохранившихся языческих верований и традиционных мировоззрений коренных народов Сибири. Обычно иностранных специалистов редко допускают в данную область, но нам сделали исключение. Это также связано с определённой находкой, но пока я не могу сказать, какой именно.

Мы с Бони переглянулись друг на друга и пожали плечами.

Посадка была на удивление мягкой. На месте нас уже ожидали две машины, точнее, два внедорожника, как мне сказали, это «УАЗ Патриот», и три человека: один русский историк и член археологического сообщества Николай Цветай Васильевич. На вид – очень улыбчивый мужчина лет 45-ти, худощавый, ростом где-то 180 см. Он был одет в длинный бежевый плащ, темно-коричневые брюки и не слишком теплый свитер красного оттенка. Также был один офицер и ассистентка Николая.

С большой улыбкой Николай развёл руками в сторону и сказал:

– Добро пожаловать! Профессор, рад вас видеть в добром здравии!

Профессор оставил свой чемодан, уверенно подошёл к Николаю и протянул ему руку:

– Приветствую, благодарим вас за столь тёплый приём!

Николай протянул руку в ответ, и они обменялись рукопожатием.

– Вся наша группа свободно общается на английском. – Добавил Николай.

Должен сказать, мы больше походили на туристическую группу, и я чувствовал некоторую неловкость.

Теперь нужно лишь добраться до точки раскопок. Как сказал Николай:

– Где-то три дня.

И следом он добавил:

– Ну что вы как не родные, прошу всех по машинам! Отправляемся в промежуточный лагерь.

"Три дня"отдавалось у меня где-то в затылке. Спать мы будем в палатках, в принципе не так уж и плохо. Погода была просто чудесная, а настроение у всех ещё лучше. Это был глубокий осенний, тёплый день. Всё окружение пестрило яркими оранжевыми и красными красками. Во время поездки мои глаза разбегались от красоты пейзажей, которые я видел. Должен сказать, таких лесов в моём родном штате Алабама ещё поискать нужно. Мы, конечно, выбирались с семьёй на природу иногда, ещё когда был жив отец, но это было давно, да и сравнивать нет смысла, наверное. Точно, нужно матери отписаться…

– Что? Нет связи?

Сказал я вслух.

Профессор был на переднем сиденье и, смотря на меня через переднее зеркало, сказал:

– А разве я вам не говорил? Связи тут не будет. Только спутниковая – через специальный сотовый у Николая.

Сказать, что на моём лице было отпечатано несколько прекрасных слов, ничего не сказать.

– Как будем делать перерыв, попросите у него телефон. Только когда будете просить, обращайтесь к нему по имени и отчеству, так тут принято.

Первый перерыв был через четыре с половиной часа. Все успели сбегать по нужде, кто покурить, кто размяться. В это время я попросил телефон у Николая Васильевича.

– Николай Васильевич, можно попросить у вас спутниковый телефон, чтобы отправить сообщение маме?

– Конечно, держите!

Он протянул руку и положил мне в ладонь пару сухих и непонятных колец, похожих на букву "О"или цифру "0".

– Эм… что это?

Мои брови невольно поднялись вверх, это было не то, что я ожидал.

– Это бублики! Очень вкусные! – улыбаясь, ответил он и протянул другой рукой телефон.

– Спасибо!

Я отошёл на пару метров, чтобы написать сообщение.

"Мам, это Джим. Всё хорошо, но связи нет."

Я нажал на кнопку "отправить", телефон думал минуту-две, и сообщение отправилось. Всех начали зазывать обратно по машинам, я быстро вернул телефон и попытался сказать по-русски "спасибо". Он громко рассмеялся и ответил по-английски "no problem!".

Вернувшись в машину, я повернулся к Бони, который сидел рядом со мной, протянул ему руку и сказал:

– Держи.

– Что это?

– Бублик.

Стемнело довольно быстро, уже к 17:00 солнце уходило в закат. Так как мы пробирались не по дороге, а через лес, солнце не было видно практически всё время поездки из-за высоких деревьев, поэтому в лесу казалось всё более тусклым.

Уже к 20:00 стемнело окончательно, и мы остановились.

Николай Васильевич вышел вместе с офицером из первой машины, осмотрелся, начали активно светить фонариками в разные стороны и что-то обсуждать.

– Профессор Нейтли! – вскрикнул Николай и начал зазывать профессора рукой к себе.

Профессор вышел из машины и присоединился к беседе.

Три фонарика активно мерцали в темноте.

Один из фонариков открыл багажник и достал что-то громоздкое.

Тук Тук Тук

Внезапный стук в окно нашей машины быстро развеял мою сонливость… последовал еще один стук от головы Бомани, который решил проверить прочность крыши машины от неожиданности.

Это был ассистентка Николая Васильевича.

Всё, что я знаю о ней, – это то, что её зовут Ольга. Она выпускница института иностранных языков, и нам, честно говоря, не приходилось общаться с ней отдельно вне рамок поездки. Если говорить о её внешности, это девушка с чёрными и не слишком длинными волосами, я бы даже сказал как каре, в круглых очках, ростом около 165 см, одета была в джинсовый тёмно-синий комбинезон, под ним белая футболка, а сверху чёрная кожаная куртка. Пока не могу особо что-то сказать, кроме того, что практически всегда она находится рядом с Николаем.

– Ребята, сегодня ночуем здесь, профессор Нейтли попросил, чтобы Бомани достал палатку и принёс её поближе к ним. А тебя, Джимми, попросили собрать хворост в округе для костра.

Она улыбнулась и добавила:

– Справитесь?

– Конечно!

Ответили мы в унисон.

– Спасибо, мальчики!

Мы начали шевелиться, я полез в рюкзак и только сейчас понял, что мне сказали сделать. Идти в лес одному, даже если недалеко, было очень страшно, особенно ночью.

—Надо, значит надо.

Я собрался с мыслями, достал из рюкзака свой фонарик и вышел из машины.

– Нихрена себе!

Ледяной ветер моментально пробрал мои кости до дрожи.

Не зря говорят, что сибирская осень очень коротка. Я пулей залетел обратно в машину, накинул свой тёплый серый свитер с воротником, сверху ветровку, поменял шорты на штаны и вышел из машины. Мой товарищ посмотрел на меня и сразу всё понял, он тоже взялся за утепление себя.

Я снова вышел из машины, в этот раз было теплее, начал осматривать местность и нашёл небольшую тропу которая вела в гущу леса, я решил что выйти обратно благодаря тропе будет легче и решил пройтись этой дорогой. Пробираясь глубже в чащу и одновременно поднимая с земли хворост, я понял что держать фонарик в руке и при этом собирать очень неудобно.

Я взял фонарик в зубы, как и ожидал он был безвкусный, пластик как пластик.

Чёрт, слюни потекли.

Должен признать, в лесу мои нервы были сильно напряжены. Ветер был настолько сильным, что я был уверен, будто деревья вот-вот повалятся прямо на меня.

Из-за того, что я наклонился вниз, у меня начала болеть поясница. Я выпрямил спину и чуть не врезался лицом в огромное дерево. Прямо перед моим взглядом, буквально в двух сантиметрах на коре дуба, я увидел странные символы, а может, и целый язык? Они явно были нацарапаны острым предметом и довольно давно. Я машинально решил прикоснуться к ним и… Ай! Сильно уколол палец, из которого пошла кровь.

В этот момент позади меня внезапно загорелся яркий свет, видимо, это был прожектор. От этого света мне стало чуть спокойнее, так как я точно знал, куда нужно возвращаться.

Я нагрузил себя по максимуму хворостом и начал идти обратно. Палатки уже стояли, и все ждали меня. По моим ощущениям, прошло где-то около десяти минут с того момента, как я ушел.

Первым, кого я встретил, был профессор.

—А вот и ты, мой мальчик, мы тебя уже заждались, – сказал он.

Положив хворост рядом с одной из палаток, я сказал:

–Сейчас принесу ещё.

–О, не стоит, у нас уже достаточно, Николай Васильевич тоже помог собрать его, нам хватит, – ответил профессор.

Говоря о нём, он стоял за самой дальней палаткой и курил сигарету.

—Профессор, хочу вам сказать, что пока я собирал хворост, я…

Тут появилась Ольга. Из-за ветра она, наверное, даже и не слышала, что я что-то говорил.

—Ты почему так долго? Я уже начала переживать, что ты, вдруг, потерялся! – сказала она.

Можно подумать, что она кричала на меня, но тон был не такой, просто из-за шума деревьев было плохо слышно, и она подняла голос. А может, и правда кричала на меня, я так и не понял.

– Тебя не было где-то 40 минут! – продолжила Ольга.

Мои глаза выкатились из орбит.

—Сколько??!! Неужели так долго?

По моим ощущениям, действительно прошло десять, ну максимум пятнадцать минут..

—Прошу прощения за волнения, – сказал я.

—Не забывай, что связи тут нет, и это тебе не школьная поездка. Ты всегда должен держать в уме, где находишься. Понял?

–Д-да..

–Хорошо.

—А где Бомани? – спросил я.

–Я отправила его за тобой! – ответила Ольга, и её взгляд снова стал устрашающим.

Рядом начали шуршать кусты, мы с Ольгой обернулись в сторону шума. Но не профессор, он пытался разжечь костер и напевал себе какую-то песню.

–Да тут я, – сказал Бомани, выходя из кустов.

–Вы тут так орёте, что всех зверей распугаете".

Ольга недовольна фыркнула, развернулась в сторону палатки и зашла во внутрь.

Она что-то бормотала себе под нос на русском, мне кажется там явно не самые приятные слова.

–Ну что вы так, парни. Заставляете девушку переживать.

Сказал профессор и сделал глубокий вздох.

К нам подошёл офицер и стал рядом с нами в противоположной стороне от костра, который по идее должен был быть уже минут как десять. Он смотрел как профессор безуспешно пытается справиться с розжигом, не выдержав такого зрелища, сказал:

– Позвольте мне?

С очень плохим акцентом, голос у него был очень глубокий с низким тембром.

– Пожалуйста.

Ответил профессор и отошёл на пару шагов в сторону.

Офицер полностью убрал палки которые сложил профессор и пересобрал их заново, только по другому.

Пару ловких движений кремнием об огниво и через минуту уже был костёр в полтора метра в высоту, сразу стало гораздо теплее и уютней.

Ветер начал потихоньку стихать и все остальные начали собираться у костра.

Кажется общее настроение у всех поднялось, Николай Васильевич повесил котелок над огнём, залил водой и посолил.

После того как вода вскипела, Эмма закинула туда мясо, а через минут пятнадцать и картофель. Пару лавровых листов, чёрный горошек и в конце видимо щепотку гречневой крупы, не разу не пробовал гречу но запах был такой, что я не успевал проглатывать слюни.

В течение двадцати минут пока всё готовилось, мы с Бони который сидел справа от меня активно обсуждали почему человеческий вид не может существовать без вражды.

Мы сошлись на том что пока на планете есть ресурсы, а у людей есть базовые потребности, всегда будет делёжка лучших условий для жизни, перенаселение и острая нехватка еды.

Дзинь дзинь дзинь..

Звонкий стук ополника о котёлок вернул назад из горячего обсуждения.

Ольга взяла черпак и начала каждому наливать с котелка горячий суп, все протягивали ей руку с тарелкой.

А вот и моя очередь, суп был ещё слишком горячий какое-то время он продолжал бурлить даже в моей тарелке, вся наша группа ждала пока он хоть немного но остынет.

–Давайте быстро, пока горячий!

Сказала Ольга и начала активно есть, и не только она, офицер и Николай Васильевич тоже.

Они ели так, как-будто он едва тёплый, лишь иногда издавая характерны звуки першения горла "кхмм".

Я подумал что он действительно тёплый и тоже попробовал сделать глоток с ложки, но мой ошпаренный кончик языка утвердительно сообщил мне что есть ещё рано.

Я отложил тарелку в сторону и, пока в руках мял кусочек хлеба, развернулся в сторону профессора, который сидел через Эмму, слева от меня.

– Профессор, можно вас на минутку?

Он отложил тарелку с ложкой в сторону и сказал:

– Конечно, что случилось?

– Когда я собирал хворост в лесу, я наткнулся на странные символы, высеченные на коре дерева, и не смог определить, что это за язык. Возможно, вы смогли бы понять?

Профессор достал из своего внутреннего кармана блокнот с карандашом и протянул мне.

– Ты можешь нарисовать их?

– Я точно не помню, но попробую.

Получилось правда не очень аккуратно, я сделал пару штрихов и протянул блокнот обратно.

– Вот.

Профессор улыбнулся и сказал:

– Это где вы говорите, видели такие символы?

– На коре дерева, недалеко отсюда!

Эмма прервала разговор:

– Ты в курсе, что у тебя кровь идет?

Я осмотрел руку и действительно, кровь до сих пор шла, тонкая красно-бордовая линия.

Эмма встала с бревна и сказала:

– Я сейчас схожу за аптечкой.

– Спасибо! – ответил я, и она кивнула, уходя к палатке.

Я подсел ближе к профессору.

– Молодой человек, если бы вы не спали на моих лекциях, вы бы знали, что эти символы означают.

– Первый символ означает "Чёрнобог".

Это злой бог, приносящий несчастье.

– А второй символ "Перун", он означает

символ воинов и справедливости.

– Оба эти символа считаются частью рун древних славян, которые проживали на этой территории до пришествия христианства.

Лёгкая улыбка сменилась на вдумчивый взгляд и чуть хмурые брови, молча он встал и пошёл вместе с блокнотом в сторону где после трапезы стоял и курил Николай Васильевич.

—Вы куда?

Спросил я.

—Сейчас вернусь, хочу уточнить один момент.

И тут как раз вернулась Эмма с аптечкой.

—Давай руку.

Я протянул свою правую руку, она аккуратно оттянула рукав и начала обрабатывать палец ватой пропитанной спиртом.

– Щиплет ?

—Есть немного.

—Значит действует, нужно было ещё немного походить так, пока заражение крови не получил бы. Как это ты так ?

—Хотел о дерево опереться и видно мелкий сучок был сломан, сам не очень понимаю. Темно было.

—Понятно, готово.

Она обвела бинтом мой палец и связала аккуратный бантик.

—Спасибо за помощь.

—Да ничего, обращайся.

Я улыбнулся ей и кивнул головой, после перевёл взгляд на профессора.

Они с Николаем обсуждали эти символы.

—Лучше поешь пока ещё время есть.

Добавила Эмма.

—Точно, я совсем забыл.

Я взял свою тарелку и приступил к трапезе, суп уже как раз был тёплый.

—Очень вкусно! Эмма, ты очень вкусно готовишь!

—Да это обычный суп, самые простые ингредиенты. Ты наверное просто очень голоден.

– Что ты, правда очень вкусно !

Я уминал эту тарелку с такой скоростью как-будто это был последний суп в моей жизни. Эмма впервые за все время улыбнулась и сказала:

—Ты такой странный.

Интересно, почему? – подумал я про себя.

Тут в центр, рядом с костром, подошел Николай Васильевич и громко объявил:

– Друзья, сегодня был тяжелый день, знаю, все мы устали после дороги. Поэтому я объявляю отбой. На дежурстве будет наш действующий офицер и по совместительству телохранитель группы. Для тех, кто не знаком, представлю.

Николай Васильевич протянул ладонь в сторону офицера и сказал:

– Журавлев Виктор Валерьевич.

Виктор Валерьевич слегка приподнял руку и кивнул головой в нашу сторону.

– Он попросил сообщить всем, что ночью покидать пределы лагеря строго запрещено, если вы, конечно, не хотите остаться тут навсегда. Также запрещено подкармливать случайных животных или приманивать их к себе.

Если вам необходимо отойти в уборную ночью, обязательно брать с собой фонарик и желательно прихватить ещё и товарища.

Параллельно тому, как он рассказывал, Ольга вышла из палатки с небольшими чемоданами и стала каждому вручать в руки:

– Ситуации бывают разные, и сейчас каждому будет выдан минимальный пакет для выживания, включающий в себя: компас, веревку, швейцарский нож, вяленую прессованную рыбу, соль и воду. Обязательно носить с собой, всегда! Набор много места не занимает, и вес всего один килограмм. Возможно у кого-то  остались вопросы?

Мы переглянулись друг на друга и промолчали.

—Хорошо, по любым вопросам не стесняйтесь подходить ко мне или моей ассистентке Ольге, завтра подъём в 7:30. На этом пока всё, всем доброй ночи!

Все, кто уже доел, пошли мыть свои тарелки и расходиться по палаткам. Эмма и Бони тоже встали и направились к умывальнику. Я быстро доел остатки супа, выдохнул и встал, следом за ними, однако передо мной уже стояли Профессор Нейтли и Николай Васильевич.

– Джимми, уделишь нам минутку? – с улыбкой сказал Николай.

– Конечно, вы по поводу тех символов? – ответил я.

– Именно, хоть я и сказал, что отходить от лагеря нельзя, но мне стало любопытно самому увидеть их воочию. Насколько я понимаю, они находятся где-то неподалеку от сюда, вы случайно не запомнили дорогу к тому дереву?

– Вообще помню, нужно найти только ту тропу возле машины, – я указал пальцем на машину, в которой мы приехали.

– А почему вас так заинтересовали эти знаки?

– Понимаешь, с момента принятия Христианства на нашей земле прошло уже чуть больше тысячи лет, и по идее деревья, которые росли с периода язычников, уже больше не существуют. Мы находимся довольно глубоко в сибирских лесах, и я хотел бы внимательно изучить данную находку.

– Конечно, нет проблем, – я стряхнул с себя крошки, и мы втроем направились к машине.

Покрутившись на месте рядом с машиной, я смог определить нужную тропу.

– Нам сюда, – уверенно произнёс я и добавил:

– Профессор, а это дело до утра не может подождать? Уверен, что знаки никуда не денутся.

– Мы только одним глазком, чтобы запомнить дорогу, и сразу вернёмся.

Я шёл впереди, пытаясь понять, где то самое дерево. Из-за того, что когда я собирал хворост, смотрел в основном себе под ноги, было тяжело ориентироваться в пространстве по следам, которые я и не пытался запомнить. Вообще по ощущениям мы были уже довольно близко.

– Этого раньше тут не было, – сказал я и резко затормозил.

Перед нами было огромное поваленное дерево, корни которого вырвались из-под земли до трёх метров вверх.

– Николай Васильевич, Профессор, я уверен, что это то самое место…

Профессор подошёл к дереву и начал его осматривать, а Николай, стоя позади него, взялся за свою бороду и, покачивая головой, грустно вздыхал.

—Какая жалость, судя по коре, это дерево действительно очень старое. И похоже, оно упало вниз как раз нужной нам стороной.

Как тот ветер по приезду смог свалить такую громадину? – сказал профессор.

– В любом случае сейчас у нас нет нужной техники, чтобы его перевернуть, – ответил Николай.

Профессор почесал затылок и, повернувшись в сторону Николая, сказал:

– Будем возвращаться?

– Да, я только отмечу у себя на карте этот объект для дальнейшего изучения, – ответил Николай.

Мы развернулись и пошли обратно по той же тропе, я шел впереди и, пока следил за дорогой, задумался. В моей голове проносились фрагменты событий за день, он казался нереально длинным. Профессор и Николай, шагая позади меня, что-то обсуждали, но у меня уже не было сил вникать в разговор, всё, чего я хотел, – это лечь спать.

– Джимми…

Интересно, как там мама?

– Джим!

Ларри, наверное, уже спит.

– Стой!

Профессор взял меня за плечо и остановил.

– Что случилось, профессор? – спросил я.

– Смотри, – сухо ответил профессор.

Он осветил фонариком вперед, и я стоял растерянный секунд пять, пока до меня не дошло. Мы вернулись обратно к поваленному дереву.