Злоба дня. Публицистика

Если проанализировать времена подъёма и упадка этой церкви, бросается в глаза обратная зависимость её финансового состояния от состояния общества – чем плачевнее были дела у государства и общества, а соответственно, чем более диким и бедным было население, чем больше было в обществе отверженных, тем краше цвела христианская церковь и тем больше были её власть и богатство.

В позднеримские времена отнюдь не гонения, как думают многие, сдерживали быстрый рост и размножение этой микробы – его сдерживали огрызки среднего класса. Средний класс, всё ещё сытый и здравый разумом настолько, что он не мог себе позволить такие чудачества и прихоти, как считать богом распятого и потом умершего человека (или миф о распятом человеке), ожившего после вновь. Состоятельный, Уверенный в себе человек найдёт себе и Бога уверенного и состоятельного и нетленного.

В двенадцатом веке, веке полного европейского упадка мы видим зловещее всевластие, настоящее огненное цветение этой гангренозной религии. Как гангрена опоясывает она Европу, унося силы и жизни лучших людей, вызывая вспышки коллективных умопомрачений, но не принося успокоения и порядка ни в государстве, ни в умах отдельных людей. В это время дух народов погружён в абсолютный мрак, и жизнь отдельных людей подвергается постоянным угрозам. Достаточно всё это сопоставить, чтобы сделать соответствующие выводы.

Язык: Друг или Враг?

Так получилось, что язык для человека, для его мозга стал первичнее Природы. Человеческое развитие имеет в своей основе речь, и поэтому Природа воспринимается человеком только через речь, а позднее – через книги. Собственно говоря, язык – единственный способ общения у людей. Как любое искусственное изобретение, он очень однобок и несовершенен. Но мы уже не замечаем его несовершенств и его однобокости, потому что слишком к нему привыкли и притёрлись. Сквозь кривую линзу языка мы, разумеется, и Природу воспринимаем кривовато. Если бы такого искажения не было, ни у одного нашего уважаемого соплеменника не возникло бы никаких сомнений, что Солнце на небе в миллион раз важнее каких-нибудь евангелий, а сама Природа не может быть служанкой даже таких великих людей, каким, несомненно, был Сус. Нам надо отойти от книг и их автоматического, бессмысленного затверживания, чтобы понять, что гораздо важнее первичное, данное нам раз и навсегда, нам надо снова более доверчиво воспринять Матушку Природу с её неизменными, а потому справедливыми законами, и тогда Солнце – пылающий подарок Провидения, будет нашим великим поводырём в темноте космоса, а книги, выдуманные людьми, будут всего лишь сомнительными, полными интеллектуальных вирусов приложениями к нашему неполному Знанию. Тогда Сус Христос будет увиден нами в истинном свете, и многие из тех, кто сейчас возносят ему молитвы, найдут им другое, более правильное применение. Но если человеческая порода окажется неисправимой, и сообщества продолжат скакать в христианском мешке, как клоуны, то ни к чему хорошему это не приведёт.

Два Акта библейской Драмы

Я не могу отрицать художественной силы многих образов ветхого завета и, несмотря на крайнюю замусоленность этих текстов, отдаю себе ясный отчёт, что создатели ветхого завета были люди явно небесталанные.

Однако меня всегда поражало жгучее несоответствия первого акта драмы с величественными космическими декорациями, глиной, ожившим Богом, Адамом и Евой, змеем и другими плоскими, но тоже почти величественными персонажами – со вторым актом, сводящимся к унылой судьбе назаретского пророка с его серой жизнью, невнятными речами, странными подвигами и таким же унылым, невнятным концом. Хотя преданные зрители этой трагикомедии всегда утверждали, что режиссура спектакля якобы принадлежит самому Богу, зрелому человеку в это поверить довольно трудно.

Апокрифы, или Праевангелия

Возьмём в руки эти книги. Их около тридцати. Они интересны тем, что в них христианство предстаёт ещё в своём диком, неотшлифованном виде, когда ещё не нужно заботиться ни о репутации конторы, ни об осторожности, ни вообще о чём-либо. Потом в свете новой конъюктуры церковники исключили их из канона, и даже иногда поругивали за глаза.

И ещё. У многих сложилось из церковной пропаганды устойчивое мнение, что ветхий и новый заветы – это такие безусловные кладези девственной общечеловеческой нравственности, с которыми вряд ли могут спорить любые другие книги. Восторженное и постоянное упоминания в ветхом завете о разграблении вражеских городов и уничтожении многих десятков тысяч пленных людей зверскими методами, отделение матерей от младенцев – прекрасное подтверждение нравственности этих мрачных, воистине нечеловеческих книг.

Если поклонники ветхого завета с таким восторгом любят ветхий завет, на многих страница которого просто воспевается нечеловеческая, звериная жестокость к целым народам, не следует ли им умерить свои молнии, к примеру, по поводу холокоста. Только двуличие может помешать им это сделать!

Рыба Христос, или Начнём с Яйца!

Яйцо было римское, к тому времени полностью сгнившее. Пророки, религии и маги выползают всегда во времена упадка государственной и хозяйственной жизни, как черви из сгнившего яйца. И сила их воздействия пропорциональна уровню упадка – чем глубже упадок, тем мощнее их слово и тем нужнее сами маги и пророки.

Читатель хорошо помнит начало девяностых годов прошлого века в России, когда на фоне разрушения страны (и морали в целом) в телевизоре зарезвились жулики с банками, наполненными святой водой, заклинатели, готовые силой слова остановить террористов в Чечне, целители Прохоры Лукичи, избавлявшие пассами от бесплодия и порчи, прочие сыны господни, обладавшие почти всегда какой-нибудь уникальной, труднодоказуемой способностью. И как образованные люди, врачи, педагоги и инженеры на полном серьёзе слушали преподносимый им бред и по команде делали движения конечностями. Точно такие же процессы, только в ещё более концентрированном виде происходили в Древнем Риме.

В то же самое время начались и пассы основных церквей.

Не все новоявленные пророки были проходимцами. Многие из них, как и в древние времена, было просто психически больные люди и действительно верили в свою миссию. Святой Франциск, посвящавший своё время нравственному воспитанию птиц, был не худшим из них, наблюдались персоны и похлеще.

Что творилось в подобные времена в Древнем Риме или Иудее – даже представить невозможно! Это было воистину броуновское движение «святых» и «пророков» – проходимцев и жуликов всех мастей на фоне диких, тёмных, запуганных толп. «Пророки» тысячами бродили по средиземноморским странам, пытаясь привлечь к себе внимание фокусами, заклинаниями, проклятиями, танцами, пророчествами, воплями и криками, оттачивая своё мастерство ораторского воздействия на часто психически больных людей, и будучи сами иногда психически нездоровыми, конкурировали между собой, как могли. Конечно, они стремились в силу своих способностей выработать некую, как им казалось, стройную систему взглядов. Иногда чересчур зарвавшихся в своих лекциях пророков прореживали римляне, иногда иудейские жрецы. Именно поэтому пророки стремились переходить грань дозволенного – запретный плод даже ценой жизни был особенно сладок. Страх и надежда – вот два состояния человека, к которым пророки присматривались с особым вниманием. В гниющем позднеантичном рассоле, сдобренном своеобразными анарейскими специями – историческими комплексами, навсегда увековеченными в ветхом завете, неприязнью десяти тысяч рабов-иудеев, строивших Колизей под надзором римлян, к своим господам и стало модной сначала в форме почти анекдотической версия о воздаянии после смерти. Уже тогда в сознании праотцев христианства был совершён изумительным моральный кульбит, возносивший на олимп сумасшедшего, бродягу и бездельника, и свергавший в низ социальной лестницы нормального, здравомыслящего члена сообщества – гордеца, честняги и труженика. Ещё не было ни Христа, ни других страдальцев, а уже почудилось в электрическом воздухе, что будущему Суперстрадальцу надо воздать чем-нибудь. А не воздадите – плохо будет!

Страдалец должен был появиться, дело было только за теми, кто выдует его образ из мрачных туч безвременья.

Праевангелия вообще не содержат имён, они туманны, как заря коммунизма: «Подождите, вот скоро появится Великий Наставник (Учитель), который так опередит время, что его речей не поймут настолько, что он точно будет убит, а потом спустя время обожествлён нами, членами гностических сект» – таков смысл этих праевангелий. Основной план существования «Праучителя» был нарисован ещё до его появления на свет, и дело было только затем, чтобы наполнить сухую гностическую схему милыми для каждого тёмного человека деталями. За этим не стало! Удивительно только слабоумие этих сообществ – то, что любой пиарщик или корреспондент какой-нибудь газеты делает за несколько часов, ими было свершено за столетия!

Глубинная вера человека в то, что чудо всё равно придёт – это та верёвочка перед мордой осла, на которой повесили морковку – рай для примерных, послушных учеников. Сзади был ад со смолой и редкими, но мучительными видами пыток.

А кто не поверит во всю эту тёмную историю, тот самый плохой человек! Но их герой, их страдалец, это уже чувствовалось, будет не абы каким, а суперстрадальцем, и он удивит всех не мелкими чудесами и фокусами, а чудесами на полную катушку. Римским проституткам, бомжам и бездельникам, совершенно искренне думавшим, что булки растут на деревьях, а талончики на посещение игр и публичных домов будут выдаваться вечно, нравились россказни о чудесных оживлениях, накормлениях, хождениях по водам, полётах во сне и наяву.

Христианство было Голливудом древнего мира. Оставалось последнее незадействованное чудо – чудо всех чуд – попытаться оживить убитого. Оживить и заставить тех, кто этого никак не мог и не должен был видеть, поверить в это! Наркоманы и сумасшедшие таким образом довершили дело рождения новой веры. Для них эти россказни были неким древним Голливудом, в меру своих сил способным утолить людскую потребность к пикантным зрелищам. Особенно люмпенам нравилось скрытое отрицание всех основ государственности, попрание всех законов Природы, бывшее в главных постулатах зарождавшегося христианства. Умаление государственного Левиафана даже на словах льстит маленькому человеку, делает его как бы крупнее. А приближение к новому типу чудес создаёт у него в мозгу комплекс приобщения к Чуду.

Кнут и Пряник богословия

Естественно, что во времена становления этой религии для обработки публики применялись все опробованные веками методы заманухи и запугивания. Сейчас эти методы называются «психологическим давлением». Эти методы находят своё отражение в текстах евангелий и особенно в текстах евангелий апокрифических – в прошлом святых христианских текстов, выброшенных из канона в разные времена при разных обстоятельствах. «Сделаешь так – получишь то, а не сделаешь, потеряешь глаз или ребёнка!» – вот основной мотив многих мест этих, к сожалению забытых нами произведений.

Однако следует подчеркнуть, что с момента их появления и до того момента, когда они в силу разных общественных и внутрицерковных причин были исключены из канона, прошли века. То есть эти тексты длительное время были для христиан такими же святыми текстами, как каноническое пятикнижие и так же, как евангелие от Луки или Матфея навязывались пастве. В этом контексте очень трудно понять точку зрения христианских иерархов, всячески открещивающихся ныне от своей же «святой» истории.

«Победители Смерти»

«И сама смерть будет побеждена».

Автор высказывания, а заодно и один из самых главных христианских столпов, не знал, что его высказывание показало его истинную богоборческую сущность. Жизнь, неукоснительно в Природе оканчивающаяся рано или поздно естественной смертью – это и есть основной замысел Бога и Природы, есть основной Закон Природы. Его справедливость состоит в том, что этот закон универсален, и нет ни одного живого организма, которому не уготован срок. Эти законы проявлялись всегда, миллионы лет, и даже выделение человека из Природы и попытки его извращать их течение не привело к сколько-нибудь интересным результатам. Живое рождалось, жило и всегда умирало, давая потомство. И никогда не было ни одного живого существа, к которому Природа благоволила столь сильно, что одарила бессмертием, или… даже простым оживлением. Поколения должны сменять друг друга, периодически освобождая поле для нового акта драмы под названием Жизнь. Отжившее должно уходить в землю. Тот, кто отрицает Смерть, отрицает и Природу (или Бога), который эту жесткую, внешне безжалостную, но в глубине своей высоко справедливую систему самообновления (и в этом смысле вечной жизни) создал внутри себя. Отрицая смерть, христианин хочет смешать Планы Природы, помешать действию Божественного Провидения. То есть на самом деле, нет ничего более противного Природе, или Богу, чем крючкотвор-христиании с его кознями, беспочвенной маниловской мечтательностью и в результате – наглой ложью для всех.

По мере того, как древние Боги агонизировали посреди развлечений и скуки, средний класс античного мира погибал в войнах и таял экономически из-за грубого вмешательства государства, по мере того, как люмпены не по дням, а по часам росли численно, требуя всё новых расходов, христианство всходило как опара на дрожжах. И рыба была первым символом нового движения.

Кто Дирижирует Массовкой?

Ясно, что легче всего под благостную сень христианских организаций разного толка, прежде всего, как и Римские времена попадают внутренне маргинальные люди, неуверенные, бедные, перенёсшие несчастья, больные, наркоманы, алкоголики и т. п. В общем, разный потерянный люд. Больные элементы природы. В животном мире больное животное сразу же уничтожается, несмотря на своё желание жить. Больная львица, лев с хромой ногой не в силах догнать антилопу и умирают от голода и чувства ненужности, с помощью которого Природа ускоряет их уход. В обществе, а оно никогда не было здоровым, больному телу или тем более разуму уцелеть несравненно легче. Смятённый, поверженный человек ищет лекарства от душевной боли и как ему кажется, и часто (но, слава Богу, далеко не всегда) по совету соседки тёти Клавы, уже испытавшей чудесное средство церковного успокоения, направляется в ближайшую церковь. Тем более, что если в её районе наверняка есть большие проблемы с продуктовыми магазинами, то с церквями их уже нет. Церкви теперь уже ездят на паровозных колёсах, пароходах, служба ведётся и на северном полюсе. Как и Римские времена, внутри церкви оказывается довольно много людей высшего света, что только подтверждает тезис классика марксизма-ленинизма о гнилости нынешних высших сословий.

Эти люди как бы высшего света, увы, всегда являются флюгерами, только и способными на то, как улавливать дуновение политической конъюнктуры. Итак, они в церкви. Что же их сюда влечёт кроме позолоты? Все они объеденены здесь общим чувством сопричастности с героем, который тоже, будучи, подобно им, птицей невеликой, немало пострадал от неправедной власти, терпел муки, унижения, погиб на кресте, но вопреки всему, в конце концов, был вознаграждён за свои страдания и мученическую смерть поспешным и труднообъяснимым оживлением и вознесением на небо. Талантом ловко нарушать законы Природы его наградил сам Бог, и миллионы свидетелей и уверовавших – самое лучшее доказательство истинности произошедшего. Людей уверяют, что этот замечательный человек, сумевший обрести новую жизнь после смерти, ещё вернётся к ним, вернётся, дабы поставить заключительную точку в мировой истории и будет судить вся и всех по их заслугам. Каждый из них верит, что будет выделен этим высшим существом и попадёт в высшие сферы новой иерархии, иерархии, вверху которой некий Рай, а в самом низу – Ад.

Когда он вернётся – трудно сказать, дата всё откладывается, но он обязательно вернётся! Надо только верить в его возвращение! Кто-то ведь доживёт, в конце концов, до его возвращения. А тех, кто не доживёт, он поднимет для допроса из могил и склепов. И конечно, если верующие будут послушны, как агнцы, будут регулярно каяться в грехах, и давать деньги за свечки, то Страшный Суд их лично не коснётся. Кто он: Бог, человек, посланный Богом, Троица, то есть Бог+Дух+Сын или ещё что – об этом они спорят уже много веков, не в силах договориться между собой по этому относительно простому вопросу? Да это и не суть важно. Важно на самом деле поддержание процесса вовлечения.

Глава православной церкви недавно, к примеру, заявил, что «Ельцин попал в рай».

Куда попал Ельцин, нам, русским людям, лишённым этим неописуемым деятелем всех своих сбережений, приблизительно ясно!

Интересно, куда после смерти попадут церковные лжецы? И если то, куда попал Ельцин, попы называют раем, то что же тогда ад?

Недавняя смерть самого патриарха ставит вопрос, где он теперь, рядом с Ельциным, или же в раю?

Статистика Одного Успеха

Надо признать, что успех этого грандиозного начинания – христианства за две тысячи лет, в течение которых мы можем лицезреть это социальное чудо, феноменален. Относясь и к самому Христу и к церкви, выступающей от его имени, как ко всякой лжи, с глубоким неприятием, автор не может не признать сам факт исключительного, феноменального успеха этой удивительной ереси.

Живучесть христианских представлений, достигавшая в иные века психоделического уровня, верность многих сотен тысяч верующих, не желающих считаться с самыми основательными доводами здравого смысла, многочисленные примеры потрясающего самоотречения и готовности жертвовать всем и даже собой ради символов этой веры, крайняя жестокость к инакомыслящим, внушает мне если не уважение, то очень большое изумление.

Как такое могло просуществовать две тысячи лет?

Раз есть успех, да ещё феноменальный есть, значит, есть объективные причины к нему. Что же это за причины?

Слабость человеческого типа! Развращение поколений дешёвыми приманками! Ловкая, небесталанная демагогия! И деньги, беспрестанно перемалываемые в этих ветряных мельницах! Это маркетинговая система, в некотором смысле – вечный двигатель, «вечный» в том смысле, что деньги на функционирование процесса берутся разными способами из карманов сообществ. Господство такого рода представлений, да ещё веками говорит только о глобальном духовном вырождении человеческой породы. Даже трудно обозреть все влияния, которые до сих пор оказываются на человека под флагом Суса. Количество организаций, церквей, фондов, занятых перелопачиванием извлечённых денег и распеванием гимнов, поистине необозримо. Издали, оглядывая этот клубящийся, гомонящий клубок, даже трудно представить, что этому когда-либо будет поставлен предел. Только битломания в сильно ускоренном виде несколько десятилетий назад повторила процесс восхождения христовых идолов на олимп. Чрезвычайно широкое, практически повсеместное господство Христа, как образа, церкви, им порождённой, огромные толпы поклонников этого учения, честное слово, вызывают если не уважения, то трепет. Я отдаю себе отчёт, что перед нами действительно великий успех. Грандиозный успех фокусников.

Дрессированные Агнцы

Христиане не очень любят математику, и, как правило, боятся статистики. Всегда, когда приводятся цифры, христиане начинают блеять, как овцы, что никаких сведений нет и быть не может, а всё сказанное инакомыслящими – сущая неправда. Отчасти они правы. На эту точку зрения у них есть серьёзные основания. Действительно, откуда взять человеку со стороны маломальскую статистику уничтожения ведьм в Европе? Или статистику планомерного уничтожения античных культурных ценностей по всей Европе (16000 бесценных скульптур и ещё много чего)? Или разного рода преступную, махинаторскую, псевдо-экономическую деятельность христовых остапов бендеров, продажу индульгенций, к примеру? Спирта, сигарет в разные смутные времена? Вообще экономическая деятельность церквей веками покрыта мраком. Архивы Ватикана, которые могли бы на многое пролить свет, закрыты наглухо. Такая статистика – тайна за семью печатями и её часто действительно не существует для общества. А почему? Она специально не велась, или потом уничтожалась потому, что люди, её осуществлявшие в отличие от стада баранов, ими ведомыми, знали, что делали, знали преступный характер сделанного и знали, что цифры статистики – это их приговор! Ценности и люди уничтожены, а сколько – неизвестно! Металлолом продан, деньги получены! Сигареты искурены, спирт выпит! Чудесно! Но шила в мешке всё равно не утаить, и некоторые доступные цифры следует напомнить читателю.

Война с Античными Шедеврами

Вообще, когда сталкиваешься с цифрами уничтоженных христианскими фанатиками шедевров искусства, возникает вопрос: а почему спустя сотни лет после этого невиданного преступления не было ни расследований, ни судов, ни приговоров, ничего?

Действительно, почему?

Может быть, много времени прошло?