И кастрат,
Убийца из Кремлёвки,
Тер-уклонист Жаке,
Космополит в толстовке
И белый – в кушаке.
– А гдэ святой Ананий
Со скланкой рэвеня?
Ульрых бэз заклинаний
Не можэт жить ны дня!
Мы принялись со стоном
Готовить шоколад
И поливать крюшоном
Оливу и салат.
Плывя средь донной мути,
Мы были уж близки,
Чтоб золото из ртути
Чеканить от тоски.
Когда из всех карманов
Посыпалось ура,
Шахтёр-пыхтёр Стаканов
Свалился на гора.
Он грыз, пока в июле
Вокруг издали бздын-н-нь…
Китайские кастрюли
Баронства Шаолинь.
Народ царя восславил
И взял с него пример
Он Кирова подставил
Под бойкий револьвер.
О гнилостная рана!
Мерцая, как зола,
Тень грозного Ивана
По долам поползла.
Забросив втуне дело,
Мы стали изучать
Гармонию расстрела,
Искусство умирать.
Так вдоль блестящей нити
Построили народ:
«Когда ты не вредитель,
То, стало быть, сексот!»
– Бухарыки – крэтины!
Я им… нэ сэльский фат!
Для смэрти всэ едины!
Omnia mors aequat!
В такой свырепый холод
Я буду зол и прям,
Пусть лупит риба-молот
По красним дюбелям!
– Пасхальные овэчки
Устали без оков…
В Камчатке есть мэстечко
Для старих вшевиков.
Балшэвики – едины!..
Prosrali, добряки,
Все домны
И платыны,
Каналы,
Рюдники,
Дыпо
И параходы,
Заводы всэ подрад…
Плачевние народы
Такого не прастят!
И началось такое,
Что и большая рать
Дрожащею рукою
Не сможет описать.
Кто был умен и прыток,
Талантлив и силён,
Тот канул в «Доме Пыток»,
Как виртуальный сон.
А это вран за нами,
Что делать нам теперь?
Железными когтями
Колотит в нашу дверь.
О, латники!
О, звери!
Мой дед, не утаю,
Был выкинут из двери
Режевской ГеПеЮ,
Сидел не меньше года…
Отмечу за глаза:
Меняется погода,
Бывают чудеса.
– Сии народы малы, —
Тоскуя, вождь изрёк,
И стал копать каналы
И вдоль, и поперёк.