Я свои рыбьи глаза рукой внутрь головы вдавил и винтовку взял. А мужики – нет. Смотрят, моргают изредка. Губы обветрились и засохли.
Может стоило дать Лизе поработать еще смену? Я бы помог ей.
А вместо этого роюсь в окровавленных куртках, выбираю ту, что получше. Ковыряю груду и понять не могу, что ищу. Мысли в голову не идут, мимо пролетают. Руки уже красные, а я все найти не могу.
Нашел. Вот эта подойдет. Мой размер. И в карманах патроны звенят. Как они туда попали?
– А каску?
Мужик за столом привстал, так слегка, а потом как ударит ладонью по столу. Так ударил, что мне аж больно стало. – Какую каску? Какую, на хрен, каску? Блядь! Да вы бы пристегивали их, каски эти! К бошкам своим тупым! Авось не растеряли бы!
Понял. Каски не будет. Фонарика, значит, тоже не будет.
Я, как контуженный, вышел из кубика оружейной и встал в строй. Даже не так, в общую кучу. Это был не строй. Все, вроде, выстроились, но как-то криво. С подкошенными ногами. В какой-то панике. С глазами этими, торчащими, чтобы глядеть во все стороны удобнее было. Кто в новой одежде, кто перепачканный, как я. Меня так хорошо снарядили, что я даже штаны с ботинками сменить не успел. Или не на что было. Все что вернулись, небось, обгажены да обоссаны. В свои придется. В парадные. Блядь…
Я выбился и общей толпы и прислонился к холодной стальной стене. Прислонился и покатился вниз. Вынул медальон из-под куртки и бормотать начал. Не помню, что бормотал. Несвязное что-то. Это уже не просьбы была, не мольба. Скорее уговаривал кого то, чтоб пощадили меня. И Ваньку. И мужиков всех этих.
Ванька молча сел рядом. Потом и мой одноклассник. Еще пара мужиков, что со мной в тоннели ходили не раз. Остальные смотрели. Я, когда глаза свои поднимал, натыкался на их взгляд.
И читалось в этом взгляде только одно: «Спаси нас, Сема. Отмоли грехи наши. Договорись там, чтоб на потом отложили»
Они всегда как на безумца на меня смотрят. С молитвами этими и Богом за пазухой. А сейчас и сами уже верят. Во все верят. И что бы я ни сказал – поверят. Надеюсь еще не поздно. Поверить.
– Семен! – снова раздался женский голос, и толпа расступилась, пропустив Лизу вперед.
Она успела отмыть руки и сменить одежду.
Я взглянул на нее снизу-вверх, полными испуга глазами и попытался как можно более сдержано ответить. Но дал петуха. – Тебе чего?
– Я тут буду. Тебя дождусь.
– Дура? – вскочил я. – Домой иди!
– Да ты задолбал! – она со всего размаху треснула меня ладонью по лбу. – Соберись! Не об этом думай!
И вправду. Я пять минут назад успокаивал ее. Теперь она возвращает должок.
Я проглотил густую пену, что была у меня вместо слюны и убрал медальон под куртку. Она права. Я уже помолился. За всех помолился. Теперь главное самому не оплошать.
Девушка быстро куда-то удалилась, и я заметил, что она подняла настроение не только мне. Все стояли и улыбались от увиденного. Всем стало смешно, когда она огрела меня своей маленькой ладонью,и вместо слов подбадривания лишь отругала, как нашкодившего ребенка. Всем, вдруг, стало легче.
– Эт че, получается? – пережевывал сухим ртом ехидный Ванька. – Эт ты не ожог мазать ходил. А кой че другое?
Я провел рукой по свежей щетине на лице. – Получается так.
Гладиаторы приготовиться
– Стройся!
Я нехотя оторвался от медальона и утихомирил слова в голове. Перед толпой людей стоял Игорь. Игорь и еще пара мужиков в высоких чинах.
– Распределения не было. Мы его проведем. Встать в три шеренги! – кричал один из тех, что был при погонах. Кто он там, капитан? Нет, кто-то выше, но я не могу разглядеть рисунки на плечах.
Игорь увидел меня. А вот я сейчас этого меньше всего хотел. С его тягой убивать злых демонов мы явно назад не вернемся. А если и вернемся, то по кускам.
– … итак! От тысячи и выше! Шаг вперед! – громыхал голос лысого человека в военной форме. Его одежда, в отличие от нашей, была черной и не отражала свет. А вот голова отражала. Он был лысым и наполированным. Ботинки блестят, голова блестит. Эх, сука, тебе бы в эти тоннели…
Тысяча вылазок – это, без малого, двадцать лет службы. При среднем возрасте в сорок лет. Много ли таких? Я, вот, не думаю.
Вышло всего-то тридцать человек. И крепкими их я бы не назвал. Держались они ровнее прочих, но седина в волосах заставляла усомниться в их готовности. Тридцать человек… обычная смена вмещала в себя столько. Но тут куда больше людей. Я и сосчитать не могу. Может сотня. Да. Точно. Примерно столько.
Я вдруг задумался о том, что же мы там будем делать такой толпой. Идти колонной на демонов, падать, закрывая проход позади идущим, умирать… Так это же демоны… они так делают! Но мы-то не демоны!
Вот блядь! Че там, за воротами? Че там творится, раз нас тут так много?
– От пяти сотен до тысячи! – кричал лысый.
Я обычной походкой сделал несколько шагов и выбился из строя. Вместе со мной еще человек пятнадцать. А остальные? А остальные стояли. Странно как-то выходит. Тут и со счету сбиться можно. Мы вот с Ванькой одногодки, но у него и не набралось пяти сотен походов за стену. Халтурщик.
Тех, кто служил больше двадцати лет было всего тридцать. От десяти до двадцати – пятнадцать. И пятьдесят человек, что независимо от возраста и рода деятельности так и не набрали пяти сотен вылазок.
– Вот и славно! – продолжал человек в военной форме. – Наш общий долг – защитить Заслон! Сегодня нам предстоит…
Я перестал слушать. Это обычная воодушевляющая речь. Такую всегда толкают, когда в предыдущей вылазке были жертвы. Она у них где-то на бумажке записана, одно и тоже, раз от раза.
Я переглянулся с Ванькой. Ему явно не по себе, нет той привычной глупой ухмылки, что всегда на его лице. Да ни у кого нет на лице ничего похожего на расслабленность. Все с круглыми глазами. И пусть стоны и крики уже почти стихли, но в голове они еще долго будут звучать эхом.
– Слушать меня! – выкрикнул второй в форме. Волосы белые-белые. Прозрачные почти. Зубов давно уже нет, но это не мешает ему говорить. – Первая группа – авангард! Как только подойдут командиры звеньев – вас распределят по ним…
Что? Не один авангард? Несколько? Два авангардных отряда – редкость, а тут на шесть наберется.
– … Вторая группа – арьергард! Вас распределят командиры авангардов. Своих командиров у вас не будет, определите по старшинству! Вам в помощь добавят из оставшихся. Все ясно?
Молчание.
– Тогда с оставшимися будет проще. Все, кто имеют электротехнические и монтажные специальности – шаг вперед!
Ванька и несколько других человек сделали шаг.
– Вы – монтажная группа! Получите кабеля и взрывчатку, – словно по методичке говорил старикан. – Распределите работу между всеми, кого определят вам в звено! Вы – за главных. Все ясно?
И опять молчание. Ванька аккуратно начал приближаться ко мне, надеясь больше не отделяться.
– Наша цель на сегодня, – вновь подхватил тот, у которого голова блестела. – Это подорвать четыре тоннеля! Протяженность подрыва – километр! Пятый тоннель так и остается основным! Всем все ясно?
К командованию подлетели еще несколько человек в желтых куртках. Будущие командиры.
– Выполнять!