***
Везение это было или закономерная предопределенность, но Кэр снял зеленую накидку Стража как раз в День живого тумана. Дежурить на Гранях во время этого события означало быть обреченным на смертъ, поэтому Хозяева Углов оставляли там лишь по десять процентов от обычной численности, на случай подлой атаки варваров.
О том моменте, когда все произойдет, стало известно, как и всегда, только накануне вечером. Генератор случайностей автоматически выбрал «счастливчиков», которым суждено стать смертниками в этот день.
Как только произошла смена караула, в голове каждого техно раздался голос Грифа. Это было известное всем благо – нейрооповещение:
– Внимание. День живого тумана настал. Стражам продолжать защиту Куба. – эти слова предназначались только тем из воинов, кого выбрал генератор случайностей. – Остальным техно немедленно приступитъ к мерам защиты. Повторяю: немедленно приступить к защитным мероприятиям!
Кэр уже и сам видел, что началось. Глупое, с несвойственным холодным обитателям Куба суеверием и сантиментами название – День живого тумана – тем не менее, полностью себя оправдывало.
Окружающая все и вся тишина едва слышно, но явственно зажужжала, как древний электроэнергетический трансформатор, словно давая понять – берегись. Черная оболочка Куба «поплыла», выпуская вездесущий туман, также как и каждое утро. На первый взгляд, ничего необычного. Но с этого места начинались кардинальные изменения.
Кэр заторопился. Из переднего отделения его механического туловища выдвинулась капсула, размером с небольшую гайку. Воин запрокинул голову и отправил её в рот, вспомнив и про атавистический глотательный рефлекс. Сразу же вокруг его головы образовался полупрозрачный защитный купол. Впрочем, серебристый блеск защиты выдавал в ней функции экрана.
Тем временем туман, каждое утро рассеивавшийся в окружающем пространстве, вел себя по-иному. Он сгущался, обретая почти что осязаемую форму, и полз, словно змей, по металлу.
На экранировании головы мероприятия по защите не заканчивались. Кэр как стоял, так и рухнул пластом, прямо сквозь матовое шевелящееся облако. Прижавшись к Кубу, он затаился – мгла не приближалась к черному металлу, выискивая жертву чуть выше уровня коленного сочленения техно.
Почти незаметное жужжание переросло во вполне ощутимый гул. Даже космический свет будто бы поугас, погрузив и так неулыбчивый Куб в «многообещающий» мрак. Стражи на Гранях стали видеть какие-то неясные тени, что были чернее самого черного металла. А туман, накрывший своим саваном почти всех техно, обретал форму. Вот в одном месте из него появилось длинное дымчатое щупальце и поползло к одному из бастионов Грани, где было трое Стражей. Вот в другом месте образовалась странная пятипалая рука с длинными крючковатыми пальцами и стала скрести о стальную стену одной из библиотек. Страшный скрип на уровне ультразвуковых частот раздался чуть ли не по всему Кубу, но мертвый черный металл не поддался.
Тем временем щупальце добралось до Стражей и методично, одного за другим хватало их прямо за бесполезно экранированные головы, и утаскивало в гущу облака, как в пасть.
Лишь внизу, у самого пола можно было спастись от обретшего собственную волю тумана, и Кэр как мог старался не шевелиться и даже не думать. Несколько раз он почувствовал прикосновения к спине, но на большее у неведомого явления не хватало силы, видимо металлическое тело техно имело некий иммунитет. В отличии от головы – но экран все же действовал.
В своем встроенном хронографе Кэр хладнокровно отсчитывал время, в течение которого властвовала смерть. Когда все закончилось, оказалось, что прошло ровно восемь часов. За это время с Кубом не произошло ровным счетом ничего. Он не претерпел никаких изменений, незыблемый, нерушимый. Константа.
Зато произошло с его обитателями. На сверхсрочном Совете, проведенном сразу же после происшедшего, выяснилось, что в общей сложности пропало без следа семьсот техно. Пропавших все молча признали развоплощенными, что считалось наихудшей степенью исхода. Однако не все Стражи, бывшие в тот день на Гранях, исчезли. Оставшиеся рассказали обо всем, что увидели Исполнителям, а те в свою очередь, внесли данные в хронику, которая станет доступна каждому техно.
Также Хозяева Углов приняли решение о срочном восстановлении оборонно-когнитивных сил Куба.
Вечером Кэр отправился в здание Перерождения на секторе Джованни. Конечно же, пришел не только он, все прибыли куда следовало, распределившись по секторам и корпусам. Каждый терпеливо, не выражая ни одной эмоции, ждал, когда начнется. Внутрь заходили двести техно, а выходили двести пятьдесят, повсеместно.
Когда Кэр заходил в здание, он действительно чувствовал, что разболчен. Конечности не слушались, а мысли передвигались, как ленивые обожравшиеся варвары. Нужна была подзарядка, и срочно.
В середине зала стоял еще один маленький двойник Куба – десять на десять метров. Тоже черного цвета, но не из металла. Этот был из кремода, очень прочного, но прозрачного как стекло материала. Внутри сооружения зловеще затаилась непроглядная тьма.
Техно рассредоточились по залу, каждый взял в руку по электроду, который беспроводной связью был связан с корпусом Перерождения. Электрод по своей сути был энергосборной антенной. Все приготовились к процедуре.
Вечерний туман опускался на Куб, уже не неся с собой никакой угрозы. Когда он пронзил крышу здания, техно стали перемигиваться фотоэлементами разных цветов. Облако приближалось, а мерцание ускорялось – покой и буйство постепенно входили в резонанс.
Тем временем сам Джованни подошел к пульту управления, закрепленному рядом с мини-кубом и, дождавшись слияния мглы и сверкания приборов зрения сотен техно, нажал на кнопку.
Раздалось шипение, как от вырвавшегося наружу горячего пара. Электроды стали всасывать в себя струйки тумана. Мини-куб сработал смелее – с громким хлопком «глотнув» положенного, образовал вокруг себя внушительных размеров радиус чистого пространства.
Процесс пополнения внутренней энергии вскоре был закончен. Кэр чувствовал в себе облегчение и силу, способную раздавить каждого варвара без оружия, одними руками или, если придется, ногами.
Электрод предсмертно хрустнул, не выдержав давления механических пальцев.
Тем временем мини-куб нарушил свою однородность – с каждой из четырех сторон образовались проходы, и из тьмы навстречу Кубу, Хаосу, Цели и неразгаданным тайнам Вселенной тяжело вышагивали молчаливые техно.
4.
– Бросай это бесполезное занятие, Зед, не выводи меня из себя!
– Но Кай, если мы не будем превосходно выучены, разве мы поймем истинный смысл их фраз?
– Эти предсмертные вопли не несут в себе абсолютно никакого смысла, помимо того, что эти животные нас проклинают. Если хочешь добиться хоть каких-то результатов, оставь науку другим техно, и делай то, что я тебе говорю.
Молодой ассистент Кая промолчал. Он только что был подвержен эмоциональному напору второй степени. Впрочем, закон не властен над Исполнителями, потому что они и есть сам закон. Эмоции были одним из подручных инструментов касты служителей порядка.
Сейчас Зед был несколько подавлен словами старшего Исполнителя. Однако, несмотря на его непререкаемый авторитет, и на то, что ученик стремился к тому, чтобы стать похожим на своего наставника, все равно не бросал науку.
В этом было что-то неправильное. Исполнители освобождались от заполнения своей памяти информацией не просто так, а чтобы заниматься другим важнейшим занятием – приводить в исполнение приговоры в отношении как техно, так и варваров. Но с варварами было сложнее.
Именно дикари из-за Границы впервые произнесли слово «душа», и это слово стало пробелом в сплошной полосе накопленных их цивилизацией знаний. Техно погрузились в дебри догадок – они сопоставляли и анализировали, вспоминали и прогнозировали, но пока не добились стопроцентного результата. Ходило мнение, что хозяева Углов вплотную приблизились к тайне, но было ли это так на самом деле, никто не знал наверняка.
Исполнители же шли иным путем. Этот путь был опытным. Они действовали, а не барахтались в абстрактных идеях. Исполнители были руками, в то время как все остальные техно – мозгом.
Зед во всем подражал своему наставнику, но на этот счет у него было свое мнение. Он думал, что если совместить теоретические исследования и эксперименты, то это принесет свои плоды. Он так считал. На деле же пока что у него толком не получалось ни первое, ни второе.
– Идем, у нас осталось ещё несколько.
Корпус Исполнителей сектора Клариссы представлял собой довольно крупное по площади здание. Высокие угрюмые потолки, множество залов: допросные, процедурные, лаборатории, кремационные, а также множество изолированных комнат, в которых держали провинившихся техно, или пленных варваров. В основном, конечно, техно, поскольку вторых нечасто удавалось взять живыми. Они знали об ожидавшей их неутешительной участи, и предпочитали гибель в бою смерти в мучениях.
Кай и Зед, никуда не спеша, будто прогуливаясь, шли вдоль пугающе длинного ряда тяжелых люков в полу. От потолка и далеких стен эхом отражался стук их ног по металлу, будто метроном, отсчитывающий минуты и секунды до конца жизни одного из обитателей неприветливых застенков. Камеры заключенных представляли собой верх аскетизма – голые стены, пол, и единственный вход через люк на потолке. Надо ли говорить, что сбежать отсюда было крайне затруднительно?
Исполнители остановились.
– Открывай, не стой столбом.
Зед наклонился, и напряг пос-усилители рук – по-другому он не сдвинул бы с места неподъёмную крышку.
Кай растянул прямо над выходом ловушку, так что варвар, вылетев из камеры, угодил прямиком в сеть; пара отчаянных движений крыльями, и он смиренно обмяк.
– Не дёргайся, тебе все равно это не поможет.
Кай с удовлетворением заметил в фасеточных глазах твари страх. Это хорошо, может быть, будет посговорчивей своих сородичей.
Вдвоем они поволокли варвара по полу в допросную залу. Тот лишь слегка перебирал конечностями, находясь под эмоциональным напором сразу двоих Исполнителей. Сейчас он не был способен причинить им какой-либо вред, несмотря на чудовищную силу.
Своими размерами дикари из Хаоса за Границей впечатляли – их тела примерно в два раза больше техно, не учитывая размах крыльев. Продолговатое туловище в желто-черную полоску, оканчивающееся устрашающим жалом. Четыре пары неуклюжих конечностей, покрытых колючим ворсом. Относительно небольшая голова с блестящими чёрными глазами, пасть с мощными жвалами, откуда вырывалась мерзкая слизь, и такие же мерзкие звуки, которые они научились складывать в слова. Сейчас, впрочем, эти самые жвала были стянуты металлическим тросом, что мешало плеваться ядом.
Кай презрительно осматривал варвара. Они уже закрыли его за металло-плазменными прутьями допросной камеры.
– Дикарь! Когда будет штурм?
В ответ тот лишь злобно таращился сквозь решетку. Зед как мог, увеличил напряжение эмоционального напора, и продолжил:
– Тебе придется ответить, чтобы умереть быстро и безболезненно.
Он понимал бессмысленность своей фразы – разве есть разница, как умирать? Итог ведь один и тот же. Но у дикарей все не как у техно.
Однако пленник молчал, лишь пена из его мохнатой пасти потекла гуще.
– Что такое душа, тварь? – это уже сам Кай по максимуму надавил на допрашиваемого. – Отвечай!
– Душа – это то, чего у вас нет! – взвыл своими тройными голосовыми связками варвар. – Нет! Нет!
– Он бесполезен. – Кай прервал свой напор. – Мы сломали его мозг, и он больше ничего не скажет.
– Что теперь с ним делать?
– Отведем в лабораторию.
Лаборатория была святая святых корпуса Исполнителей, потому что именно здесь находилось оборудование, теоретически способное извлечь душу из варвара.
Это было настоящим шедевром порождения науки и мысли. Группа самых развитых техно трудилась над «ловителем» целых пятьдесят лет. Однако даже этого полностью не хватало для получения результата. После каждого использования в него вносились дополнительные коррективы и усовершенствования.
Прибор был настроен так, чтобы в мозгу подопытного найти самую закрытую, потайную мысль, но не долбиться в неё, пытаясь открыть, а выманить эту неизвестную составляющую наружу. Вне тела эта материализованная субстанция будет легче поддаваться изучению.
Такова была теория. На практике же то, что удавалось получить с помощью «ловителя», было либо вообще ничего, либо какое-то еле заметное облако, через пару мгновений исчезающее бесследно.
Зед пристёгивал ничего не соображающего варвара к мягкой, чуть наклоненной кушетке и думал о предстоящей экзекуции. Раньше она проходила по одному и тому же сценарию, но сегодня он решил использовать то, что обнаружил недавно на просторах электронного хранилища информации. Небольшое изменение эксперимента, которое могло принести успех, а могло закончиться наказанием. Кай всегда приходит в ярость, если делать что-то без его ведома. А в таком серьёзном деле, как операция по извлечению души, нужно беспрекословно следовать его указаниям. Хотя… Если всё получится, это будет настоящий прорыв. Поэтому Зед и решился на риск.
К голове дикаря присоединили электроды. Они шли от электронно-лучевой трубки, закрепленной прямо перед ним на специальном штативе. Рядом с кушеткой Зед установил прозрачную ёмкость в форме куба (дань традициям), которая и являлась по сути тем самым «ловителем».
Кай наступил на педаль, и электронно-лучевая трубка замерцала бледно-серым светом. Вместе со светом появился тонкий писк на грани слуха, и Исполнители поморщились. Неприятное ощущение.
Варвар окончательно затих, и теперь заворожено уставился в бездну мертвого стеклянного глаза вытягивающей трубки.
Сначала ничего не происходило. Он смотрел, разлегшись на кушетке, а из пасти потихоньку стекала слизь. Но вот Кай повернул один из рычагов, и когда щёлкнуло, у твари задергалась голова, с частотой и амплитудой, обычно недоступной для таких существ. Во все стороны полетела пена.
Тело дикаря выгибало от судорог, около минуты, а затем стал виден нечеткий контур, отделяющийся от него.
Все как обычно. Каждый раз именно на этом этапе, в таком, казалось бы, отлично продуманном и технически совершенном эксперименте, появлялись неприятности. Сейчас душа должна была либо угаснуть, либо угодить-таки в «ловитель», но рассеяться внутри него. Однако Зед уже все четко продумал, и понял, что настало время вмешаться.
Если душа есть нестабильная структура, значит, ее нужно упорядочить, подчинить. Зед напряг все нейроны своего мозга, отвечающие за эмоциональный напор, и всей мощью навалился на ускользающую тень. Кай не успел остановить своего ассистента, но смог дернуть за рычаг, спасая оборудование.
В первый момент Зеду показалось, что он сумел, что его напор укротил душу – ведь она будто бы съёжилась и сгустилась. Но затем она раскрылась, да так, что обоих Исполнителей отбросило в дальний конец помещения, а в том месте, где только что был привязанный пленник, теперь дымилась и стекала на пол черная жижа.
– Ты!!! – Кай, убедившись, что оборудование уцелело, набросился на ассистента. – Предатель, ты заодно с варварами!
– Нет, Кай, я лишь хотел использовать разум, чтобы упорядочить душу.
– Разум?! – старший Исполнитель немного сбавил обороты, поняв, что это была не диверсия. – Не считай себя умнее других, или ты думаешь, никто раньше не пробовал использовать напор при извлечении?! Молчи! Ты надоел мне своей самодеятельностью. Мне не нужен тупица ученик. Еще раз коснешься науки, и я тебя отстраню из Исполнителей навсегда!
– Да, Кай.
– И прибери здесь.
Зед подумал о том, как ему повезло, что Кай не прихлопнул его сгоряча. Старший Исполнитель вообще был болезненно подозрительным. Особенно ярко это стало заметно, когда к нему в застенки попался один Страж Граней, который замышлял убить Джованни. Убить хозяина Угла, да что там – немыслимо, чтобы один техно убивал другого. Кай так и не смог добиться от того, зачем он это задумал, скорее всего был поврежден мозг, но сам прецедент стал будто камнем, упавшим в водную гладь. От меньшего к большему. Старший Исполнитель стал всех и каждого подозревать в измене, в заговоре.
Зед подавленно собирал с кушетки и пола останки варвара. Вот тебе и пятно на репутации. Может, Кай прав, и не стоит ему вообще соваться в бесконечные просторы информации? Но душа… Она не дает ему покоя. Такая непокорная, неизведанная, она притягивает его внимание, как магнит.
Напор оказался бессилен перед этой непонятной субстанцией. И Зед был не первым, кто попался на этом. Вдвойне позорно попасть в уже известный всем, кроме него неудачный опыт. Масло внутри него стало будто бы закипать.
Зед закончил с уборкой и отправился к камерам. Там еще оставалось двое варваров. Убедившись, что никто его не видит, открыл люки. Четко следуя правилам безопасности, расставил ловушки, и повел пленных в процедурный зал.
Неспешно зафиксировал обоих у стены в вертикальном положении, пользуясь специальными браслетами.
На огромном столе были разложены допотопные механические инструменты, позаимствованные у самих же дикарей.
Подумав секунду, Зед взял пресс-гильотину. Глядя прямо в огромные глаза твари, зажал одну из конечностей в инструмент, и медленно, с упоением надавил. Из глотки твари вырвался многоголосый крик. Зед с удовлетворением почувствовал, что понемногу остывает. Но слишком медленно…
Когда он разобрался с каждой из восьми конечностей варвара, тот уже не кричал, лишь из глаз его лились красные солёные капли. Тогда Исполнитель взял со стола ручной бур, и медленно-медленно вошел в оба глаза, до дна.
Тело пленника обмякло.
– Ну как, понравилось? А теперь я поиграю с тобой.
Зед поднял со стола громоздкий обратный домкрат, и, сыто сверкая фотоэлементами, двинулся ко второму варвару.
5.
Двар мчался в библиотеку со всей скоростью, которую могли развить его подвижные конечности. Он перекатывался, сгибая и разгибая руки и ноги в невероятных даже для техно углах.
День живого тумана пришел как всегда не вовремя, еще сильнее усугубив отставание от намеченного Дваром графика когнитивного самосовершенствования. Впрочем, могло быть и еще хуже – развоплощение. Но прошлое остается в прошлом, и теперь нужно было вновь идти вперед.
Весь предыдущий день прошёл в напряженном ожидании. В памяти крепко засела установка Квотердана быть внимательным в преддверии крупномасштабного штурма.
Бастионы Граней в тот день казались особо оживленными, даже количество Стражей значительно увеличилось. Все усердно всматривались в лёгкую дымку Границы, и крепче сжимали в руках цванги. Под этот единый оскаленный настрой подпал и сам Двар, напрочь забыв обо всех волнующих его вопросах. В этот миг важным был лишь Куб, и его безопасность.
Теперь же он презрительно кривил рот и щёлкал всеми четырьмя пальцами, вспоминая вчерашний день. Вместо того, чтобы оптимизировать работу своего мозга, и подготовиться к разговору с Грифом, он бесцельно таращился в пустоту. И теперь ему придётся с пустотой в своей голове прийти на диалог с мудрейшим из техно. Блеск! Единственный выход из сложившегося положения, это во всем соглашаться со стариком, может, получится расположить его к себе. Но вероятность этого исхода ничтожно мала – зная непредсказуемость и характер Грифа.
Проезжая между правильных, привычных глазу прямоугольных строений, Двар волей-неволей успокаивался. Что будет, то будет – нет смысла бояться неизбежного. Всё, что происходит на Кубе, закономерно, предопределено…
Двар едва успел среагировать, чтобы не врезаться на полном ходу в нечто, никак не вяжущееся с последними его мыслями. Да как такое вообще могло быть?! Прямо посреди широкого проезда, между зданием Совета и зданием Перерождения шатаясь, едва удерживаясь в вертикальном положении, стоял гипсовый слепок, изображающий варвара в натуральную величину, со всеми его лапами, крыльями и страшными жвалами. Скульптура (откуда взялось это странное слово?) была слабой, сделана была лишь для того, чтобы почти сразу же её убрали разъяренные техно, но здесь, в самом неподходящем и ненавистном для себя месте, она била по глазам сильнее ядерного взрыва. Но как дикари умудрились пробраться на поверхность Куба, да так далеко? Да ещё и с таким грузом. А может, это вовсе и не… Ну, это уже совсем бред.
Постаравшись забыть увиденное, Двар добрался, наконец, до библиотеки.
Сегодня приёмная комната Грифа пустовала – видимо, большинство техно решили по-своему приспособиться к нынешнему графику смены стражи. Электронное хранилище даёт знания непременно, и не ворчит над тем, какой ты глупец.
Двар решил рискнуть, и идти до конца.
– Чистого знания, достопочтимый.
– Это ты. Продолжим?
– Хотелось бы, достопочтимый.
– И ты готов отвечать на мои вопросы?
– Нет… Не было времени подготовиться, всё из-за этой стражи. Нужно было сосредоточить внимание на Границе, и…
– Я не спрашивал у тебя, почему ты не мог заниматься делом. Я и так знаю. В нашу прошлую встречу ты упомянул о том, что у тебя нет времени?
– Да.
– Тогда что было вчера? Где ты находился?
– Я…
– Ты никуда не делся, ты был. Не дематериализовался, не исчез, ты существовал где-то, и занимался чем-то. Это и есть время, Двар. Ты сам – время, и ты можешь делать что угодно, потому что ты есть. Есть ты – есть время. Ты повелитель себя. Так в чём проблема, Двар? Не можешь управлять собой? Пришёл ко мне с просьбой помочь, но что я могу сделать, пока ты к этому сам не подойдешь? Я не могу манипулировать тобой, это против моих правил, да и хозяева Углов не стерпят такого.
– Так что мне делать? – окончательно запутался Двар.
– Сам реши, что тебе делать, ты, ноль двоичного кода!
Гриф отвернулся, давая понять, что всё сказал. Когда ему показалось, что он простоял так достаточно, повернулся, но гость стоял на том же месте. Гриф удивленно дёрнул уголком рта.
– Почему ты все еще здесь?
– Я хочу, чтобы вы поделились со мной хотя бы малой частью ваших знаний. Может, тогда я приблизился бы к разгадке Куба, или души.
– Ты надеешься понять то, что лежит за гранью логики и науки? Даже если тебе и удастся, то что? А если эта правда придётся тебе не по нраву?
– Гриф, а вы знаете… – Двар медлил, он не знал, можно ли вообще такое произносить вслух. – Вы знаете ответы на мои вопросы?
– Какие вопросы?
«О, наука, какая отвратительная у него манера ведения диалога» – подумал Двар, но вслух терпеливо пояснил:
– Что есть Куб, и что есть душа?
– Ответ на первый вопрос даст тебе ответ и на второй, а ответ на второй вопрос намекнет тебе на первый, а оба вместе они не имеют значения для этого мира, но имеют значение для всего сущего.
Гриф издевательски засверкал фотоэлементами, приседая и подпрыгивая. «Да он безумен!» – испугался Двар, но вновь сумел взять над собой контроль.
– Достопочтимый, ваши загадки бессмысленны!
– А чего ты ожидал? Ты задал мне прямой вопрос, и получил прямой ответ. Если он тебе непонятен, значит, ты всего лишь пропустил промежуточное звено – понимание. Хочешь информации, получай ее по крупицам, ведь Вселенная состоит из атомов. И больше меня ни о чем не спрашивай, я и так позволил себе слишком много.
– Гнусный старикан!
– Проваливай, и ко мне больше не приходи!
Тут Двар понял, что натворил, но слово уже оставило свой след.
– Простите, достопочтимый, я не должен был…
– Уходи, пока я не доложил Исполнителям!
«Ну, вот и всё» – Двар в удрученном состоянии выходил в зал электронного хранилища. Единственная ниточка, ведущая к просветлению, утеряна, и вряд ли старый Гриф изменит своё решение относительно него. А самое обидное, что он не успел добиться от библиотекаря ничего конкретного, кроме несуразной загадки, только внесшей еще большую неразбериху в старую кучу вопросов.
Я тоже получил не самые приятные впечатления от общения со сбрендившим стариком. Мало того, что приходилось забиваться в самый дальний уголок сознания Двара, чтобы не быть замеченным, так еще и информации полезной не получил. Сидеть в голове среднестатистического техно и «по крупицам» отщипывать от Вселенной данных мне совершенно не хотелось. Впрочем, решение проблемы не заставило себя долго ждать.
В библиотеку вошли не кто-нибудь, а восьмёрка влиятельных, и я по уже проторенной дорожке нырнул в голову Вурвирша.
Когда хозяева Углов вошли, Гриф что-то сварливо бормотал, шевеля своим подвижным, будто черви, безгубым ртом.
– О, вот кто давно ко мне не заходил! – явно обрадовался пришельцам старик. – Чистого знания!
– Чистого знания, Гриф. – Говорил Валиан. Он был любимчиком Грифа, чем частенько пользовался. – Мы пришли поговорить с тобой об одном важном деле.