Бардазар

Всё удивляются: «Братцы,
Что значит: «Пошли вы на?..»»

Дарий перестал храпеть, пожевал губами и пробормотал, не открывая глаз:

– Бенедикт, не ругайся… Веди себя прилично…

– Это не ругань, это поэзия, – с придыханием произнес бронеход. – Очаровательная поэзия! Алькор!

– Ну, если это поэзия, тогда пошел ты на, родной, – промямлил Силва и вновь провалился в сон.

Никакого снаряжения экскурсанты с собой не взяли, разве что Тумберг прихватил свою неизменную сумку. Одет он был все в тот же синий с продольными черными полосками свитер и джинсы и надеялся на то, что планета не встретит их трескучим морозом. Правда, поглощенный ром давал такую температуру, что следователь чуть ли не горел изнутри. Тангейзер был в форменном комбинезоне, а Умелец – в коротких брюках и разноцветной рубахе. Видать, изрядно надоели ему блеклые краски пенитенциарных учреждений, где он провел не самую лучшую часть своей непутевой жизни. Спецназовец же Хельмут Балдис был облачен в костюм-хамелеон.

Когда катер отнесло от борта фрегата на полкилометра, Хельмут протянул руку к панели управления, намереваясь включить двигатели. Но его остановил донесшийся сзади, из-за переборки, расхлябанный от выпитого, но громкий голос Умельца:

– Погоди, шеф! Вон, слева прибамбас какой-то болтается!

Хельмут Балдис взглянул на обзорный экран, и пальцы его так и не добрались до нужного места. В пронизанном лучами здешней звезды космическом просторе плыл наперерез катеру какой-то поблескивающий объект. Хельмут на всякий случай скосил глаза на панель, хотя и знал, что защита включена. И никакое метеорное тело пробить ее не смогло бы. Он увеличил картинку, так что серебристый объект заполнил собой добрую четверть экрана, и по ушам ему болезненно ударил вопль Тангейзера. Тот уже задремал было на лавке, прикрепленной к внутренней обшивке, но слова Дасаля заставили его вновь приобщиться к реальности.

– Переключатель! Это же наш переключатель!

Спецназовец, понятное дело, решил, что этот танкист-пассажир несет какую-то пьяную пургу. Но раздавшиеся вслед за воплем Тангейзера слова динтинского следователя, хоть и нетрезвого, но по-прежнему рассудительного, заставили его изменить свое мнение.

– Очень похоже, – твердо сказал Шерлок, сквозь переборку вглядываясь в экран. – Вот он и нашелся.

– В натуре! – подтвердил Дасаль. – Шеф, хватай его!

Хельмут Балдис продолжал озадаченно смотреть на приближающийся к катеру параллелепипед, похожий на фляжку.

– Не очкуй, шеф, не взорвется, – заверил его Умелец. – Это же не граната.

Спецназовец вместе с креслом повернулся от экрана и посмотрел на пассажиров. Они уже не сидели на лавке, а стояли возле самой перегородки (гравитер создавал нормальное поле тяготения) и, кажется, были вполне вменяемыми.

– Это деталь, пропавшая из кармана господина Аллатона, мага, – пояснил Хельмуту Шерлок. – Уникальная деталь, поэтому хорошо бы ее выловить. Есть у вас такая возможность?

– Н-ну… сейчас попробую, – неуверенно ответил Балдис. И опасливо добавил: – А точно не взорвется?

– Не взорвется, век воли не видать! – горячо поклялся Дасаль.

– Уж лучше видать, – пробормотал спецназовец и развернулся назад к экрану. – Сейчас цепану ее лапой, ага.

Он начал что-то там делать на приборной панели, и из-под пола отсека донеслись стуки и протяжный скрип. На экране появилась дымчатая от мгновенно замерзшей смазки клешня манипулятора и, раздвигаясь, устремилась к детали сооружения древних свамов. Не сразу, но схватила серебристую штуковину и втянулась в борт катера. Под ногами у пассажиров вновь застучало и заскрипело.

– Попался, борзый! – удовлетворенно констатировал Умелец.

– Эй, что у вас случилось? – раздался из динамика голос командира фрегата. – Что вы там ловите, мю-мезон твою эскадру? Консультант ботинок потерял, что ли?

– Нет, это вверенная вам лоханка рассыпается от хорошего обращения, деталями сорит! – вскричал уязвленный Дасаль. – А мы подбираем!

– Все в порядке, господин полковник, – поспешно доложил Хельмут Балдис. – Просто обнаружили кое-какое имущество этого… мага, что в зеленой хламиде.

– Значит, это не мы деталями сорим, а маг, – язвительно произнес Добрыня Кожемяка. – А консультант вводит в заблуждение. Рома он больше не получит.

– Не очень-то и хотелось, – буркнул Дасаль, и Кожемяка услышал его.

– Даже если и очень захочется, – стальным голосом сказал он, – то хотелки эти так хотелками и останутся. Ладно, давайте, стартуйте. Конец связи.

– Нужен мне твой ром, – попытался оставить за собой последнее слово Умелец. – От ваксы твоей гнилой только шайбу метать.

– Прекратите, Дасаль! – поморщился Шерлок Тумберг. – Вы же все-таки член научной экспедиции. Фильтруйте базар!

– Ого! – с уважением сказал груйк и умолк.

– У вас там сзади люк, – спецназовец повернулся и показал пальцем. – Открывайте и забирайте свою потерю, ага?

Этим занялся Шерлок. Потянув за кольцо, он поднял крышку, встал на колени и запустил руку в логово манипулятора. Достал переключатель, осмотрел его и убежденно кивнул:

– Точно, он самый.

– Сто процентов! – подтвердил Тангейзер и, задержав дыхание, подавил икоту.

– И как это его сюда занесло? – спросил Дасаль. И сам же ответил, повторив слова супертанка Бенедикта Спинозы: – Время – штука тонкая, да… Начнешь голову ломать – и с катушек слетишь.

– Поэтому лучше не ломать, – усмехнулся Шерлок и спрятал переключатель в сумку. – Во всяком случае, сейчас.

– Вы бы сели, – посоветовал спецназовец. – Сейчас разгоняться начну.

Пассажиры вновь разместились на лавке, и катер, дернувшись, помчался по космическим просторам. Вскоре громада фрегата превратилась в искорку и затерялась среди звезд.

Тангейзер ворочался на лавке, пытаясь добиться оптимального для сна сидячего положения тела, но у него ничего не получалось. Наконец он просто лег на бок, подложил руки под щеку, поджал ноги и вырубился. Следователь тоже намеревался вздремнуть, дабы хоть немного освежить мозги, но Дасаль нарушил его планы. Груйк подсел поближе и попросил:

– Начальник, дайте цацку в руках подержать.

– В смысле, переключатель?

– Ну да. Красивая вещица, высоко-, понимаешь, художественная. Как говорится, все смотрел бы, все смотрел бы, все смотрел бы на нее б…

Тумберг, усмехнувшись, достал из сумки изделие свамов и протянул Умельцу. Тот бережно взял переключатель и принялся рассматривать его узоры и любовно оглаживать пальцами непонятные разновеликие бугорки.

– Красивая вещица, – повторил Дасаль. – Знаю я таких коллекционеров, кто за нее отвалит столько, сколько вам, начальник, и за всю жизнь не заработать. Отвечаю!

Шерлок покосился сначала на груйка, потом на переключатель и задумчиво произнес:

– Трудно мне понять коллекционеров. Платить уйму денег за какой-нибудь древний горшок, чтобы в одиночку им любоваться. Нет, с точки зрения психологии, объяснить можно: вот, мол, ни у кого нет, а у меня есть… И я не сомневаюсь, что, разглядывая этот горшок, коллекционер получает истинное наслаждение… Но все равно есть в этом какая-то неправильность.

– Неправильность… правильность… – пробормотал Умелец, продолжая голубить старинное изделие. – Это вы просто ничего не коллекционировали. Они, конечно, народ специфический, но без них мир был бы не тот.

Тумберг иронично изогнул бровь:

– А вот вас я понимаю, Дасаль. Понимаю, о чем вы. Кто-то коллекционирует, а кто-то покушается на коллекции. Ну, или на отдельные предметы.