Якудза из другого мира 5

Ладно, философские отступления прочь – нужно сосредоточиться на деле.

Снова в горло льется зелье невесомости, а тело наполняется той самой легкостью, какую я испытал и в прошлый раз. Для меня это было не в новинку, а вот для Киоси и Масаши это впервые. Пусть сэнсэй и провел для них краткий инструктаж по барахтанью в воздухе, но одно дело слушать и кивать гривой, а другое ощутить всё на своей шкуре.

– Будьте аккуратнее. В экзокостюмах вы сможете перемахнуть через офис, поэтому не активируйте раньше времени. Делайте взмахи аккуратнее, не торопитесь, – напутствовал я, стараясь говорить больше для Киоси, чем для Масаши.

Младший Окамото в маске Царя Обезьян только кивнул и сделал гребок руками. Неторопливо поднялся в воздух и тут же схватил за ногу барахтающегося рядом Киоси. Тот было дернулся прочь, но когда выхватил от меня затрещину, то превратился в грустного Пикачу и только кивнул. Вроде бы всё понял.

Вроде бы…

Я тоже взмахнул плавно руками и поплыл по воздуху. На всякий случай прошипел, глядя на бултыхающегося в воздухе Киоси:

– Если тебя заметят, то смерти отца и матери останутся неотмщенными. Киоси, будь хотя бы сейчас серьезен.

Да, надавил на гнилое, но это заставило Киоси притихнуть и сосредоточиться. Так что психологический окрик дал результат, а это сейчас важнее отношений. Отношения можно поправить и в будущем, сейчас же нужно это будущее обеспечить безопасностью.

Ветер подарил воздушную плюху, когда я поднялся на высоту пятнадцатого этажа. Он явно не ожидал гостей в своём доме и поэтому попытался изгнать нас из среды обитания. Ага, вот только ветру я ещё не поддавался. Мощными гребками, невидимые среди ночного мглистого смога, мы плыли в сторону заданной цели.

Можно было бы и перемахнуть с крыши на крышу с помощью экзокостюмов, но таких кузнечиков могли и заприметить, а вот скользящие среди ночного неба темные фигуры вряд ли привлекут внимание. Так и случилось. Мы мягко опускаемся на крышу офиса якудзы и замираем.

Тишина…

Три минуты ничего не происходит. "Царь Обезьян" вопросительно кивает. Я киваю утвердительно. Киоси опять приплясывает на месте. Автоматы "Тавор" с глушителями чуть покачиваются в такт шагов. Мы подходим к двери, ведущей внутрь здания. Масаши поднимает вверх руку с тремя оттопыренными пальцами.

Три! Два! Один!

Активация экзоскелетов проходит на отлично. Перед глазами чуть вспыхивает разделенное на квадратики поле обозрения. Костюмы готовы к действию.

– "Клюв", "Хвост", это «Крыло». В атаку! – коротко бросает Масаши в рацию.

Киоси дергает металлическую дверь, и я тут же беру область лестницы под прицел. Никого. Мы уже выяснили, что первым иду я, так как Киоси слишком горяч, а Масаши лучше всех сможет прикрыть в случае чего. Может скоординировать действия, может оттащить раненного Киоси… На самом деле мы-то с вами понимаем, что жизнь аристо значимее жизни хинина, поэтому можно привести миллион доводов, почему Масаши остался позади, но суть от этого не изменится.

С улицы доносится выкрик. Мда, тихо зайти не получилось…

Я скатываюсь по лестничному пролету и снова осматриваю периметр. Ловлю за шиворот Киоси, отбрасываю за спину и добавляю затрещину, чтобы не лез поперед батьки в петлю.

А внизу тем временем раздается звон стекла, резкий выкрик и хлопок световой гранаты. Следом идут хлопки выстрелов "Таворов", словно кто-то быстро-быстро нажимает на пупырчатую пленку – офисную радость…

Впереди дверь. Я слетаю к ней и в этот момент она распахивается. На пороге возникает пожилой японец с пистолетом в руках. Его глаза удивленно распахиваются, когда взгляд упирается в мою фигуру. Я реагирую раньше и удивленно распахнутые глаза закатываются, а сам неудачливо выскочивший мужчина кулем оседает на пол.

Сетка на глазах услужливо дает понять, что этот абонент навсегда стал недоступен для звонков. Силуэт мужчины высвечивается сначала красным, а потом за долю секунды меняет цвет на синий. Мда… Не рассчитал я чего-то силу удара. Хотя, плевать, якудза сам выбрал такую судьбу.

Живи быстро, умри молодым, оставь красивый труп!

Этот скользнувший на пол труп никак нельзя назвать красивым, но мы-то с вами помним, что трупам плевать на красоту. А я ставлю себе зарубку не бить в лицо при помощи экзоскелета.

– Ой-ёй, – раздается позади приглушенный шепот Киоси.

На это «ой-ёй» нет времени реагировать – тело устремляется вперед. Работа экзоскелета рассчитана на десять минут, после этого я снова стану прежним милым Изаму, тело которого беззащитно перед пулями. Поэтому нужно успеть захерачить всех врагов, чтобы потом вынести свою задницу без единой царапины.

Внизу раздаются хлопки лопающихся пузырей и стоны умирающих. Даже тараканам в здании становится понятно, что надо уносить ноги, пока не отстрелили усики. В комнате, куда я врываюсь, на меня сразу же смотрят четыре глаза и два ствола. Под стволами я понимаю пистолеты, а не фигуральное обозначение членов.

Кувырок через голову проходит почти идеально. Почти – потому что в правую икру попадает-таки пуля из пистолета. Костюм принимает на себя всю силу удара, но кожу щиплет, как от удара током.

В ответ посылаю веер пуль, выглядывая из-за кожаного кресла. Мог бы остаться стоять на месте и поразить обоих мужчин в строгих костюмах из стойки «Терминатор», но запас стойкости экзоскелета тоже не вечен, поэтому приходится поберечься. Да и рефлексы сработали быстрее, чем мог подумать о следующей секунде.

Одна пуля обрывает нить жизни правого якудзы. Вторая ранит в плечо левого. Остальные находят себе цели в виде картины какого-то авангардиста, горшка с большим бонсаем и аквариума с рыбками. Рыбок было особенно жаль.

– Вы кто такие? – кричит второй, отброшенный пулей на черный кожаный диван.

– Это Пикачу, это Царь Обезьян, а я демон, которому не повезло с женой, – пожимаю я плечами в ответ.

– Пика-пика, – чуть кланяется тануки, а после нажимает на спусковой крючок своего «Тавора».

Жизнь ещё одного якудзы выплескивается на стену и добавляет красных клякс на картину авангардиста. Масаши хмыкает:

– Не, всё равно говно какое-то получилось. Как будто художника обеденными сукияки стошнило на полотно.

– Ни хрена ты не понимаешь в искусстве, – делаю я замечание. – После операции эта картина раз в десять взлетит в цене.

– «Крыло», «Хвост» зачистил задний фасад. Окна под контролем, – шипит рация на поясе.

– Принял, работаем дальше, – отвечает Масаши.

– Босс, как я в деле? – спрашивает тануки.

– Безжалостный ты, малыш, – качаю я головой. – Даже голос не дрожит.

– Они убили моих родителей, – бурчит тот в ответ. – А вот рыбок жалко – зря ты их так, босс. Рыбки-то тебе ничего не сделали. Можно я слопаю вон ту зелененькую?

Я поджимаю губы, потом вспоминаю, что за маской тануки один хрен ничего не увидит, и решаю оставить воспитание на потом.

– «Крыло», «Клюв» зачистил передний фасад. Окна под контролем, – рапортует рация.

– Принял. Берем их в клещи, – командует Масаши.

Я киваю тануки, тот подскакивает к двери и дергает ручку. Дальше новое помещение, новая дорогая мебель, дорогие костюмы, дорогие часы. Новые картины, которые с каждым выстрелом дорожают.

Мы зачищаем комнату меньше, чем за минуту. Квадратики экзоскелета подсвечивают нужные места для выстрелов, а костюм в области рук корректирует направление выстрела. И вот надо было мне кувыркаться в первый раз? Костюм все сделал бы быстрее и надежнее.

В программу костюма внесена функция распознавания лиц. Семь человек из клана Хаганеноцуме ложатся на длинный ворс ковра потому, что ни один из них не похож на Ёсимаса Сакурай и Иоши Сакамото.

Следующая комната, следующие враги. Ещё одна комната, ещё. В нас тоже попадают – пули рвут черную ткань костюма так же безжалостно, как рука солдата срывает край долгожданного письма из дома. Удары выстрелов поглощаются костюмом, но вот Киоси вскрикивает от неожиданности, когда две пули одновременно попадают в молодецкую грудь. Несмертельно, но неприятно.

Зачистили почти всё здание, «Хвост» и «Клюв» движутся нам на встречу. Этим ребятам приходится хуже – у них нет экзоскелетов, поэтому приходится ограничиваться бронежилетами и щитками.

Движемся всё тем же составом: я впереди, Киоси по центру, прикрывает Масаши. И на этот раз нам везет!

В новой комнате нас встречают аж десять человек!