В поисках утраченного

– В смысле?

– В самом прямом. Труба или рог в руках ангела означает – звук или же ветер. Следовательно, если наш ангел не трубит – труба в его руках это просто ветер, то есть пустота.

– Подожди Серег, – вмешался Иван. – Но и у ветров есть свои направления.

– В принципе, логично, – согласился Григорьев. – Давайте посмотрим тогда, куда же он нам указывает.

– Интересно, – промолвила Лариса, – а что брать за основу? Сам ангел смотрит в одну сторону, а своей трубой указывает в другую.

– М-да! Развилка, – согласился Быков. – Лицом смотрит в окно, а трубой указывает на дверной проем.

– Но это, что-то должно же, значить? – спросила Лариса, поочередно глядя, то на Сергея, то на Ивана. – Не просто же так его изобразили?

– Что-то должно! – задумчиво пробормотал Григорьев и направился в сторону окна. Но, не доходя до проема, остановился и стал внимательно разглядывать стену и пол. Смерив затем взглядом расстояние, он вернулся к своим спутникам. Посмотрев на их озабоченные лица, Сергей улыбнулся.

– В этой церкви, по всей видимости, существовало два предела, – пояснил он. – Один наверняка был в честь Николая чудотворца, так как храм носит его имя, а другой был посвящен еще кому-то. На него и смотрит ангел.

– И кто это может быть? – снова спросила Лариса.

– Да кто угодно, – ответил Григорьев.

– Ну, а труба? – не унималась Лариса.

– Она же ветер, – добавил Иван.

– Так! Давайте начнем все с начала, – подняв руки, сказал Сергей, как бы призывая к тишине. – Итак, что мы имеем – ангела, который несет в себе двойной смысл. Свой взор он устремил на другой предел, как бы говоря, что там ищите ответы на свои вопросы. Однако своей рукой с трубой он указывает нам на дверь, как бы показывая, что в этом храме мы не найдем этих ответов.

– Замкнутый круг, какой-то, – проговорил Быков.

– Только не круг Вань, а треугольник. – И Григорьев провел рукой по воздуху прямые линии, как бы соединяя два предела с дверью.

– И, что это означает?

– Это означает тройственность. А троичность, что у нас символизирует?

– Троицу! – радостно вставила Лариса.

– Или Богородицу! – добавил Сергей.

– Ну, Троица понятно – Отец, Сын и Святой Дух. А Богородица? – удивленно развела руками Лариса.

– Материнство, Любовь и Жертвенность, – пояснил Быков. – Отсюда и разные изображения и названия икон самой Богородицы.

– Правильно! Вот, что значить профессиональный антиквар, – с улыбкой сказал Григорьев. – Итак, поехали дальше. Что мы видим за окном?

– Макарьевский монастырь, – посмотрев в окно, ответила Лариса.

– Правильно. – Не переставая улыбаться, сказал Сергей, затем посмотрев на Быкова, добавил: Ну, антикварщик! А как он правильно называется?

– Троицкий! – расплылся в свою очередь в улыбке Иван.

– Ай, молодца! – рассмеялся Григорьев.

– Но ты же, сам говорил, что напротив, находился предел? – вмешалась удивленная Лариса. – Он должен был закрывать вид из окна? Как же можно было тогда видеть монастырь?

– Умница моя! В этом весь и смысл. Опущенная рука с трубой, которая символизирует ветер, означает не пустоту, как я подумал раньше, а перемены, произошедшие здесь. Ну, как говорится – ветер перемен. И поэтому ангел, смотрит не только на Троицу, в честь которой основан монастырь, но и на Богородицу, в честь которой, я больше чем уверен и был посвящен этот предел. Таки образом, тот, кто изобразил этого ангела, хотел дать понять, что все ответы на свои вопросы мы сможем найти только там.

– Ну, с Макарьевским монастырем все понятно, а с Богородицей, тогда как? – снова спросила Лариса.

– Когда-то в Лыскове существовал монастырь иконы Казанской Божьей Матери, – ответил за Сергея Быков. – Сегодня на его месте осталась церковь с таким же названием.

– Опять в десятку, дружище, – похвалил своего друга Григорьев.

– Что ж теперь понятно, – сказала Лариса, еще раз обводя взглядом облупленные стены.

– А мне вот не совсем понятно, Серег? – вставил Иван. – Если у этих монахов, как ты говоришь, был ключ от списка, зачем им тогда рисовать какие-то знаки на стенах? Может мы принимает желаемое за действительность?

– Да нет дружище, здесь-то как раз все понятно. Евангелие, по всей видимости, действительно когда-то хранился в этой церкви. И ключ наверняка указывал на это. Но после того как монастырь был упразднен, одинокий и обветшавший храм перестал быть надежным тайником. И когда в 19 веке эту церковь стали перестраивать, то понятное дело, что книга была под этот шумок и перепрятана. А, чтобы последующие сторонники не запутались бы в этих всех перипетиях с ключом, они и решили указать подсказки в виде фресок на стенах.

– Ну, это только твои предположения. Доказательств-то нет.

– Да их целая куча Вань! Похоже, списки не составлялись, а переписывались во времена Алексея Михайловича. А тогда, монастырь здесь еще существовал. Кстати, существовал и Лысковский монастырь Казанской Божьей Матери. Ну и третьим был Макарьевский монастырь. Все три монастыря располагались почти рядышком друг от друга. Отсюда и сходство самих списков. Это тебе первое! Второе, списки – это всего лишь бумага, с которой со временем может произойти все что угодно. Что, естественно, не скажешь про храм, чьи каменные своды, намного надежней. А также и сама жизнь человеческая…

– А, как же Советский период? – перебила Лариса.

– Ну, на большевистский вандализм, в те времена, я полагаю, ни кто не рассчитывал, – с улыбкой ответил Григорьев. – Хотя вопрос справедливый.

– Что ты хочешь сказать? – поинтересовался Быков.

– Да, странно, как-то! – проговорил Сергей, еще раз обведя взглядом церковь. – Столько лет прошло, да еще каких, а храмы эти существуют и сегодня. Такое складывается впечатление, что их кто-то специально бережет.

– Ты хочешь сказать, что твои монахи живы и по сей день? – рассмеялся Иван. – Как там, в Индиане Джонсе. Ха-ха-ха! Старый рыцарь будет ждать нас с мечом у входа в книжное хранилище. Ха-ха-ха!

– Да, ерунда, какая-то! – улыбнулся в ответ Григорьев.

– Ну, что поедем в Казанскую церковь? – просмеявшись, спросил Быков.

– Да, поехали, – проговорил Сергей, обнимая Ларису. – Здесь мы получили все что можно.

Выйдя из храма, они увидели стоящую возле машины пожилую женщину, которая с любопытством их разглядывала.

– Здравствуйте! – первой поприветствовала ее Лариса.

– Гадить, что ль ходили в храм Божий? – не обращая внимания на приветствия, зло спросила старушка.

– Да нет бабушка, – заступился Григорьев, – мы не такие.

– Не такие они, – передразнила старушка. – Знаю я вас!