Личный враг человечества. Книга 1. Рождение Черного генерала

– Госпожа! Ик. Никак, ты меня, ик, не признала? Это же я, Прохор! Твой, ик, главный экономический советник, то есть управляющий, ик, вверенной тебе недвижимостью.

Рука Насти непроизвольно потянулась к мечу в ножнах на поясе, но прикосновение к холодной, но приятной на ощупь рукоятке меча немного её успокоило: «Ну, что с них, безграмотных, убогих и сирых взять? Всё же на дворе тёмные Cредние века, придется их всех – «инвалидов на голову» – перееб…перевоспитывать, и всё тут привести в порядок»,– подумала про себя «О, прекраснейшая».

– Слушай мой указ, народ…э, кстати, как деревня-то называется? Ладно, попозже придумаю. Так вот: с сегодняшнего дня объявляю мораторий на употребление спиртного, до моего особого распоряжения! Ослушавшихся ждет жуткая кара через страшную пытку… э-э-э-э-э… в «клининговой компании»!

Народ, услыхав неизвестное название, испуганно зашептался. Стали толкать друг друга локтями, чтобы пробраться за спины остальных – подальше с глаз жестокой хозяйки. Жуткие слова «клининговая компания» неожиданно возымели действие сильнее, чем угроза бросить на растерзание в клетку с тиграми. Однако в толпе сразу же выделились двое бухих драчуно, безбашенных молодчиков, которые, невзирая на запрет, решили воспользовавшись моментом и допить за столом что осталось. На глазах разгневанной хозяйки и остальной толпы, они быстро, с характерным булькающим звуком опорожнили все емкости. После чего, в полнейшей тишине подшофе стали блистать своими филологическими познаниями

– А чавось это за компания така? – начиная дискуссию, задал свой риторический вопрос здоровый детина, по внешнему виду – относящийся к местным любителям физико-философских диспутов.

– Деревня! – пренебрежительно ответил ему другой рабочий с хитрым лицом, похожим на крысу, судя по всему, принадлежавший к философской школе из другой академии.

– Сказано же, что с клиньями! Как придут, значиться, начнут тебе эти клинья загонять в разные места… Тут же протрезвеешь и умоешься горючими слезами. Больше не сможешь ни сесть, ни встать, ни пить! И не мужик станешь уже более и не баба, – изрек крысиный философ, криво улыбаясь и разминая суставы на руках.

– Это почему ж это только мне будут загонять? – похрустел, поведя назад плечами, и окинул взглядом вокруг пространство бугай, по телосложению скорее приверженец монументальной теории.

– А то, кому ж еще? Кто в одно горло бочку вина ухрюндил и не испужался, пока такой мораторий объявляли? – перешёл на разминку шейных позвонков его высокоинтеллектуальный оппонент.

– У самого-то что, корефаны среди них имеютьси? За спиной хочешь отсидеться, Крыса? Поди же, не меньше моего вылакал намедни!

– Я-то? Да ни в одном глазу! А вот кто-то сейчас нажрамшись, как жадный боров! Даже не поделился!

– А я тебе сейчас покажу, кто из нас нажравшийся боров! Ишь ты! Пьяный поборник справедливости выискался.

Пока Настя от возмущения, что ее перестали слушаться, хватала ртом воздух, здоровый детина решил перейти от дебатов к прикладной философии. Он с размаху надел пустую винную бочку на голову своему собеседнику, решив таким образом прописать противника по-диогеновски в новое жилище. Ну, и заодно отвести от себя подозрения. Но Крыс завертелся ужом и почти освободился бы от подставы, если бы ему попался не такой опытных художник как этот бугай. Посчитав картину не оконченной, тот стал далее запихивать туда торчащие наружу руки и ноги. Затем, немного полюбовавшись своим перфомансом, детина смекнул, что в качестве доказательства его непричастности, летающий (где-то в другом конце зала) домик Диогена будет выглядеть гораздо эффектнее – зашвырнул бочку в толпу. И как по команде, началась беспорядочная драка, в которой приняли участие все присутствующие в зале добры молодцы, решившиеся на радость потешить себя и хозяйку молодецкой забавой – на кулачках. Заодно опорочить и наказать соседа за употребление алкоголя. В ход пошли имеющиеся под рукой подручные средства: лавки, миски, ковшики, подсвечники. Всё летало, разливалось и разбивалось о стены и о дубовые головы.

Вот чья-то буйная голова, кажется, здорового Бугая, под управлением чужих рук сыграла отрывистое стаккато – трам-пам-пам по дубовому столу.

– Хрясь!

Стол переломился, не выдержав бешеного ритма ловкого барабанщика.

– Хрясь!

Вот и второй стол сломался о голову перекаченного философа.

Беспорядок в зале увеличивался прямо на глазах. Глиняные черепки хрустели под ногами драчунов, перемешиваясь со звуком хруста костей и разбиваемой мебели. В воздухе стоял такой запах сивухи, что теперь отправлять в клининговую компанию можно было всех.

Анастасия оторопело наблюдала за расшалившимися работниками, сорвавшими ее первый торжественный рабочий день во главе поселковой администрации: «Ну, как я предполагала, вот и они, неприятности!». Происходящая в помещении потасовка напомнила ей старый фильм «Весёлые ребята», где джаз-банда немного по-ре-пе-те-пи-ти-ровала. Отсутствовал только висящий на люстре музыкант. Да и то потому, что в зале просто не было люстры, иначе бы на ней уже висело минимум десять человек. Наконец, не выдержав издевательства, она вскочила с трона.

– Прекратить драку! – из груди хозяйки вырвался страшный крик, поднявший резкий порыв ветра и прижавший драчунов к полу.– Пошли все вон! Вон. Всех в солдаты определю, чтобы через час вооружённые стояли перед Ратушей! Выступаем в поход.

Девушка перевела дух и ощупала шею: «И как у меня всё же получается так кричать? В реальном мире я бы давно сорвала себе связки. А лёгкие выскочили бы наружу, чудеса. Надо бы тут дисциплину поднять, совсем от рук отбились работнички. Привыкли бездельничать. А я же их только вечером могу зайти погонять».

Она грустно смотрела на беспорядок в зале Ратуши и на расползающихся наиболее пришибленных в драке молодцев. Те же, кто был на ногах, убежали сразу, как только утих ветер от крика, прижимавший их к стенам.

***

Спустя некоторое время, выйдя на сельскую площадь, Главнокомандующая уставилась на необычный парад призывников, которые выстроились в длинную очередь к какой-то подозрительной тряпичной палатке на краю площади. Уставшая от удивления и возмущения, она даже раскрыла рот:

– Вот прохвосты! Наверное, опять в очереди за водкой или пивом стоят для опохмелки! Когда же этот беспорядок закончиться? – Но, подойдя поближе, хозяйка рассмотрела наличие там организованности и системы. Призывники заходят в палатку в крестьянских лохмотьях со своим строительно-сельскохозяйственным инвентарем, раздается звук циркулярки. Затем уже выходят экипированными в лохмотья солдатские, отличающиеся от крестьянских лишь пришитыми лычками на рукаве. В руках новоиспеченные бойцы держат… Нет, не бутылку, а заостренный деревянный кол, длинный, как шест для прыжков в высоту. Последним в очередь для новобранцев пристроился опоздавший пастух, пригнавший на площадь большое стадо баранов. – Что это за палки? Ё-моё! Это что за армейская форма от Юдашкина? Тудыть-вас коромыслом! Кто всё это придумал? Задави вас всех камаз! Где этот советник? Ёшкин-кот! – Анастасия чуть не задохнулась от негодования, пытаясь из последних сил говорить литературным языком. – А это тряпичное фортификационное строение, «мечта туриста», откуда тут взялось?!

В ответ, четко чеканя шаг, промаршировал вперёд знакомый седой Прохор, и длинным дрыном отдал салют своей госпоже.

– По вашему приказанию прибыл! – отрапортовал он абсолютно трезвым голосом, и стал жадно поедать госпожу глазами.

Настя, чтобы успокоиться и не рубануть афериста наискосок от плеча до ног, глубоко вдохнула, посчитала баранов на площади, причём всех вместе – и тех, кто в меху, и тех, кто в меху и с кольями. Затем, успокоившись, стала задавать вопросы:

– Я приказала вооружиться и построиться, а что это за оборванцы с палками? В какой поход я их поведу? Вы что, на олимпийские соревнования по прыжкам с шестом, собрались?

– Разрешите доложить, Ваше Высочество?

Дедок лихо взял дрын на караул, выкатил грудь вперёд и гордо задрал подбородок. Увидев сдержанный кивок хозяйки, он, тряся своей седой бородой, лаконично, по-военному продолжил:

– По Вашему приказу были подняты по тревоге и мобилизованы все имеющиеся в распоряжении ополченцы. Данный вид войск называется копейщики. В настоящее время он единственно доступный для формирования ополчения, исходя из текущего технического развития деревенской казармы, кузни и учитывая имеющиеся ресурсы.

– А это что, по-твоему, казарма? – Настя указала закованным в металлическую рукавицу перстом на «мечту туриста».

– Так точно, госпожа, казарма первого уровня, построенная по Вашему соизволению! – отчеканил бравый старец, и, видя еще более разгорающееся недовольство, быстро продолжил: – Её конструкция не предусматривает капитальные стены, фундамент и потолок. Прикажете улучшить?

– Мошенник! А сразу это нельзя было сделать? Какой толк от твоих советов, если всё время надо вас понукать. Немедленно говори: какие виды пехоты мы можем ещё сформировать?

– Если построим кузницу, максимально улучшим её, а также улучшим казарму и Ратушу, то можно будет организовать полки лучников, топорников и мечников.

– Ну, кузню и казарму я ещё понимаю, но Ратушу-то зачем улучшать? – удивилась девушка.

– Так как же, Ваше Высочество будет жить в старой хибаре? В то время, когда вокруг неё будут маршировать такие бравые молодцы? А крестьяне при этом будут обитать в современных квартирах? Опять-таки понадобится больше рабочего места для советников, слуг и охраны, чтобы эффективно управлять аккаунтом.

– Железная логика. Приступайте к работе немедленно, чтобы, пока я буду в походе, всё было построено и улучшено!

– Но, матушка, чтобы так быстро построить – нужны ещё строители, ведь всех тех, которые были раньше, Вы забрали в армию. Новые строители сами по себе тоже не появятся. Для этого сначала надо нам их с нашими женами народить. А потом ещё для них и домишки понастроить вместе с дополнительной фермой.

При этих словах бойцы заметно приободрились и стали маслеными глазами бросать взгляды в сторону аграрного комплекса – группы небольших деревянных лачуг с соломенной крышей и фермы с засеянным вокруг полем. Откуда им махали платочками, по-видимому, их боевые подруги или жёны.

– Всё поняла, восстановлением генофонда будете заниматься после похода, – Анастасия только сейчас обратила внимание на присутствие в её деревне других девушек. Легкое чувство ревности кольнуло в груди.

«Интересное тут место, куда ни посмотришь, о чём ни подумаешь, так всё как по заказу немедленно обрастает новыми подробностями», – подумала она.

глава 8

Тучи разошлись и далеко позади над удаляющейся деревней, выглянула луна, осветив ярким светом покрытые снегом окрестные поля. Впереди виднелся край дремучего бора, который своей непроницаемой чернотой создавал заметный контраст с окружающим пейзажем равнин.

Отряд из трёх десятков копейщиков, под предводительством закованной в блестящие доспехи амазонки Анастасии, двигался по нерасчищенной дороге в соседнее село.

Воины сурово смотрели перед собой, идя молча, шаг в шаг. Отсутствие на них тяжёлой экипировки позволяло без труда выдерживать высокий темп ходьбы. В отличие от солдат, Насте пришлось в пути переносить все тяготы и лишения настоящего рыцаря, таская на себе, как на высокородной даме кучу «металла». С первых же пройденных километров ей стало понятно, что в погоне за красотой и знатностью, она под «костюм железного человека», забыла надеть теплую одежду. И, несмотря на высокий темп движения, стала быстро замерзать и завидовать одетым в поношенные грязные тулупы НПС. Кроме того, с непривычки вес брони сильно клонил её к земле, и каждый шаг давался напряжённо. Увесистый меч в красивых серебряных ножнах чувствительно хлестал по бедру. И если бы ноги не были одеты в кольчужные брэ, которые сверху прикрывала стальная наборная юбка, то бедро превратилось бы в сплошной синяк. А большой треугольный гербовый щит, несмотря на свою тяжесть, наоборот, помогал движению. Будучи размещённым за спиной, он закрывал девушку от пронизывающего холодного ветра и подталкивал её вперёд, когда ветер дул в попутном направлении.

***

Часом ранее, перед самым выходом из деревни, к Насте на плечо прилетела голубка, неся привязанный к лапке скрученный пергамент. Девушка попробовала поймать птицу левой рукой, но та испуганно перебежала на другое плечо и, сверкнув в глазах светодиодным зеленоватым огоньком, стала настороженно посматривать на неё.