Одинокий кипарис
– Просто не пришла как-то из школы, отправилась к подруге, оттуда позвонила домой. Мать уговаривала меня прийти, угрожала, ругалась, но я решила не отступать. Очень тогда захотелось показать ей, что у меня есть свое мнение, свои права.
Ольга замолчала. Виктор не стал задавать вопросов. Она шла очень медленно, стараясь не запачкать свои начищенные до блеска сапожки в грязном городском снегу. Подмерзшие хризантемы жалобно подрагивали в ее правой руке. Через несколько секунд Ольга продолжила:
– В общем, решила дать ей такой урок на будущее. Какое-то время это работало, но потом все пошло по-старому. Не понимаю, как отец с ней так долго прожил, как он все это выдерживал столько лет… Хотя что это я, зачем я тебе все это рассказываю, тебе вряд ли это интересно.
– Почему же, очень интересно, – сказал Виктор. – Я тебя понимаю, моя мама тоже всю жизнь хочет меня контролировать во всем, и это раздражает.
– Да, тем более, что у моей мамы с психикой не все в порядке. Моя мама – это клинический случай, ей бы врачу показаться.
Когда они подошли ко входу в метро, уже начинало темнеть, хотя была всего лишь половина четвертого. Короткий зимний день неумолимо клонился к вечеру, а очередное свидание столь же неумолимо подходило к концу.
– Оль, – нерешительно произнес Виктор. – Может… В общем, поехали ко мне, а? Ненадолго.
– К тебе домой? – удивленно переспросила Ольга. – Что, теперь хочешь меня со своими родителями познакомить? Не многовато ли на один день знакомств?
– Да нет, их дома нет. Никого пока нет… Поедем, а?
Ольга посмотрела на Виктора долгим, хитрым, пронзающим насквозь взглядом. Выдержать этот взгляд было весьма непросто, Виктор отвел глаза и в очередной раз почувствовал неловкость и стыд. «Вот дурак! – мысленно обругал он себя. – И кто тебя за язык тянул? Нашел время тоже. Ясно же, что она не в настроении сейчас…»
Он уже открыл рот, чтобы извиниться за свое неуместное приглашение, но тут Ольга улыбнулась и сказала:
– Хорошо, поехали. А это недалеко?
Виктор включил свет в прихожей и помог Ольге снять шубу. Они прошли в большую гостиную, заставленную старой дореволюционной мебелью. Ольга подошла к массивному книжному шкафу и бегло осмотрела корешки книг за стеклом: собрания сочинений Шекспира и Виктора Гюго, трехтомник Ремарка, потрепанные сборники стихотворений Пушкина и Лермонтова конца XIX века.
– Прекрасная библиотека, – сказала она. – У вас очень читающая семья, судя по всему.
– О да, у нас все любят читать, – кивнул Виктор. – Мама раньше работала в библиотеке и преподавала литературу в школе, от нее у нас всех любовь к книгам пошла. Отец тоже всегда любил читать.
Ольга достала из шкафа увесистый том «Утраченных иллюзий» Бальзака и рассеянно пролистала его.
– А отец кем работает? – спросила она. – Если не секрет?
– Да нет, какой там секрет. Инженером работает, проектирует жилые дома…
– О, тут у вас вся «всемирка», я смотрю! – воскликнула Ольга.
Виктор довольно хмыкнул. Полная серия «Библиотеки всемирной литературы» была главной жемчужиной его домашней библиотеки. Почти десять лет подряд его родители выписывали эти толстые тома в глянцевых суперобложках, которые теперь занимали целых пять полок старинного шкафа.
– Вообще у вас тут очень уютно, – сказала Ольга, перебирая пальцами корешки книг, – атмосфера хорошая.
Виктор почувствовал прилив гордости и уверенности в себе: Ольга теперь убедилась, что имеет дело с человеком из интеллигентной, начитанной семьи. Ему уже не терпелось поскорее познакомить ее со своими родителями, он был абсолютно уверен в том, что они с ней найдут общий язык и понравятся друг другу. Однако до их прихода из театра оставалось еще слишком много времени. К тому же Ольга ясно дала понять, что пока не готова знакомиться с ними.
Ольга положила выбранные книги на тумбочку и аккуратно закрыла стеклянные дверцы шкафа. Виктор подошел к ней и приобнял ее за талию. Он почувствовал, как все ее тело слегка вздрогнуло. На долю секунды Виктор ощутил легкую панику, но отступать было уже слишком поздно. Она резко обернулась к нему, и он тут же прижал свои губы к ее губам. Она не сопротивлялась: он почувствовал, как ее язык щекочет его десны, а ее правая ладонь нежно обволакивает его затылок. Подрагивающими от волнения руками он начал медленно расстегивать ее платье.
_______
3 февраля
Поскольку граждане Советского Союза размножаются исключительно с помощью аистов, я опущу пикантные подробности моего недавнего визита домой к Вите. Да и описывать тут нечего: невелик подвиг. Скажу только, что впервые увидела в Вите мужчину, а не дрожащего юнца, и все будто переменилось для меня.
Я уже чувствую, что он вот-вот сделает мне предложение, это видно по его глазам. Но у меня все еще есть сомнения, немало сомнений…
[…]
Познакомилась с Витиными родителями. Ждала, что будут рассматривать меня под лупой, выискивая изъяны. Ждала, что прочту в их взгляде неудовлетворенность выбором сына (как это часто бывает), но они оказались достаточно мудры, чтобы не ставить меня в неловкое положение. По крайней мере, пока.
Клавдия Владимировна – заядлый театрал, выписывает «Литературную газету» и не пропускает ни одной крупной выставки. Рассуждает об искусстве всегда со значительным видом, четко чеканя слова.
Геннадий Алексеевич – любит выпить и досаждать гостям несмешными анекдотами, нарушая при этом их личное пространство. Недалекий, занудный, но вежливый и добродушный. К. В. таскает его с собой на выставки и спектакли, но ему это явно не слишком интересно.
Если резюмировать: мне было скучно, неуютно, тяжело психологически, но я это выдержала. Горжусь собой.
5. Кража
Дремотное состояние внезапно прошло, Костя вскочил с кровати. Электронное табло настольных часов показывало два часа ночи. Костя пошарил руками в темноте в поисках выключателя, зажег ночник. Дэна в комнате не было. «Куда же он запропастился, черт возьми!»
Костя взял со стола смартфон и набрал номер брата. Электрический женский голос сообщил, что абонент недоступен. «Может, пойти поискать его? Но где его искать, это же огромный город!»
Костя встал и начал расхаживать взад-вперед по комнате. «Да все с ним в порядке. Что с ним сделается, завис в каком-нибудь баре, – успокаивал он себя. – В конце концов, не маленький уже!» Однако тревожные мысли не отпускали его, волнение разгоралось с каждой минутой.
Костя подошел к окну и бросил рассеянный взгляд на море городских огней. Ему вдруг захотелось как можно скорее уехать из Лас-Вегаса.
Через несколько минут он услышал за спиной какой-то шорох. Кто-то явно пытался открыть дверь карточкой, однако это у него никак не выходило.
Костя кинулся к двери и распахнул ее. За ней стоял Дэн. Вернее, не стоял, а покачивался из стороны в сторону, как метроном.
– Пр-ривет! – воскликнул он и тут же, потеряв хрупкое равновесие, упал прямо в объятия Кости.
– Вот ведь нафигачился, – тихо проворчал Костя, с трудом удерживая тяжелое тело брата. – Так я и думал.
– And we are going to San Francisco!.. – пьяным голосом затянул Дэн, пока Костя втаскивал его в комнату. – And we are going!..11 А как там дальше-то поется, а, братан?
– Да тише ты, весь отель сейчас разбудишь!
Костя кое-как дотащил брата до ванной, открыл кран с холодной водой и сунул голову Дэна под бурную струю.
– А-а-а! – закричал Дэн, отскакивая. – Ты чего? Со-совсем обалдел, что ли?!
– Все равно ты не протрезвеешь, – вздохнул Костя. – Пошли ложиться спать, завтра у тебя будет сложное утро.
– Спать, спать… – рассеянно промямлил Дэн, стряхивая капли воды с волос. – Пора спать…
Костя взял чистое полотенце, вытер брату голову и повел его к кровати. От Дэна сильно пахло алкоголем и марихуаной.
Уложив Дэна на кровать, Костя стянул с него кроссовки и швырнул их в угол. Дэн тут же раскинулся на простыне и через несколько секунд уже громко храпел, погрузившись в глубокий пьяный сон.
Раскатистый храп Дэна всю ночь не давал Косте заснуть. Лишь под утро ему наконец удалось отключиться, однако сон был совсем недолгим. Около восьми утра его разбудил громкий шорох. Костя кое-как разлепил сонные глаза и увидел своего двоюродного брата, который метался по номеру, лихорадочно обследуя все предметы одежды, открывая шкафы и тумбочки.
– Черт, да где же он! – ругался Дэн. – Вот черт, куда я его дел?!
– Да что такое? – спросил Костя, зевая. – Чего ты там потерял?
Однако Дэн не обращал внимания на проснувшегося брата, продолжая обследовать комнату. Его лицо было красным и опухшим после вчерашних возлияний, глаза выпучены, на лбу поблескивали капельки пота.
– Блин, Дэн, да что случилось?
– Черт, там было двести баксов, черт! – выкрикивал Дэн, в третий раз выворачивая наизнанку свою ветровку. – Это тот мексиканец в баре. Точно, это был он! Все терся около меня, хотел о чем-то поболтать, выпить. Вот зараза, ненавижу мексиканцев!
Дэн сел на кровать и обхватил голову руками.
– Да успокойся ты, – сказал Костя. – Главное, чтобы карточки и паспорт были при тебе. Паспорт ты свой нашел?
– Нашел, нашел… И как он так ловко меня облапошил. Все хлопал меня по плечу, выпивкой угощал, сволочь!
– Какая уже теперь разница, – махнул рукой Костя. – Украли и украли, все равно уже поздно жаловаться куда-то, столько времени прошло.
Дэн отнял руки от лица и бросил злобный взгляд на брата.
– Ага, тебе-то легко говорить! Это для тебя, может быть, двести баксов не деньги, а для меня это приличная сумма.
– Бухать надо меньше, вот и все! – злобно огрызнулся Костя. – А ты еще обкурился к тому же. Такой запах вчера от тебя стоял, меня чуть не стошнило.
– Да отвали ты! Надоело уже твое занудство! Все меня учат, как жить. Все, блин, такие умные и правильные вокруг собрались. Только я один дурак. Надоело уже это все выслушивать!
– А ты не обнаглел, братан?! – воскликнул Костя, вскакивая с кровати. – Я тебе полночи пытался дозвониться, уже хотел идти тебя искать, звонить в полицию. Потом волочил тебя до постели, потому что ты уже ходить не мог!
Дэн снова опустил голову и схватился руками за волосы. Несколько секунд братья сидели молча.
– Ты, это… извини, – тихо произнес Дэн. – Я тут наговорил лишнего. У меня голова еще раскалывается, я не понимаю, что говорю. В общем, братан, прости, если обидел.
– Ничего, – ответил Костя, поворачиваясь к брату. – С кем не бывает. Думаю, пора нам собираться и ехать отсюда.
– Да, надо собираться, – вздохнул Дэн. – Пойду в душ, освежу голову сначала.
Дэн отправился в ванную, и вскоре оттуда послышались его крики: он пытался согнать похмелье, стоя под струями холодной воды.
Через полчаса братья вышли из отеля, отыскали свою машину в огромном отельном гараже, и Костя уселся за руль.
Они выехали на оживленную центральную улицу, Дэн принялся настраивать навигатор. Костя чувствовал, как его голову окутывает легкий туман после почти бессонной ночи. Он помотал головой, чтобы стряхнуть сонливость.
– Впереди пробки, – сказал Дэн, глядя на навигатор. – Давай вырулим на шоссе через боковые улицы, там поспокойнее. Сворачивай направо.
Костя свернул с широкого проспекта на тихую, безлюдную улицу. Днем Лас-Вегас казался вымершим и крайне скучным городом, где совершенно нечем было заняться. В этот утренний час на улицах практически не было прохожих. Большинство гостей и жителей города явно еще не проснулись после очередной бурной ночи.
– Тишь да гладь, – сказал Дэн, оглядываясь по сторонам. – Все куда-то попрятались…
Костя в очередной раз зевнул, позволив себе немного расслабиться на тихой улочке, как вдруг из-за угла появилась человеческая фигура. Через какую-то долю секунды она оказалась прямо посреди дороги, будто дикий олень, внезапно выпрыгнувший из леса. Костя ударил по тормозам, раздался скрип шин. Однако было уже слишком поздно: на капот с гулким звуком обрушилось легкое девичье тело.
6. Дипломат
Лабрадор Пенни выскочил из пруда и отряхнулся. После купания пес посапывал и вилял хвостом: он чувствовал себя посвежевшим, полным сил и энергии. Виктор ласково погладил довольного пса. «Хорошо тебе, такая у тебя радостная и беззаботная жизнь, можно только позавидовать».
Виктор достал из кармана поводок и уже хотел было пристегнуть его к ошейнику Пенни, однако пес сразу уловил намерение хозяина и снова рванул к пруду: одного сеанса купания ему явно было недостаточно.
– Вот сорванец! – воскликнул Виктор, невольно улыбнувшись. – Ну ладно, купайся, черт с тобой.
Он снова опустился на скамейку, достал еще одну сигарету и закурил. Вдруг за его спиной послышалось визгливое тявканье.
– О, кого я вижу! – произнес знакомый женский голос. – Виктор, вы опять купаете своего Пенни, как это прекрасно!
«Так я и знал, что она явится сюда!» Виктор обернулся и растянул рот в принужденной широкой улыбке.
– Здравствуйте, Кейт, – вежливо поздоровался он. – Как поживаете?
За скамейкой стояла высокая женщина лет пятидесяти, одетая в молодежный джинсовый костюм, который смотрелся на ней крайне нелепо. Возле нее прыгал крохотный йоркширский терьер: собака продолжала истошно тявкать на Виктора, но при этом не решалась приблизиться к нему.
– Ну хватит, хватит, Дженни, это же наш друг, – приструнила собачку Кейт. – Какая сегодня прелестная погода, Виктор, правда?
– Да, замечательная, мы вот и решили погулять.
– Мы с моей Дженни тоже решили проветриться, – сказала Кейт. – Но она сегодня не в духе. Наверное, это из-за вчерашних котлет, я ей зря их разрешила есть. Она после этого так плохо спала…
Виктор понимал, что ему снова придется выслушивать новости из жизни Дженни. Кейт жила на соседней улице, и они случайно познакомились пару лет назад в парке, когда их питомцы принялись обнюхивать друг друга. С тех пор каждый раз, когда они встречались, Кейт подробно рассказывала обо всех событиях, которые произошли в жизни Дженни за то время, пока они не виделись. Виктору казалось, что для этой странной женщины просто не существует других тем для разговора, настолько она была поглощена своим прекрасным «йоркширом».
– Кстати, позавчера мы чуть не напоролись на осколки, которые кто-то разбросал недалеко отсюда, представляете? – продолжала Кейт. – Еще чуть-чуть, и Дженни бы поранила лапку, не дай бог!
– Какой ужас, – кивнул Виктор, – безобразие.
Пенни снова выскочил из пруда и побежал к хозяину. «Вот и молодец, – мысленно похвалил собаку Виктор. – А то я с ума сойду от этой парочки». Он ловко нацепил на лабрадора поводок, не дав ему умчаться к воде в третий раз.
– Нам уже пора, – сказал Виктор. – Приятно было повидаться, Кейт, до встречи!
– О да, до скорой встречи! – улыбнулась Кейт.
Виктор быстрым шагом пошел вслед за Пенни. Через несколько минут, устав от быстрой ходьбы, он остановился посреди тенистой аллеи и уселся на скамейку.
– Погоди, Пенни, дай отдохнуть, – сказал он нетерпеливому псу, который рвался бежать дальше. – Что ж ты такой непоседа у меня.
Виктор огляделся по сторонам: кругом не было ни души. Вокруг снова разлилась блаженная лесная тишина, которую он так любил и которую так беспардонно нарушила Кейт со своим злобным карликовым псом.
«Кажется, я превращаюсь в законченного мизантропа», – с грустью подумал Виктор. В последние месяцы он все чаще стремился побыть в одиночестве. Его раздражали соседи и знакомые, которые из вежливости начинали бессмысленные разговоры ни о чем, ему не хотелось улыбаться каждому встречному по дороге в парк, он с трудом заставлял себя идти в колледж, где три раза в неделю нужно было читать лекции по истории и отвечать на вопросы юных студентов. Даже Джесси начинала раздражать его своей чрезмерной заботливостью и активностью.
Виктор понимал, почему в нем происходят такие перемены, но пока не решался никому об этом говорить. «Скоро все равно все узнают. Шило в мешке не утаишь, нужно будет рассказать…»
Виктор опять потянулся за сигаретами, но в последний момент отдернул руку: «Хватит, знай же меру!»
Пенни разлегся в тени под лавкой и тихо засопел. По аллее прошла забавная молодая пара: юноша с длинными волосами и девушка с короткой мальчишеской стрижкой. Они нежно обнимались и увлеченно о чем-то болтали. Виктор заметил на их пальцах обручальные кольца.
Он снова погрузился в воспоминания. На этот раз в его памяти всплыл роскошный московский ресторан, в котором он давным-давно праздновал свою свадьбу.
* * *
В огромном банкетном зале собралось около ста человек. Виктор был знаком далеко не со всеми присутствующими. Основная часть гостей была со стороны его невесты, в том числе ее бывшие однокурсники и преподаватели из МГИМО, а также высокопоставленные дипломаты. Перед свадьбой Ольга несколько раз напомнила Виктору, что на их торжестве будут присутствовать очень важные и уважаемые люди, поэтому необходимо сделать все, чтобы они чувствовали себя как можно более комфортно и непринужденно. Ведь от этого в какой-то мере зависела ее дальнейшая карьера.
Ольга стояла возле окна и о чем-то оживленно беседовала с двумя важными седыми мужчинами в серых костюмах. Виктор сразу понял, что это и были те самые уважаемые люди, о которых она говорила. Распорядок банкета был тщательно расписан, и его бдительно контролировал строгий пожилой распорядитель. Через несколько минут нужно было садиться за столы, а пока гости ходили по залу и общались друг с другом, угощаясь шампанским и легкими закусками.
Виктор тоже медленно прохаживался по залу, здороваясь с теми, кого еще не успел поприветствовать, и выслушивая многочисленные поздравления. Хотя банкет только-только начался, он уже чувствовал себя немного уставшим от такого количества людей вокруг, каждому из которых нужно было уделить долю внимания.
– Отличное место выбрали для свадьбы, Витя, – послышался за его спиной голос отца Ольги. – Один из моих подчиненных тоже здесь праздновал свадьбу год назад. Тогда тоже все было весьма достойно.
– Спасибо, Юрий Георгиевич, – поблагодарил Виктор, поворачиваясь к нему. – Рад, что вам нравится. И еще раз спасибо за помощь.
– Да ерунда, – махнул рукой Юрий Георгиевич. – В конце концов, должны же моя дочь и ее жених выглядеть достойно, для этого можно немного постараться.
Отец Ольги активно участвовал в организации банкета и взял на себя основную часть расходов. В условиях всеобщего дефицита Виктор и его родители точно не смогли бы организовать подобное торжество без помощи человека, занимавшего высокую должность в министерстве легкой промышленности.
К Юрию Георгиевичу подскочила его супруга. На Вере Васильевне было очень яркое платье, которое смотрелось на ней немного странно.
– Оленька общается с этим… как его… Конниковым! – воскликнула она. – Очень важный человек, первый секретарь посольства. Я, правда, забыла, какой страны. Вы его знаете, Витя?
– Да, конечно, Вера Васильевна, – кивнул Виктор, хотя не был уверен в том, что успел познакомиться с упомянутым дипломатом.
– Хорошо, что его пригласили, – сказала теща Виктора, залпом осушив свой бокал. – А шампанское неплохое, очень неплохое… Кстати, а где вам шили пиджак, Виктор?
– Фабрика «Большевичка».
– Хороший, мне нравится… Ну что ж, я вас оставлю, хочу проведать кое-кого.
Вера Васильевна тут же исчезла из виду, смешавшись с толпой гостей. К Юрию Георгиевичу подошел его коллега, с которым Виктор не был знаком. Виктор вежливо поздоровался с ним, выслушал очередное дежурное поздравление и решил продолжить обход гостей. Не успел он пройти и нескольких шагов, как перед его носом возник его троюродный брат Саня, веселый двадцатидвухлетний паренек в мятом старом пиджаке.
– А-а, братишка, поздравляю! – промямлил он. – Жених, жени-их!
Он широко расставил руки, намереваясь обнять Виктора и разбрызгивая шампанское из своего бокала, однако Виктор ловко увернулся от пылких объятий родственника, и руки Сани нелепо повисли в воздухе.
– Ты только меру-то знай, Сань, – шепнул Виктор, наклоняясь к самому уху молодого человека.
– Да ну ты чего говоришь такое, старик! – возмущенно воскликнул Саня, гордо откинув голову. – У меня сегодня трезвый праздник!
– Очень на тебя рассчитываю.
Виктор похлопал кузена по плечу и пошел дальше. Возле одного из столов для фуршета он увидел Синюху, с аппетитом уплетавшего бутерброды с красной икрой.
– Отличная икорка! – сказал он, прожевывая очередной бутерброд. – Ты угодил, друг. И вообще, красиво тут у вас, прямо по-царски. Вот у меня такой свадьбы не было, все было скромненько, ты и сам помнишь.
– Да, конечно помню, – кивнул Виктор. – До сих пор не понимаю, как в твоей крохотной кухне уместились тридцать человек.
– Я и сам не понимаю, – засмеялся Синюха. – Как-то уместились, пьяные все были… А здорово, что у вас все вышло с Ольгой. Я вот тогда на пляже как вас с ней увидел, сразу все понял! Было видно по твоему взгляду, что ты влип по уши.
– Ну прямо уж и сразу, – смущенно протянул Виктор.
– Конечно, старик, такие вещи не скроешь. У тебя такой видок был, ты бы на себя посмотрел тогда!
Виктор засмеялся, похлопал друга по плечу и продолжил путь. У стены тихо стоял Владик, младший брат Ольги. Он молча осматривал огромный зал, рассеянно вертя в руках пустой бокал. Виктор очень удивился, когда увидел Владика в составленном Ольгой списке приглашенных. «Странно, что она позвала его. У них вроде бы не самые лучшие отношения».
Ольга считала своего брата ограниченным и скучным человеком. К тому же она подозревала, что Владик гомосексуалист. Однако Виктору этот скромный 25-летний паренек при беглом знакомстве показался весьма умным и начитанным. Он решил подойти к застенчивому гостю и постараться немного подбодрить его.
– Привет, Влад, – сказал он, протягивая Владику руку.
– А, Витя, – тонким голосом протянул Владик, глядя на жениха через толстые линзы очков. – Поздравляю тебя, Витя!
Рукопожатие у Владика было рыхлым и вялым, как и его взгляд. Брат Ольги сразу вызвал у Виктора какую-то странную жалость.
Разговор с Владиком не клеился. Он все время отводил глаза и на все вопросы Виктора отвечал тихо и односложно. «Не буду его смущать», – решил Виктор и пошел дальше.
У одной из колонн стояли его родители. Они мало кого знали из приглашенных и чувствовали себя несколько стесненно на таком большом и торжественном мероприятии.
– Все хорошо, Витя? – спросила мать, обнимая его. – У тебя немного напряженный вид. Ты не устал?
– Да нет, мам, с чего мне уставать-то. Я полон сил.
– Это хорошо, что полон сил, – улыбнулся отец. – Силы тебе еще пригодятся. Ты еще не знаешь, во что вляпываешься, сынок.
– Гена, я тебя умоляю! – воскликнула мать, поворачиваясь к супругу. – Опять ты тут со своими шуточками.
– Да ладно тебе, – махнул рукой отец. – Что уж, и пошутить нельзя. Видишь, как она со мной сурова, а, Вить? И так уже тридцать пять лет продолжается.
– Пора тебе за такое терпение уже орден Ленина давать, – усмехнулся Виктор, – заслужил!
Он обнял родителей и выпил с ними немного шампанского. Затем глянул на часы. Пора было рассаживать всех за столы. Официанты как раз закончили расставлять закуски, и послышался пронзительный голос распорядителя:
– Уважаемые гости, просим всех к столу!
Ольга уже сидела на своем месте и жестами показывала Виктору, чтобы он поскорее шел к ней.
Стол для жениха и невесты располагался прямо посреди зала, на небольшом возвышении. Виктор снова почувствовал себя неловко, будто он внезапно оказался на сцене перед переполненным зрительным залом и теперь не знает, как развлечь замершую в ожидании публику.
– Да не сутулься, Вить, – прошептала ему на ухо Ольга. – Сиди прямо, а не как школьник, который уроки не выучил.
– Конечно, – послушно ответил Виктор. – Извини, дорогая, просто тут столько народу, я немного растерялся.
– Здесь все свои, нечего теряться и стесняться кого-то. Это же наш ближний круг, чужих тут нет.
Отец Ольги медленно поднялся со своего стула и начал произносить тост. Он говорил долго и пространно, упомянув и свое министерство, и МГИМО, и важность дипломатической службы, и много других вещей, совершенно не относившихся к свадьбе. Потом его перебила супруга. Вера Васильевна говорила совершенно о другом: о здоровье, правильном образе жизни и важности соблюдать диету.
Виктор заметил, что гости уже стали недоуменно переглядываться, слушая этот причудливый двойной тост, который все никак не заканчивался. «Ну давайте уже, закругляйтесь», – мысленно подгонял Виктор своих не в меру словоохотливых тестя и тещу.
Наконец Вера Васильевна закончила свою речь. Ее муж, которого она так бестактно перебила, добавил еще пару слов, и оба подняли наполненные шампанским бокалы.
