Мой Ванька

Юра осторожно шагает с костылями. Сегодня мы впервые вышли за пределы его комнаты. Я иду рядом с ним, готовый поддержать, если вдруг начнёт падать.

– Александр Николаевич! Я… хожу! – на его лице такое счастье! И сразу: – Пойдёмте до папы дойдём!

– Хорошо… Только осторожно. Если устанешь, сразу садимся на первый же стул.

– Замётано! – повторяет он моё, а теперь уже и Ванькино любимое словечко.

Появление сына на костылях в гостиной повергает отца в шок.

– Юрка! Сынок! – он обнимает его, поворачивается ко мне и как смотрит!

Осторожно посадив Юру в кресло, Сергей Александрович подходит ко мне.

– Сашенька! Дорогой ты мой! Как я тебе благодарен! – тоже обнимает и шепчет на ухо. – Ну теперь ты уже не отвертишься. Любой труд должен быть оплачен!

– Но это же ещё опять промежуточный результат, – пытаюсь я сопротивляться.

– Не-ет уж. Сегодня ты так от меня не отвяжешься!

– Я пойду к себе, а вы разбирайтесь, – вмешивается Юра, пытаясь встать. Подхожу и помогаю. Он делает несколько шагов и заявляет: – Я знаю, о чём говорит папа. Вы отказываетесь от денег, а сколько со мной мучаетесь! И вы, и Ваня. Это неправильно!

– Юра, ты ко мне как относишься?

– Очень хорошо. И папа тоже!

– Вот видишь! И я к вам всем отношусь очень хорошо. Вы мне уже как родные стали, а всё насчёт денег… Даже нехорошо как-то, – заканчиваю с укоризной в голосе.

– А подарок от нас с Юрой ты сможешь принять? – с улыбкой спрашивает Сергей Александрович.

– Ну подарок, наверное, смогу, – отвечаю я неуверенно.

– Вот я тебя и поймал! Ну что? Вручаем? – он оборачивается к сыну.

– Конечно, пап. Он сам в руки пошёл! – тот хитро улыбается.

Понимаю, что где-то совершил оплошность, но ещё не понял какую.

– Саша, мы с Юрой посоветовались и решили сделать тебе подарок. Честно говоря, Ваня нам тут немного подыграл. – На! Владей! И езди!

Мне вручаются паспорт и техталон. Смотрю: «Ауди»! Трёхлетка. С моей старушкой, конечно, не сравнить. Вид у меня, наверное, совершенно обалдевший.

– Саша, – Сергей Александрович обнимает меня за плечо, – эта машина была моей. Я её хотел продать, но мы с Юрой подумали и решили подарить тебе. Ты же сам сказал, что подарок примешь. Мы это предполагали. А Ваня помог с твоими документами, чтобы я смог всё оформить, – при этом он так невинно улыбается!

– То есть Ванька с вами в сговоре?

– Да, мы его посвятили. Но он очень боится твоего гнева.

– Ладно, пусть не боится, – я вздыхаю. – Спасибо огромное! И тебе, Юра…

– Вот сейчас обмоем! – радуется хозяин и сразу успокаивает: – Ничего, тебя потом отвезут. Михаила ты знаешь. Виктория! У нас сегодня праздник!

Вплывает Виктория и, увидев Юру посреди комнаты на костылях, быстро подходит ко мне. Да… Жаркие у неё объятия и поцелуи… В обе щеки, троекратно!

– Александр Николаевич, вы меня проводите обратно в мою комнату? – приходит пациент мне на выручку.

Возвращаюсь. В гостиной уже всё накрыто на две персоны.

– Ну садись, садись, Саша! – Сергей Александрович весь светится. Я понимаю его. После двух лет лежания сын не только встал, но даже потихоньку стал ходить. Спокойно располагаюсь, поскольку за стол в этом доме уже давно сажусь без смущения. Вообще здесь очень простая и семейная атмосфера. Когда я поделился своим наблюдением с Юрой, он сказал, что, когда была жива мама, всё было ещё лучше и веселее. Приятно, что обитатели стараются по возможности этот дух поддерживать.

– Понимаешь, Саша, – хозяин дома внимательно рассматривает рюмку с коньяком, – твоя совесть должна быть чиста.

– Не уверен… Ведь есть ещё и чисто человеческие отношения!

– Согласен. Только скажи мне, сколько, по-твоему, стоит та надежда, которая здесь поселилась с того момента, как Юра стал чувствовать ноги? Сколько стоит то счастье, которое ты нам подарил? Сколько стоит сегодняшний выход Юры в гостиную? Это впервые за два года! Ты знаешь, сколько я средств выбросил на тех специалистов, которые тут чмокали губами и говорили умные вещи, да только Юра от всего этого не встал? А я ведь им платил хорошие деньги! Скажу тебе больше. Мы с Юрой – а у нас был совет, что с тобой делать, – считаем, что обязаны тебе гораздо больше! Ты же сам понимаешь, что есть вещи, которые нельзя купить.

Слушаю его и почему-то думаю о другом.

– Сергей Александрович, вы, наверное, в бизнесе – белая ворона?

– Почему? – и удивлённо смотрит на меня.

– Наверное, я привык к аморальным бизнесменам.

– Я, Саша, тебя во многом понимаю. Я тоже, как и ты, хочу спать спокойно, без мук совести. Рад, что никого не убил, никого не пустил по миру. Вообще жить по-людски – это мое кредо. Думаю, с тобой мы счастливо нашли друг друга.

В этот момент я понимаю, что находят подтверждение все мои за ним наблюдения. Предельно ясно, что это одинокий человек, лишённый семейного тепла, имеющий в своей жизни только работу и сына, пока инвалида. Охранник Михаил мне говорил, что никаких гулянок и саун с девочками у него не бывает, хотя, будучи вдовцом, он мог бы себе это позволить. Что же у нас здесь за жизнь такая, что так много одиноких людей! В Булуне всё по-другому. Там люди ближе сходятся и живут как-то кучнее…

– Привет, Ванюха! – кричу я, вваливаясь я в квартиру.

– Ой, какой ты красивый! – ржёт он, глядя на мой слегка трезвый вид.

– Твоими молитвами! Слил меня вместе с документами? – и хватаю его за ухо.

– А я и не раскаиваюсь! – произносит братишка, потупившись, слегка обалдев, а потом поднимает на меня взгляд: —Ты должен получить за свой талант и труд! Понял?

– Иди сюда, чудо моё лохматое! – притягиваю его. – Обложили со всех сторон!

– Сашка… Ну мне так хотелось, чтобы ты ездил на достойной машине! И когда Сергей Александрович предложил, я сразу согласился помочь ему напарить тебя с твоей принципиальностью! Вот так… Прощения поэтому не прошу, – это всё Ванька проговаривает, как всегда, уткнувшись мне в плечо.

– Ладно… Проехали… – ворчу, отпуская его, и докладываю: – Юра сам на костылях дошёл до гостиной. За это мы и пили.

– Класс! Обалдеть. В общем, поэтому ты и нажрался.

– Ага… Родной ты мой… Ну ладно, что там у Даши? Как она?

Мне очень хочется знать, говорила ли она Ваньке что-нибудь про нашу размолвку.

– Ничего, – слишком нейтрально отвечает он.