Парни из Карго

– И давай у моих родителей дома поживем после свадьбы. Аренда квартиры дорогая, а так на ипотеку быстрее накопим… У них двухкомнатная, как у твоих, места хватит.

Саша, скрепя сердце, и на это согласился, хотя его отец, отставной офицер, предупредил сына:

– Мой отец в свое время в приймаки пойти отказался. Так себе идея. Подумай, Саня!

– Да переживем как-нибудь, – отмахнулся тогда от родителя Саша. Хотя и предложил ей отчасти в шутку, а отчасти всерьез:

– Может, лучше поживем у моих?

– Нет! – возмутилась она. – Я в Москве работаю, а ездить далеко!

– Так и мне далеко! От твоих до аэропорта – даже дальше, чем от моих!

– Я могу похлопотать, тебя в наш банк возьмут. Сначала, конечно, простым менеджером. Английский у тебя хороший, можно будет быстро продвинуться…

– Нет.

– Почему нет?

– Я летать мечтал всегда. Неудобно мне там будет.

– А почему тогда тебе должно быть удобно, а мне нет?

Он тогда лишь ухмыльнулся, хотя стоило бы насторожиться. Его тянуло в небо, к самолетам и приключениям – а не к скучным банковским контрактам и размеренному рабочему дню. Он попытался ей это как-то разъяснить, но она слушать не стала:

– Блажь это все. Ну, нравится – работай, но не жалуйся, что не высыпаешься, и все такое.

Поначалу работал Саша в пятидневку, как и она. Тогда все вроде нормально было, хотя и приходилось вставать рано (а он всегда был совой, любил поспать подольше) – а потом у него начались полеты и командировки. Жена сначала ворчала, потом возмущалась – а дальше и вовсе устроила скандал, когда он посреди ночи уезжал с чемоданом на рейс:

– Спать не даешь! Задолбал! Мамин юбилей пропустишь! Не высыпаешься, и нам всем не даешь!

– Вот именно! – выглянул из своей комнаты тесть, бритоголовый пожилой крепыш, смахивавший лицом на киноактера Эда Харриса.

– И вам всем доброй ночи, – кивнул Саша, открывая дверь квартиры. – Извиняйте, что разбудил…

Перед вылетом он ссориться точно не собирался. Вернувшись же через недельку, он обнаружил, что собранная им когда-то редкая пластмассовая модель самолета с книжной полки пропала.

– Я ее уронила, и она вдребезги разбилась, – пожала плечами жена. – Решила, что уже все, и выбросила обломки.

Саша ничего не сказал, но, как говорится, галочку себе в памяти мысленно поставил.

В другой раз скандал последовал тогда, когда прямо с рейса он после командировки поехал не к ней, а в подмосковный городок, где жили его родители, и провел там подряд несколько дней. Уже тогда он чувствовал, что кризис в отношениях достиг пика.

– Если б я жила с тобой отдельно, то к родителям ездила бы раз в месяц! – в сердцах заявила ему она, когда он наконец приехал к ней домой. – А ты каждую неделю ездишь!

– И чего? – не понял Саша, разуваясь.

– Ничего! Где кольцо?! – вдруг зашипела она, увидев, что на его безымянном пальце нет кольца.

– Забыл дома.

– Забы-ыл? – голос супруги стал выходить на высокие обороты. – А, может, специально не надел?! Телок клеить?!

Саша пропустил вопль мимо ушей. Он и правда просто забыл надеть обручальное кольцо, лежавшее на столе у компьютера, когда собирался уезжать от родителей. Но он и так не придавал особого значения этому украшению. Пока они встречались и жили вместе, он даже не смотрел на других женщин вокруг. Но что толку объяснять ей, ежели она уже настроилась на скандал?

– Соль не рассыпала тут часом, пока я ехал? – ехидно спросил бортоператор, снимая куртку. – Примета есть такая, соль рассыпать – это к ссоре.

– Реже надо ездить! Чего ты там забыл у родителей? – появился тем временем в коридоре тесть. Ни «здрасте», ни «как дела» – сразу перешел к поучениям. – К брату на могилу все ездишь? Так его не вернешь, пару раз в год хватит! С женой времени побольше проводи! Твоя семья теперь тут!

Что они там дальше ему говорили, Саша не запомнил. Криво ухмыльнувшись, прошел в комнату. Он бы сюда уже и не приезжал, если по чесноку, но в столе лежали кое-какие бумаги и чеки с прошлых рейсов, которые уже надо было сдать в бухгалтерию для отчетности. Поэтому Саша с необычайной для себя холодностью решил – хрен с ним, поспит ночь в этой квартире, с вроде как еще родственничками, а утром уедет на работу и никогда больше сюда не вернется. Хотя им об этом решении пока знать и необязательно.

– Ужин на плите, – сказала вслед жена.

– Я не голоден. «Опять ваши сосиски с макаронами жрать…» – с ненавистью подумал он. Пробовал было по первости сам что-то готовить, или предлагать хотя бы идеи других блюд – встретили сии поползновения в штыки, мол, неэкономно это, и что ты, Сашенька, невкусно теща готовит что ли? Вон, из-за тебя теперь проплакала весь вечер в комнате, и настроение испортил ей на неделю… все едят, и ты б поел!

– Мама старалась, готовила! – металл в голосе жены мог уже пробивать танковую броню.

– Спасибо, это меняет дело, – сарказм в голосе он скрыть не сумел. Забросив документы в рюкзак, подумал грешным делом, не сунуть ли туда же и пару рубашек из шкафа, но решил не палиться. – Чая хватит. По пути печеньку съел. После шести жрать вредно.

Помыв руки, он заварил себе чашку зеленого чая – специально когда-то покупал на развес во время командировки в Пекин, – и в полном одиночестве сел у окна на кухне, глядя в окно на залитый огнем фонарей проспект, по которому изредка проезжали одинокие машины. Унявшаяся семейка жены его не трогала – как обычно, пялились в телевизоры по комнатам.

Брата младшего внезапно не стало, когда сам Саша служил в армии – благо, часть стояла недалеко от дома, и командир отпустил его на похороны. Сердце братишки с детства было проблемным, и ушел он на тот свет очень быстро. И с тех пор, дембельнувшись, бортоператор действительно раз в неделю заезжал на родную могилку – не мог иначе. И родителей боялся с тех пор потерять – чего уж там.

Ночью успокоившаяся было жена прильнула к нему под одеялом:

– Прости меня. Сама не знаю, что нашло. В отпуск нам надо…

«Или тебе – к экзорцисту![46 - Специалист по изгнанию демонов из бесноватых.]» – чуть не ляпнул вслух засыпающий Саша. Теплая рука жены тем временем ласково скользнула к низу его живота:

– Я соскучилась по тебе!

– Не хочу, устал… – промычал он, отворачиваясь. Оскорбленная отказом жена тоже повернулась к нему спиной и, беззвучно всплакнув в подушку, с трудом уснула. Сам же Саша провалился в сон мгновенно, не чувствуя никаких угрызений совести.

Чувства его к жене из-за их постоянных ссор за последние несколько месяцев угасли, как пламя костра на резком ветру. Чужая отныне женщина носила теперь его фамилию и звонила узнать, как у него дела, а его все меньше интересовало, как проходят ее дни, и что творится у нее в душе. Да и не хотелось с ней теперь делиться мыслями и тревогами. Канули в небытие их беседы о том, о сем допоздна, прогулки под луной, посиделки в кафе, растворились в пустоте и затихли навеки признания в любви. Зато обострились придирки с ее стороны по мелочам и попытки его переделать, обтесать под свой уютный бездушный идеал. Здесь, в этом доме, он теперь чувствовал себя чужаком, а домой к родителям сейчас не ехал только потому, что «Ричард» стоял у дома родителей и ждал запчасть для ремонта, а на последнюю электричку в свой город он в тот вечер не успевал, и на такси было жаль денег. Да и ехать от дома жены до работы было, в принципе, столько же, сколько от родителей.