Люди «А». Второе издание

Денис Давыдов

Я ЛЮБЛЮ КРОВАВЫЙ БОЙ

Я люблю кровавый бой,
Я рождён для службы царской!
Сабля, водка, конь гусарской,
С вами век мне золотой!

За тебя на чёрта рад,
Наша матушка Россия!
Пусть французишки гнилые
К нам пожалуют назад!

Станем, братцы, вечно жить
Вкруг огней, под шалашами,
Днём – рубиться молодцами,
Вечерком – горелку пить!

О, как страшно смерть встречать
На постеле господином,
Ждать конца под балдахином
И всечасно умирать!

То ли дело средь мечей!
Там о славе лишь мечтаешь,
Смерти в когти попадаешь,
И не думая о ней!

Я люблю кровавый бой,
Я рождён для службы царской!
Сабля, водка, конь гусарской,
С вами век мне золотой!

Алексей Филатов

НАШ КОМАНДИР

Посвящается Анатолию Николаевичу Савельеву – командиру и боевому товарищу

Он был лучше и собранней многих из нас,
Он был твёрдым внутри и снаружи не вата,
И в бою нас от пули спасая не раз,
Улыбаясь, журил: «Аккуратней, ребята!»

Он был старше, чем мы, и во многом мудрей,
Но в атаках за ним мы едва успевали.
Говорил нам: «За мною, ребята, смелей»,
Когда в первом бою наши нервы сдавали.

Он словами впустую играть не любил,
Но когда говорил – было точно и верно.
И заслуг боевых не считал, не дробил,
И не гнался за званьем, за ростом карьерным.

Нас учил он своих не бросать, не сдавать,
Оставаясь для всех молчаливым примером,
Не задумавшись, жизнь за людей отдавать,
А иначе зачем тебе быть офицером?

Наша дружба в бою закалилась огнём,
И мы помним те годы для нас дорогие.
Соберёмся все вместе и скажем о нём:
Жизнь свою он отдал, чтобы жили другие.

Как и прежде, по небу бегут облака,
Как и прежде, заря новый день зажигает,
Твой приказ, командир, слышен издалека,
Мы на службе, как встарь, но тебя не хватает.

Сергеев

Фото из архива автора

1993, ночь с 3 на 4 октября, 3:15. Москва, Кремль, третий этаж первого корпуса, зал заседаний

За овальным столом никто не сидел.

Вдоль стен стояли стулья, на них расположились командиры силовых структур – около тридцати человек. Все молчали. Говорить было не о чём.

Раздался звук шагов. Барсуков и Коржаков[12 - Михаил Иванович Барсуков – в 1993 году комендант Кремля, начальник Главного управления охраны (ГУО) Российской Федерации. Александр Васильевич Коржаков – на тот момент начальник охраны Ельцина и первый зам Барсукова.] шли в ельцинскую приёмную. Барсуков чуть отстал, на ходу бросил Герасимову[13 - Дмитрий Михайлович Герасимов – генерал-лейтенант ФСБ, в 1992–1994 годах командовал подразделением специального назначения «Вымпел» (разведывательно-диверсионный спецназ).]:

– Дмитрий Михайлович, президенту доложите вы.

Никто не пошевелился. Ждали Ельцина.

Наконец он появился на пороге. Огромный, страшный, с серым лицом.

Президент Российской Федерации боялся.

Ему было чего бояться. Решалась его судьба. Снова, как в 1991-м. И снова – в Белом доме. Только тогда защитники Белого дома были за него, а теперь – против.

Он обвёл взглядом зал. В нём сидели люди, отказавшиеся выполнять приказ. Его личный приказ, его решение – взять Белый дом штурмом.

Главным тут было слово «штурм».

Обычно мы получаем такую команду при проведении операции по освобождению заложников. Главная цель которой – сохранение жизни гражданских. Наша цель – не убивать, а обезвредить злодеев. Желательно – руками, в рукопашном бою. Такая задача ставилась до сих пор перед «альфовцами». Частенько на штурм сотрудники шли с пустыми магазинами, чтобы в перестрелке случайно не поранить заложника и не повредить захваченный самолёт.

Но Ельцин вкладывал в это слово совершенно иной смысл. Армейский.