Открой дверь

– Привет, Сэм, это Оливер, ты меня сегодня возил, узнал? – подарок судьбы какой-то, у меня День Рождения что ли?

– Ага, – меньше разговоров, больше сути.

– Так вот, извини, что поздно набираю, – голос Крита дрожал от холода, он немного задыхался, в трубку задувал ветер. – Я тут хотел посмотреть достопримечательность одну, до которой мы сегодня не доехали. Это тот сапог, о котором мы говорили. Ты сказал, что нужно от вокзала по дороге дойти до завода, потом налево, вдоль забора и направо. Дальше до конца и я буду прям напротив памятника, а вокруг парк! Я все сделал, как ты сказал, но заблудился, а телефон скоро сдохнет. Вокруг ровным счетом ничего и кабак «У Гарика». Можешь подсказать, куда идти? Алло? Слышишь меня? Сэм?

Ну, Сэм его точно не услышал, а вот я – прекрасно, только говорить не хотел, меня мог выдать акцент, от которого я никак не могу избавиться. Зато моя машинка, наконец-то, знала точное направление. Из трубки еще доносились какие-то слова, но я сбросил звонок. Главное, успеть, пока он не замерз там.

Кабак «У Гарика» – островок моей родины в этой дыре. Конечно я знал, где это, только вот Крита там не оказалось. Я выключил фары и прокатился по окрестностям – решил подъехать к «сапогу» с другой стороны, там забор и деревья, меня точно не увидеть, а вот я рассмотрю все в подробностях.

Так оно и есть, вон Крит смотрит на памятник. Нет, не на него, а под него! Что ему там надо? Снег целый день шел, ничего не разглядеть. Вот он, прорывается через сугробы к постаменту. Но, что за черт? Когда Крит обходил постамент с его задней стороны, в нем открылась дверца. Половину жизни здесь прожил, но впервые такое вижу. Из двери вышел не кто иной, а наш заказчик, уж не помню, как его там зовут. Но лица я запоминаю на всю жизнь. Точно он! Дверца закрылась, а стена постамента снова стала цельной. Издалека казалось, что там и не было никакой двери. Крит заметил заказчика, они о чем-то говорят… Вот это скорость! Крит даже увернуться не успел, так быстро заказчик вонзил в него нож, размером с мое предплечье, даже его острие высунулось из спины детектива и блеснуло в свете фонарей.

Вот так дела! Надо подойти ближе. Я уже шел к памятнику, когда дверь открылась снова, на снег упал желтый свет множества ламп накаливания. Заказчик занес тело Крита внутрь, дверь снова закрылась.

Резкое движение. Черная полицейская дубинка со свистом рассекла воздух и прилетела мне в лоб. Тишина, только головная боль, сине-красные отсветы перед глазами. Эндрю… Нет, Энди. Вот как зовут заказчика. Точно!

Глава 14. Открой дверь.

Любая макака с клавиатурой в лапах может извергнуть из себя начало. Но концовка – это нечто невозможное.

(Чак Шерли (Бог). Из сериала «Сверхъестественное»)

Я медленно приходил в себя. В голове путались мысли. Вокруг меня материализовывались старые каменные стены, освещенные множеством старомодных фонариков с лампами накаливания. Что это за место? Надо было собраться с мыслями! Итак, меня зовут Тобиас Крит. Я частный детектив. Сегодня или вчера приехал на поезде в городок под названием Север-3. Ага. Есть! Что было дальше? Я поел пельменей с таксистом. Получил от своего помощника практически бесполезную информацию с помощью письма, отправленного в гостиницу, а также письма, отправленного на однодневный электронный адрес. По какой-то причине я почувствовал сильную злость при воспоминании о своем помощнике. Чем он меня рассердил? Потом мы с таксистом колесили по городу, он мне показывал разные здания, рассказывал об истории города. Мы заехали в музей подземной жизни, в которой показывали возможные карты катакомб под городом, возможные причины их возникновения: от банального – старый город засыпало вулканическими породами, а когда строили новый, то не заметили, до фантастических, таких как заговор тайных обществ и места встреч инопланетян. К каждой версии прилагалось соответствующее исследование и ряд доказательств гипотезы. Потом мы с таксистом снова поели в какой-то кафешке быстрого питания и разошлись по домам. Было уже около семи вечера.

Что-то я упустил. Чего-то не хватает! В голове шумели мысли, я пытался их структурировать. Оп! Точно! Вот оно! Самое главное! Я пошел куда-то гулять. Но, куда? Точно! Воспоминания выстроились в правильную последовательность. Мне позвонил Джимми. Он и поведал мне интересную историю. Его заинтересовала странная активность с одного из наших IP-адресов. Вначале создалась почта, потом с адреса нашего агентства на эту почту отправили письмо, а потом такое же письмо было отправлено на еще один адрес, который был совершенно не знаком ему. Далее почта была удалена весьма топорным способом. Даже при небольшом желании хакера ее удалось восстановить. Он сразу догадался, что письмо было отправлено мне, но вот кому отошел второй экземпляр? Пробить почту оказалось делом непростым, и через пару часов ломания всего даркнета удалось понять, что эта почта связана с финансированием одной до боли известной базы маргиналов из городка Север-3. Найти отправителя оказалось делом крайне простым. Залезть в локальную сеть, включить все камеры, а при открытии письма – сделать снимок камерой со вспышкой. Через минуту мигнул диод у моего помощника. Далее дело за малым – прижали всем коллективом паренька, он и сознался, что его подкупили еще летом, подвергли шантажу и ему пришлось работать на них, только он не переставал быть нашим сотрудником, и старался отправлять им минимум информации. Также он подтвердил, что подключил один из телефонов к прослушке, чтобы снять с себя подозрение. Джимми залепил ему кулаком в лицо: выбил один зуб и разодрал губу. Потом хакера оттащили от паренька. Зато, благодаря этому дурачку, удалось выяснить много разных деталей, так как почта, на которую было оправлено письмо дало массу возможностей. Во-первых, их точный адрес. Во-вторых, все их связи с мэром города, полицией, наркодилерами, сутенерами, продавцами оружия, подвязки с аналогичными организациями в других уголках страны. Вскрылись такие факты, что молчать было нельзя. Было решено позвонить коллегам из госбезопасности, которые были с нами в дружбе с одного дела, о котором я очень хорошо помнил. Они быстро направили к нам своего агента, который никак не мог распутать странный клубок дел в Севере-3, который вел уже несколько лет. Таким образом было собрано достаточно улик, чтобы взять всю шайку-лейку разом. Пока собирали команду и вызывали спецназ, оформили все нормативные документы, опять-таки благодаря нам, таким хорошим, которые помогли недавно столичному судье выяснить с кем спит его любовница и настроить в его семье полнейшую гармонию и взаимопонимание (любовница спала с женой судьи, чему последний немало обрадовался). Дело за малым, спецназ накрыл всю банду, агенты зашли к мэру и многим другим чиновникам. Счастливый конец! Во время обыска базы этих бандитов много что говорило о каком-то «сапоге», часто он фигурировал, как место встреч с заказчиком, имя которого не упоминалось ни разу, и членов банды. Что это за «сапог» ни агенты, ни мы так и не выяснили. Бандиты, все как один, молчат. Пока не взяли только одного официального члена банды.

Оставались вопросы. Что за «сапог»? Кто заказчик? И самый главный: где я, черт возьми?

Ладно, «сапог», вероятнее всего, это памятник рабочему, которого растащили на лом. Осталась только нога, обутая в рабочую обувь, ну, похоже на возможную версию. Заказчик? Перед закрытыми глазами всплыла разъяренная физиономия знакомого мужчины, огромный нож, холод и боль, проникшие через живот и спину.

Я открыл глаза! Теперь уже не просто каменные стены плыли перед затуманенным взором. Теперь передо мной вырисовывалась четкая картинка тюремного блока с железной решеткой. Я встал на ноги и осознал, что не чувствую боли, которая, несомненно, должна была быть после удара ТАКИМ НОЖОМ. Я был уже без куртки, только в футболке и рубашке, на ногах были джинсы, а ступни стали обнаженными. Моя верхняя одежда и обувь лежали аккуратно сложенными в метре от камеры. Кому, а главное, зачем нужно было меня раздевать до такого состояния? Я поднял футболку, чтобы рассмотреть место удара ножом: на белой коже виднелась чуть более светлая полочка, будто я случайно поцарапался ногтем несколько часов назад. Прощупывания спины не дало никаких результатов – абсолютно гладкая кожа, только пара родинок нарушала кожный покров.

– Тоби? – меня кто-то позвал, голос женский, даже девичий, только очень уставший, и измеченный. Акустика этого каменного грота никак не давала возможности определить источник звука, казалось, будто человек, который назвал мое имя, стоял прямо у меня за спиной.

– Кто здесь? Я тебя не вижу!

– Тоби! – на этот раз, это был не вопрос, а утверждение, кто-то узнал меня. – Это точно ты! Ты пришел, я боялась, что он убил тебя, но, как видно, наше проклятие поразило и тебя! Это очень хорошая новость!

– Кто ты? Назови имя, я не понимаю!

– Это я, Кэти! Я прямо напротив тебя, тут темно.

– Кэти? Вот так встреча, а я за тобой приехал, думал тебя спасать надо, а тут так уютно, что самому остаться захотелось. – нарочито веселый тон в этот раз прозвучал, как издевательство. – Где мы, кстати?

– Это какие-то тоннели, я даже не знаю, в географическом плане, где мы находимся.

– Я понял. Мы сейчас в прелестном городке, обители ворья и преступности, а по совместительству населенный пункт с самой вкусной пельменной в моей жизни. Север-3, добро пожаловать! – Кэти усмехнулась, но ее прервал другой смех, мужской, немного приглушенный.

– Я думал, что это моя коронная фраза, Тобиас Крит. Добро пожаловать! – человек в маске подошел на середину круглой комнаты, по обоим сторонам которой располагались наши с Кэти камеры.

– А-а-а, ну, конечно, а зачем тебе маска? Мы же уже познакомились, Энди!

– Энди? – подала голос Кэти. – Энди Уотсон? Какого…

– Да, милая Кэти, Энди Уотсон, господин неизвестный заказчик банды болванов, чьими руками ты была похищена. И, я полагаю, остальные пропавшие тоже!

– Какой он у нас умный, детективчик доморощенный! – вдовец-безумец сорвал маску с лица.

– Увы, не доморощенный. Тут такое дело, Энди, госбезопасность накрыло всю шайку-лейку, ты остался один на один с нами и нашими проблемами. Не будь совсем плохим мальчиком и открой дверь. Мы побеседуем, устроим девичник, заплетем Кэти косички, позовем врача, он назначит тебе таблетки, а?

– НЕ СМЕЙ ДЕРЗИТЬ МНЕ! Козлина тупая, тебе надо было оставаться дома, ковыряться в своих мелких делишках, а не мчаться на другой конец страны за юбкой, с которой спал!

– Эх, Энди-Энди, а господин Стейт был такого высокого мнения о тебе и твоем интеллекте. Я частный детектив, тупая твоя башка! Твои песики не успели рассказать тебе? Все мои ребята точно знают, куда и зачем я пошел, если ты убьешь нас, то тебя очень быстро найдут! – мне совсем не понравилась улыбка Энди. Такая самоуверенная, такая издевательская.

– Ты не прав сразу по обоим пунктам, детектив! – безумец, все с той же улыбкой на лице отошел к каменной стене, на мгновение исчез из виду, но тут же включился свет (мне пришлось зажмуриться), и блеснул тридцатисантиметровый нож в руках Энди. – Начнем с последнего. Это не просто тоннели, это катакомбы, вопреки мнению жителей Севера-3, это не пришельцы их построили, и не военные. Это были всего лишь ученые. С самых древних времен были люди, чей интеллект был значительно выше, чем у основной серой массы челяди. Эти Гении сбивались в стаю, чтобы защищать себя. Они готовы были делиться самыми сокровенными тайнами с человечеством. Да вот только челядь тайн не любит. Не любит думать и работать. Им все сразу готовенькое подавай. Так Гении мира сего ушли в подполье. А здесь, в этих самых катакомбах, на глубине сорока метров под землей, находилась их крепость. Камень, металл и тридцать метров земли сохраняли покой всех ученых мужей сотни лет. Пока раздоры не свели их с ума. Глобализация не для гениев. Далеко не все хотели хранить секреты, и кто-то проболтался, кому-то захотелось славы. Ему, естественно, никто не поверил. Зато известных всему миру ученых развелось, как собак нерезаных. Так и появились такие пики активности научных открытий в восемнадцатом и девятнадцатом веках. Потом перемирие, войны все-таки, все ученые вышли на поверхность, да не успели вернуться. И погибло поколение, которое помнило о тайном месте встреч. КАКИХ ТРУДОВ МНЕ СТОИЛО РАЗЫСКАТЬ ЭТО МЕСТО! Кто бы знал, но я так ликовал, когда нашел его! Так что твои дурачки и в жизнь не отыщут нас.

– Что за бред ты сейчас наговорил? Предлагаешь поверить в масонов и рептилоидов? Может сейчас еще и небеса разверзнутся, и ангелы с небес спустятся?

– Ты и половины еще не услышал, детектив!

– Тогда зачем медлить? Открой двери камер, выпусти нас с Кэти, и мы вместе прогуляемся по заснеженному Северу-3, посмотрим достопримечательности и попаримся в местной баньке под порцию пельмешек?

– Хватит нести чушь, Крит! – а парень не промах, не заболтаешь.

– Ты что-то говорит про мою неправоту? – я хотел всеми способами протянуть время, но мой план провалился к чертям собачьим следующими действиями безумца.

– Ты прав, я заболтался!

Он резко развернулся на каблуках, порылся в кармане, достал связку ключей и отпер камеру Кэти, которая инстинктивно забилась в угол и закрыла голову руками. Такую жалостливую картину я еще в жизни не видел. Наконец-то загорелся свет в ее камере. Кэти сильно похудела, волосы поблекли, одежда истрепалась. Она не была грязной, но будто извалялась в пыли. Уотсон без тени смущения схватил ее за руку и вытянул девушку на середину комнаты, под свет лампы, свисающей с каменного потолка.

– Хочу, чтобы ты все увидел, Крит, и все понял. Видимо собственной смерти тебе было недостаточно.

– Ты чего делаешь?! Безумец, оставь девчонку в покое! Хочется издеваться над людьми, так есть более лучшие кандидатуры!

– Кто, например, а? – Уотсон жадно улыбнулся, он уже поднес свой нож к шее девушки.

– Я, например! Оставь ее! – я вцепился руками в прутья решетки. – Не глупи, я все равно придумаю, как выбраться!

– Я и не глуплю, смотри, только не пропусти ничего, у тебя первый ряд! – с этими словами он полоснул ножом по горлу Кэти. Кровь брызнула и быстро залила каменный пол. Девушка упала на живот. Еще пара судорог и Кэти замерла. У меня не хватало сил, чтобы вскрикнуть. Боль утраты стальными кольцами сковала горло и грудь. Даже дышать стало тяжелее. Я не могу сказать, что когда-то пылал страстной любовью к Кэти, но она стала моим единственным близким другом во время пребывания в столице. А теперь я увидел, как ее зверски убили, красного словца ради. Боль нанесла еще один сильный удар, я заорал совершенно не своим голосом и снова забился руками о железные прутья.

– Не дергайся, детектив, эти прутья вбиты на полметра в камень и землю как сверху, так и снизу. Ты их только перегрызть сможешь. Или подумай в их сторону. Ты же такой «остроумный»! Ну, давай, посмотри до чего твои шутки довели ни в чем неповинную девчонку. Зря ты ее до дома своего провожал. Эх, милый старый дурачок профессор Стейт, был уверен, что ты разгадаешь все тайны мироздания, а ведь тебе совсем чуть-чуть не хватило. Я даже успел испугаться, когда ты пошел по лестнице вверх, на крышу. Думал, может я случайно где-нибудь оставил отпечаток, а ты их сможешь совместить с какой-нибудь базой данных. Пришлось даже Кэти похитить, так топорно, без подготовки. В твой отель мне был вход закрыт, хорошо ты все придумал, не здание, а крепость. Охрана меня вышвыривала трижды. Пришлось ее свиснуть прямо с улицы, на свой страх и риск. А теперь смотри! Наслаждайся, если она такая же умная, как о ней говорил Стейт, то она найдет дорогу домой. Не в первый раз, кстати. Тебя убивать бессмысленно. Снова, по крайней мере.

– Да что ты несешь? Я ничего не понимаю…

– Я несу жизнь! Себе и своему сыну. Вот оно! Началось! Взгляни…

Я опустил взгляд на тело Кэти. Лужица крови стала уменьшаться, не испаряясь, как вода, а будто ее всасывало обратно. Будто сердце научилось работать не только в организме, но и за его пределами! Тем временем, кровь полностью впиталась обратно. Все тело покрылось мелкой дрожью, девушка раскашлялась и поднялась на колени, отряхнув волосы с лица. Она ничего не понимала. Бегала глазами с меня на Уотсона. Только кровь на лезвии тесака указывала на совершенное преступление.

– Ты видел, Крит? Ты понял? – как же он ликовал, он изнутри светился безумием и радостью.