Кондриё моё

– Уже родилась, только она ещё совсем глупая.

– Глупая мудрость? – хихикнула Вика.

– Да это было бы смешно, если бы не было так грустно – улыбнулся в ответ Николай.

– Ты философ?

– Скорее, словоохотливый шизофреник.

– Думаю, это одно и то же.

– Так это ты – философ… философиха.

– Грубо!

– Извини! Тогда – философиня.

– Я принцесса, – напомнила Вика и перевела разговор на другую тему, – откуда у тебя машина?

– Отцу на работе по бартеру дали, а у него прав нет и гаража. Угонят сразу. Я за ласточкой в Чоп мотался, на границу. Реэкспортная.

Вика половину слов не поняла, но понимающе кивнула.

– Пойдём купаться, – предложил философ.

– Вода, наверное, холодная. Речка горная.

– А для меня, если вода мокрая, значит тёплая. Вот когда становится твёрдой, тогда я не купаюсь.

Николай стянул майку, снял джинсы. Тело его было не настолько атлетически проработано, как у Олега. И хорошо! Он же не конь-тяжеловоз. Красивое стройное тело двигалось с грацией молодого леопарда. Ускоряясь, за несколько больших шагов винодел преодолел расстояние до берега и красиво, как дельфин нырнул в горный поток. Ну не в поток, ладно, там тихая заводь была, но нырнул красиво.

Выдержать это было никак невозможно. Вика юркой птичкой выпорхнула из одежды. Правда запуталась в колготках и упала. Послушала же маму: «Яичники застудишь!» Нырнула золотой рыбкой в воду. Река обожгла холодом. Если сейчас не рискнуть застудить что-нибудь, то это что-нибудь может потом и не пригодиться по прямому назначению.

Рыбка попала прямо в лапы леопарда. Николай, да какой там Николай – Коля, впился горячими губами в её губы, крепко обнял, провёл рукой вдоль спины к упругому бедру. Рыбка выскользнула из крепких лап и поплыла проч. Леопард бросился вдогонку. Они плавали, касаясь друг друга телами. Потом Николай схватил Вику, поднял на руки и понёс на берег.

Он обтёр своей майкой Викино разгорячённое холодной водой тело, постелил на траву её куртку, потом нежно, но настойчиво положил Вику. Одним долгим движением Коля лёг на неё, приподнял бедро, коснулся губами её шеи под ухом, а когда Вика вздрогнула и расслабилась от нежного поцелуя, вошёл. Вика закрыла глаза, чтобы не умереть от счастья.

Уехали, не дожидаясь, пока все проснутся. Вика познакомила Колю с мамой. Пили чай. Мама плакала и улыбалась. Когда Коля сказал, что уедет, но вернётся через месяц, мама стала совсем грустная. Но он приехал. Вика успела рассчитаться на работе и собрать вещи. Всё в машину не поместилось. Взяла самое необходимое.

Первое время жили в станице у родителей Коли, Авдотьи Никитичны и Павла Николаевича Волоховых (Колю назвали в честь деда). На новом месте многое было непривычным и непонятным. Авдотья Никитична не работала, вела домашнее хозяйство. Женщина сразу занялась воспитанием будущей невестки. В этом доме, чтобы поесть, недостаточно быстро что-то нафантазировать из содержимого холодильника, потому что «Мужиков нужно кормить, как положено. Мясом». Научилась варить шулюм и хаш. Правда, всё время их путала. Раньше Вика думала, что борщ – самое сложное блюдо. А гречку, как оказалось нужно не только промывать, но и тщательно перебирать, ссыпая хорошие зёрнышки в мешочек с края стола и отодвигая мелкие камешки и нелущёные в сторону.

Утро начиналось с полива огорода и кормления кур и свиней. После завтрака – прополка, готовка, уборка. По выходным – стирка, выбивание перин и подушек. Вике казалось, что Авдотья Никитична специально для неё придумывает эти занятия. Она старалась, но что бы не делала, получала только недовольные взгляды и горестные вздохи. Когда никто не видел, Вика плакала.

Радостью был приход Коли с работы. Но и тут его брал в оборот Павел Николаевич, зовя помочь по хозяйству. Неужели вся жизнь ложна состоять только из хозяйства?! Нормально пообщаться удавалось только ночью.

Вика устроилась на винзавод, на котором работал и Коля, и его отец. Узнала, что такое ассамбляж, тираж, ремюаж, дегоржаж и дозаж, только счастья эти знания не принесли. Бесконечное жужжание этих слов заполняло голову, выталкивая из неё все приятные мысли. От переворачивания тысяч бутылок в холодном подвале кисти рук сводило судорогой. Насморк не проходил никогда. Болела спина. Вика уже не могла видеть шампанское.

Потом была свадьба! Вика наконец-таки стала принцессой, Викторией Станиславовной Волоховой. В белом платье с фатой, с шикарной причёской, которую Ирка сооружала три часа. Ирка приехала с Костиком. Она была подружкой невесты. Подружки не могли наговориться. Вике ненадолго показалось, что она не уезжала из родного города. Грусть сжала сердце.

Вика думала, что дружком будет Олег, но он не приехал. Позвали Дениса, такого же технолога, как и Николай. Они были красивой парой – высокие, стройные, молодые. Тфу, на вас! Не Денис с Николаем, а Вика с Николаем были красивой парой! Гуляли во дворе родного дома Николая. Широко гуляли, на весь посёлок. Вику и выкупали, и воровали. Николай пил из туфельки невесты. Была драка, но скоро помирились. На второй день маму зачем-то катали на тачке и обливали водой. Костик так напился, что два дня не мог сесть за руль, ночевал с Иркой у соседей.

Вике и Николаю дали комнату в малосемейном общежитии. У Вики появилось несколько подружек. Ходили друг другу в гости. Пили вино. Оно здесь было за место воды: тащили с завода. По особым случаям пили кофе с печением или пирожными. Хорошо жили, не хуже других. Вместе отмечали дни рождения и другие праздники. На Новый Год наряжали большую живую ёлку на первом этаже малосемейки, и у каждого в комнате – маленькую искусственную. Важно не гнаться за несбыточным, а ценить то, что имеешь. И Вика научилась ценить.

Через девять месяцев после встречи у родника Вику отвезли в роддом. Роды были долгими, с разрезами и стимуляцией, но прошли успешно. Родилась дочка Лиза. Маленький ангелочек с золотистыми кудрями и небесно-голубыми глазками. Свет в оконце! Счастье! Пелёнки, распашонки, вываривание марлевых подгузников в растворе натёртого мыла, перетирание варёных овощей на супчики. Бессонные ночи, когда не знаешь, что она хочет: есть или спать. Хочешь спать – спи, мы тоже хотим! А нет, пукнуть не может. Вот проблема! Хорошо, что Коля постоянно был рядом, помогал. Уходил на работу абсолютно не выспавшимся. Вика не представляла, как раньше жила без этого маленького человечка. Лиза стала смыслом её жизни.

Лиза подросла. Стали на очередь в садик и на квартиру. Ждать квартиру нужно было больше года. Это ничего: в городах по десять лет ждут, а то и больше. Пока декретный отпуск не закончился, Вика затеяла в общаге ремонт. Накупила обоев, линолеум. Нужна была помощь. Тут Вика стала замечать, что Николай приходит домой всё позже и позже. Отцу помогал, на работе задержался. Всё чаще от него пахло вином. Технолог, тестировал продукцию.

Однажды вечером Николай пришёл с работы необычно задумчивый. Вика обняла мужа:

– Я сейчас котлеты разогрею. И макароны.

– Не надо. Я не голодный. У родителей поел.

К Лизе, которая радостно встала в кроватке, даже не подошёл. Сел не раздеваясь на стул. Долго собирался с мыслями, потом сказал:

– Меня на стажировку отправляют во Францию.

– Ура! – Вика повернулась к дочке. – Лиза! Ты слышала? Мы едем во Францию!

– Одного отправляют, – хмуро уточнил Николай.

– Я понимаю. Ты поедешь туда, пришлёшь нам вызов, мы с Лизой приедем.

– По контракту я должен жить там один.

Вика опустилась на стул:

– И на сколько?

– На два года.

– А как же мы? Ремонт не закончен. Скоро Новый Год. Ёлку надо ставить… Два года, это так много…

– Такой шанс раз в жизни выпадает. Я не хочу его потерять, а потом всю жизнь тебя обвинять.

– В чём обвинять?! В том, что тебя люблю?! Что родила тебе ребёнка?!

– Это правильно.

– Что правильно?!

– Вода холодная. Купаться не стоит.

Вика ошарашено огляделась вокруг. Они сидели у родника возле Маринкиной дачи. «Так ничего не было? Всё привиделось? Целая жизнь? Общага, работа на винзаводе, ремонт, стажировка Николая. Лиза!» Вика провела рукой по низу живота. Такое не могло придуматься. Она рожала! Лиза, её доченька!

– Где наша дочь?!

Вика кинулась к Николаю, но тот обнял её сильными руками. Не так, как тогда, в речке, а сильно и властно, как сдерживают буйно больных: