Падение в небеса, или «Все будет хорошо!»

– Класс. Просто класс, – оценивал ощущение толстый Михаил, – Нам газа вернуться хватит?

– Хватит, – бодро отвечал пилот, бородатый мужик в синей, натянутой на самые глаза бейсболке, – До Англии долететь хватит.

Лиза попыталась преодолеть это охватившее её жуткое состояние, постаралась больше не смотреть вниз, но с неба на неё набросились скомканные, ватные облака, обволокли голову, согнули шею, и она снова увидела эту кружившуюся под ногами землю, торчащие иглами макушки деревьев, букашечных человечков и серые разрывы дорог между зелеными квадратами полей.

– Смотри, смотри, какие они маленькие, – склонился к ней Николай, – Здорово, правда? Я же говорил, что будет красиво. А вон и он – «Заяц»! Смотри, совсем недалеко улетел. Куда ветер? Так, давай выше. Ещё выше! – скомандовал пилоту, – Смотри, а вон виден залив. Видишь? Тут мне анекдот смешной рассказали. Про барабан. Слышала? Так вот, купил один пацан барабан. Ну, из этих «новых русских» и это, в общем, оказалось, что не тот барабан купил. Ему это так говорят. И он такой: «У меня барабан от Страдивари». Смешно, правда?

– Мне плохо. Мне что-то очень плохо. Опусти меня обратно, – ответила она слабым голосом.

– Как это? Зачем? Ты, что?!

– Меня сейчас вырвет? – опустилась она на корточки на дно корзины, – Мне, правда, плохо, – закрыла лицо руками.

– Что это с ней? – удивился Михаил.

– Так, ясно. Давай вниз, – скомандовал Николай пилоту.

– Зачем?

– Даме плохо. Ты же не хочешь, чтобы её стошнило.

– Нас отнесло. Придется возвращаться, – заметил тот.

– Значит, возвращайся. Черт. «Зайца» упустили. Ну, ничего. Давай, назад, – махнул рукой капитан.

– Как скажешь, – потянул за фал клапана рулевой.

Шар медленно стал опускаться.

– Гляди, куда эти уже улетели, – с досадой в голосе указал Михаил, тыча пальцем в сторону звездно-полосатого купола, стремительно от них улетающего, – Их теперь не догонишь.

– Догоним. Мы ещё не проиграли. Давай вниз быстрее.

– Куда? На лес? – усмехнулся пилот.

Пришлось производить сложный маневр. Шар медленно, убийственно медленно подплывал обратно к большому полю и едва коснулся корзиной земли, как Николай тут же выскочил из неё, стремительно вытащил Лизу и посадил её на кочку полевых цветов. Вдали маленькими цветными точечками стояли автомобили.

– Вот ключи. Иди к машине. Я скоро вернусь, – стремительно вскарабкался обратно в корзину, – Сама дойдешь? – скорее дал указание, чем спросил, – Там, на заднем сиденье бутылка с водой. Давай! Гони! – крикнул пилоту, – Мы скоро. Догоним и вернемся. Гони выше! Вперёд!

Длинный язык пламени со свирепым шипением вонзился в воздушное брюхо шара, его качнуло и он, оторвавшись от земли, устремился в синее небо. Но этого Лиза уже не видела. Её стошнило прямо в распахнутые глаза пушистого куста ромашки.

* * *

Прошло три часа томительного ожидания, прежде чем усталые шары стали медленно возвращаться на базу. Они тяжело подплывали к точке своего старта, зависали над ней и тихо садились, безупречно точно, как по заказу. В каждой такой мягкой посадке угадывалась рука опытного воздухоплавателя.

Новоявленные спортсмены высыпались из корзин шумно, весело. Переполненные впечатлениями от полета и азартом погони они обменивались подначками, постоянно выясняя между собой, кто первым допустил трагическую ошибку при выборе высоты. Из их шумного спора Лиза поняла, что победу одержала команда Такси. Она невероятным образом обогнала всех остальных на самом последнем отрезке гонки и теперь все просто недоумевали, как им удалось это сделать.

Николай вернулся последним. Их клетчатый воздушный шар приплыл как триумфатор. Гордо совершил круг почета над полем и под аплодисменты ранее приземлившихся участников причалил. Те мгновенно обступили победителей плотным кольцом.

Лиза уже давно оправилась от своего недомогания, самостоятельно пересекла поле и всё это время провела в машине, слушая записи на аудиокассетах. Она бы с большим удовольствием отсюда уехала, но не умела водить машину и не взяла с собой на такси денег. Выйдя из автомобиля, девушка медленно, словно виноватая в чем-то, стала подходить к общей, шумной компании.

– Я кричу ему: «Давай выше. Лес. Разобьемся!», – ещё издали услышала она возбужденный рассказ Михаила, – А он: «Так держать. Так держать». Не знаю, как только мы не зацепились за сосны. Ветер нас так и гнал. Верхушки гнуться. Лес скрипит. Мы летим. Пилот орет: «Низко. Зацепимся. Рухнем». А он ему: «Так держать. Хорошо идем. Не дрейф, рухнем – заплачу». А потом вдруг: «Давай выше». Я даже не понял сразу. Тот как дал выше. И точно, ветер опять был наш. Так и гонит нас, так и гонит. Прямо наперерез Америке и Зайца. Прямо между ними вывернулись. Снизу.

– Мы просто офигели, как вы нас подрезали. Откуда вас только чёрт принес, – поделился впечатлением Валерий, – Мы думали вы всё, сдулись. Мы его почти догнали. Ещё чуть-чуть и всё, приз наш. А тут вы, как черти. Вынырнули из-под нас. Ну, сделали нас, просто на пять баксов.

– Так мы его и взяли, – продолжил толстый напарник, – Страха я натерпелся. Жуть. Особенно когда над самым лесом летели. Макушки под самой корзиной мелькали. Шишки на лету сшибать было можно. Еще немного ниже и все, кранты. Висели бы сучках, как белки.

– Скорее, как обезьяны, – уточнил Сергей.

– Обезьяны не висят. Они скачут, – обратил на себя внимание Александр, обычно не принимавший активного участия в разговорах не то в силу своей замкнутости, не то, полагая, что и без него смогут разобраться в таких поднятых на обсуждение пустяках. Как ни как он руководил каким-то производством на совместном с канадцами предприятии и, видимо, не привык бросать слов на ветер.

– Это всё потому, что вы легче стали, – усмехнулся Константин.

– Ага, как говориться, баба с воза… – заметил Сергей, ничуть не смутившись близкого присутствия той самой подошедшей к этому моменту девушки.

– Дорогая, мы победили! – радостно обхватил её Николай, всё это время молчаливо слушавший эмоциональное повествование своего напарника об их выдающейся победе, – Мы их догнали! Представляешь! Несмотря ни на что. Поймали ветер и догнали. Ты, как себя чувствуешь? С тобой всё хорошо? – поинтересовался, заметив равнодушное выражение её лица.

– Нормально, – сухо пояснила Лиза, – Мы здесь ещё долго? Я устала.

– Что значит устала? У нас впереди вечер. Ресторан. Отличный вечер с музыкой и танцами. Отличная выпивка, закуска. Такой день. Мы победили. Надо отметить. Ты, что не рада? Да, что с тобой?

– Я вполне уже развлеклась. Спасибо. Больше не хочу.

– Так, мужики, сейчас все дружно едем в ресторан «На взморье», – хлопнул в ладоши Николай, переключая внимание слушателей на себя, – Это отсюда недалеко. Валерий знает, где это, если кто-то ещё не в курсе. Там уже все накрыто, там нас ждут. Отдохнем, посидим, поздравим победителей, перекусим. Дорогая, поехали с нами, а? Ну, поехали? – настойчиво и тихо обратился к девушке.

– Нет. Я домой. Отвези меня, – твердо и громко заявила она.

– Так, парни, езжайте прямо туда. Я присоединюсь к вам четь позже. Хорошо? Поехали, – кивнул Николай Лизе и стремительно направился к машине, но, не пройдя десяти шагов, повернулся снова к оставленной им компании, – Да, чуть не забыл. Эта часть программы уже полностью оплачена. Чаевых я не касаюсь. Посчитаемся чуть позже, когда я вернусь, – развернулся и опять кивнул головой девушке, – Погнали.

* * *

По дороге они больше молчали. Лишь иногда обменивались незначительными фразами на отвлеченные темы. Каждый думал о своём, пытаясь внутри себя понять, что происходит. Говорить не хотелось. Тем более что-то обсуждать. Хотя, как Николаю казалось, обсудить было что. Но все его попытки хоть как-то объясниться, натыкались на резкие, короткие фразы: «потом», «я устала» и совсем грубое – «отстань».

Всю дорогу до дома Лизу угнетало открывшееся ей равнодушное к ней отношение. Ему словно бы стало всё равно, его будто бы совсем не интересовало, что с ней происходит, как она себя чувствует, о чём думает, что переживает. Ей показалось, что он всецело поглощен только собой, беспокоится только об этом дурацком соревновании на воздушных шарах, заботиться только о том, как угодить этим самодовольными надутыми индюкам, бездумно бросавшим деньги на ветер и смеявшимся над глупыми анекдотами. Как такое могло произойти, что он, вдруг, отстранился от неё? Бросил одну посреди поля без помощи и поддержки? Выбросил из корзины на траву как балласт и улетел гоняться за каким-то никому не нужным «Зайцем»? Неужели эта идиотская затея оказалась для него важнее, чем она? Может быть, он её разлюбил? А, может, и не любил никогда вовсе? Только притворялся всё время, что любит? Но зачем? Зачем ему нужно было притворяться? Зачем вообще она ему нужна? Может быть, ему нужна не она, а её отец с его большими связями? Ну, так и женился бы на её отце! Это же подло использовать любовь для достижения корыстных целей. Это же губит жизнь человека. Но, может быть, ещё рано делать такие предположения? Может быть, это случайно так вышло? Он просто ошибся, увлекся, заигрался, как ребенок, а на самом деле всё обстоит иначе, так, как было до этого?

Во двор заезжать он не стал. Оставил машину в проезде напротив дома. На его посеревшем, жестком лице словно читалось: «Некогда. Сама дойдёшь».

– Извини, – произнёс он вместо поцелуя, – Мне с парнями ещё надо несколько деловых вопросов обсудить. Я, может быть, буду поздно.

– Поздно, так поздно, – хлопнула она дверцей. Как звонкую пощечину отвесила.

«И это за то, что я для неё сделал?» – поразился он.

Пока она не зашла за дом, Николай простоял на месте, провожая её взглядом. Она ни разу не обернулась.

«У неё что, крышу сорвало? – подумал он, – Что происходит?»

Он не понимал, за что к нему такое, вдруг, отношение. Почему она ведет себя так, будто он её оскорбил? Он же старался сделать, как лучше. Хотел устроить для неё праздник. Сделать так, чтобы всем было весело и интересно. Старался, можно сказать, изо всех сил. Подготовил настоящий для нее сюрприз. И вот на тебе: результат с точностью до наоборот.