Cобака. Полное руководство по дрессировке и уходу

Улучшить ситуацию можно тренировкой. Но, если вы хотите, чтобы ваша собака не терялась при звуках выстрелов или продолжала оставаться управляемой в метро или на вокзале, тренировать ее нужно постепенно и аккуратно, иначе можно достичь прямо противоположного результата. В любом случае, если нервы слабы, то полагаться на собаку в сложной обстановке нельзя, и вам придется в критических ситуациях заранее брать ее на поводок. Следует сказать, что поводок необыкновенно поднимает дух любой собаки, конечно, если она к нему приучена и доверяет хозяину.

Движущие силы поведения

Некоторые поведенческие реакции включаются буквально автоматически. Уколов палец, вы отдергиваете руку, и участие центральной нервной системы в этом процессе минимально. Она, в сущности, играет роль простого переключателя, который направляет импульс от чувствительных нервных окончаний в нервы, управляющие мышцами. В большинстве случаев, однако, между ощущением и действием лежит довольно сложный психологический механизм, который управляет поведением с учетом ситуации в целом. Этот орган управления – вовсе не разум. Это так называемые аффективные реакции.

Даже у человека влияние разума на чувства не так велико, как принято считать

Применительно к человеку аффективные реакции обычно называют чувствами. Все разнообразие чувств можно, очень грубо, разделить на две категории: «приятно» и «неприятно»[4 - Не путайте чувства и ощущения. Ощущение – это «твердо», «кисло», «холодно». То есть это простая констатация факта. А чувство – это оценка ощущений. Кисло или холодно, в зависимости от обстоятельств, может вызывать чувство как «приятно», так и «неприятно».]. Чувства не имеют с рассудком ничего общего. Это бессознательная оценка окружающего мира. Невозможно объяснить, почему вам приятно гладить собаку, вам просто приятно, и все. Если вам неприятен какой-то человек, рассудок может заставить вас улыбаться и говорить комплименты. Он может по достоинству оценить положительные качества этого человека. Но никакие доводы рассудка не способны сделать неприятное приятным. А если через некоторое время ваши чувства изменятся, и человек покажется вам приятным, рассудок опять же будет здесь совершенно ни при чем. На самом деле, конечно, все не так просто. Доводы разума – один из элементов «обстановки», и они влияют на формирование чувств. Но даже у человека влияние разума на чувства не так велико, как принято считать. В частности, еще и потому, что аффективные реакции на порядок быстрее рассудочных, рассудок просто не успевает включиться в процесс. А у собак, у которых разум слабее, это влияние еще меньше.

Чувства возникли задолго до того, как мозг стал пригоден для проведения самых элементарных мыслительных операций. Это необыкновенно древние психические реакции – мгновенная оценка предметов, явлений и ситуаций помимо сознания и разума. Чувства всегда будят намерения или желания. Эти намерения-желания не обязательно превращаются в действия, но сопутствуют чувству они всегда. Аффективные реакции вкупе с желаниями называются аффективными состояниями, или эмоциями, страстями. Гнев, страх, радость, алчность – это они и есть. Простейшие эмоции и страсти известны даже рыбам и лягушкам, во всяком случае, так считают нейрофизиологи.

Чувства возникли задолго до того, как мозг стал пригоден для проведения самых элементарных мыслительных операций. Это необыкновенно древние психические реакции – мгновенная оценка предметов, явлений и ситуаций помимо сознания и разума.

Именно аффективные состояния вызывают действие, то есть реакцию поведенческую. Это действие может носить неосознанный характер. У человека так случается, когда чувства очень сильны. Именно бессознательные поведенческие реакции «всплывают на поверхность», когда человек «теряет голову» от гнева, страха или любви (и то, и другое, и третье – аффективные состояния). В большинстве случаев, однако, у человека к делу подключается интеллект, разум. Но, так или иначе, разум имеет дело с уже готовой оценкой – это приятно (хорошо), это неприятно (плохо). Опираясь на эту оценку, разум разрабатывает способ действий, но направление действия задается без его участия – аффективным состоянием. Порядочный человек не ворует не потому, что рассудок и логика убеждают, что это плохо, а потому, что ему это противно. Следует, впрочем, иметь в виду, что многие действия совершаются почти без участия как разума, так и чувств. Значительная часть обыденного поведения – результат привычки совершать определенные последовательности действий. Зоопсихологи называют это динамическими стереотипами. Идете на работу, готовите ужин, стелите постель и покупаете макароны вы почти автоматически, «без эмоций». Если ситуация отклоняется от привычной, в дело вступают чувства и разум. Обычно, чем резче и внезапней отклонение, тем больше роль эмоций.

Процесс выбора – штука сложная, зависит от массы обстоятельств. В целом, однако, выбирается тот вариант, который в свое время получил максимальное положительное подкрепление. Причем собака помнит не столько ощущения, которые последовали за ее действиями (боль, вкус кусочка мяса, рывок поводка), сколько возникающие при этом эмоции – страх, радость победы, горечь поражения, удовлетворение, обида.

Направление и сила аффективных реакций связана с деятельностью гормонов. Гормональное состояние зависит от возраста, здоровья, условий жизни. Это значит, что в определенных случаях, когда гормональная картина сильно меняется – например, при беременности, половом созревании, старости, некоторых болезнях – поведение может измениться до полной неузнаваемости. Причем не обязательно в худшую сторону.

Собака, предоставленная самой себе и решающая, съесть ли соседскую кошку или не стоит, руководствуется памятью о последствиях разных вариантов своих действий. Процесс выбора – штука сложная, зависит от массы обстоятельств. В целом, однако, выбирается тот вариант, который в свое время получил максимальное положительное подкрепление. Причем собака помнит не столько ощущения, которые последовали за ее действиями (боль, вкус кусочка мяса, рывок поводка), сколько возникающие при этом эмоции – страх, радость победы, горечь поражения, удовлетворение, обида. Из этого, в частности, следует, что, скажем, удар прутом в ответ на попытку съесть кошку собака запомнит по-разному, в зависимости от того, кто нанес этот удар – хозяин или посторонний человек. В первом случае пес при последующем столкновении с кошкой может решить, что лучше с ней не связываться. А во втором он, в зависимости от характера, может решить, что от незнакомых людей с прутом нужно убегать или бросаться на них. Хотя ощущения собака испытала совершенно одинаковые – удар прутом он и есть удар прутом.

Решая, съесть ли соседскую кошку или не стоит, собака руководствуется памятью о последствиях своих действий

Намерение защищаться (нападать) зоологи называют активно-оборонительной реакцией, а намерение убежать (затаиться) – пассивно-оборонительной.

В целом, психика человека и других высших позвоночных в основе своей имеет массу общего. Но механизмы, запускающие ту или иную модель поведения, у человека и собаки в большинстве случаев различаются. У собаки способность к рассудочной деятельности, в частности способность предвидеть развитие событий, по сравнению с человеком невелика. В большинстве случаев пес действует непосредственно под влиянием сиюминутных эмоций. Он не может, в отличие от человека, «развернуть» события на много ходов вперед и ориентироваться на конечный эмоциональный результат. Именно поэтому собака практически не способна лицемерить, она всегда непосредственна. Даже когда на ее поведение влияет предыдущий опыт, это не осознание правильности или неправильности прошлых действий, а бессознательная память о том, к какому непосредственному результату они привели, к «приятному» или «неприятному». А чувства свои собака запоминает гораздо прочнее и острее, чем человек. Ну и, кроме того, привычные последовательности действий, динамические стереотипы, в поведении собаки занимают намного больше места. Привычки в ее жизни играют гораздо более важную роль, чем в нашей.

Страх, злоба и трусость

Когда мы говорим «злобная собака» или «трусливая собака», мы имеем в виду поведение собаки при столкновении с опасностью, с чем-то, что собака воспринимает как угрозу, что вызывает тревогу. Чувство тревоги – одна из главных и древнейших аффективных реакций. Тревога, как любая аффективная реакция, всегда вызывает потребность в действии. Это или потребность защищаться (напасть), или потребность убежать (или затаиться). Намерение защищаться (нападать) зоологи называют активно-оборонительной реакцией, а намерение убежать (затаиться) – пассивно-оборонительной. В случае, когда тревога сочетается с активно-оборонительной реакцией, возникающее аффективное состояние называется раздражением, а в более сильном варианте – злобой. Если у собаки легко и по самым разным поводам возникает чувство тревоги и если тревога сочетается в основном с активно-оборонительной реакцией, мы называем такую собаку раздражительной, злобной или агрессивной. Когда тревога сочетается с пассивно-оборонительной реакций, то получившийся коктейль называют страхом. А собаку, у которой данное аффективное состояние возникает часто, по разным поводам, называют трусливой. По-видимому, страх известен большинству позвоночных, во всяком случае при столкновении с сильной неожиданной опасностью основные физиологические показатели у всех ящериц, птиц и млекопитающих меняются совершенно одинаковым образом.

И злоба, и страх направляют животное к одной и той же цели – восстановить управляемость, предсказуемость окружающего мира. В одном случае это достигается нападением на «плохой» объект, его уничтожением или изгнанием. В другом – бегством, то есть удалением от этого объекта, возвращением в спокойную обстановку.

Активная и пассивная оборонительные реакции возникают в результате деятельности разных участков мозга, причем возбуждение «центра нападения» тормозит возбуждение «центра бегства» и наоборот. Обычно при слабой тревоге преобладает активно-оборонительная реакция, при ее усилении она сменяется пассивно-оборонительной, а при очень высоком уровне тревоги – снова активно-оборонительной (смелость отчаяния, которую правильней было бы назвать «злобой отчаяния»). Однако связь типа реакции с уровнем тревоги у разных собак разная. У одних активно-оборонительная реакция сохраняется при очень высоком уровне тревоги, у других практически сразу «включается» пассивно-оборонительная реакция. У одних «злобу отчаяния» вызвать легко, у других почти невозможно.

Надо сказать, что злоба и страх чаще вызываются не опасностью как таковой, а неизвестностью. Психологи называют это недостатком прогностической информации. Практически для всех ситуаций, в которых возникают злоба или страх, характерны неопределенность, непредсказуемость, внезапность событий. Неожиданно сломавшийся фен или электробритва, внезапный вызов к начальнику, стук в дверь, когда вы никого не ждете, – все это вызывает беспокойство, имеющее оттенок страха или раздражения. При столкновении с опасностью страх обычно возникает не тогда, когда эта опасность наступила, а когда пес получает информацию, что она может наступить. А когда она наступает, уровень тревоги может даже уменьшиться, и страх сменится злобой.

Пытаясь поймать на лугу полёвку, собака проявляет не больше злобы, чем вы, отрезая кружок колбасы или копая картошку

И злоба, и страх направляют животное к одной и той же цели – восстановить управляемость, предсказуемость окружающего мира. В одном случае это достигается нападением на «плохой» объект, его уничтожением или изгнанием. В другом – бегством, то есть удалением от этого объекта, возвращением в спокойную обстановку.

Все вышеизложенное – довольно грубая и неполная схема. Но для практической ориентировки в собачьем поведении этой схемы во многих случаях оказывается вполне достаточно. Но не всегда, и об этом следует помнить. Кстати, не путайте активно-оборонительную реакцию и охотничье поведение. Путают их часто, поскольку одним и тем же словом «злобность» называют как проявления активно-оборонительной реакции, так и упорство в нападении на зверя во время охоты. Однако активно-оборонительная реакция и охотничье поведение управляются разными нервными центрами, в детстве по-разному формируются и наследуются независимо друг от друга.

Охотничье поведение и у волчонка, и у щенка формируется на основе поведения пищевого, игрового и исследовательского, а активно-оборонительная реакция проявляется, когда ему мешают есть, играть или исследовать. Посмотрите, как собака пытается поймать полевку на лугу или крысу около помойки. Она проявляет при этом не больше злобы, чем вы, отрезая кружок колбасы или копая картошку. Другое дело, что охота и злоба могут сочетаться. Когда пес гонится за кошкой, это охота или игра. Но когда кошка переходит к обороне – может появляться злоба (или страх), поскольку игрушка ведет себя «неправильно». Конечно, далеко не всегда все так просто. Злоба, страх и стремление овладеть добычей переплетаются самым причудливым образом, при этом сила каждого чувства постоянно меняется, в зависимости от поведения добычи, расстояния до нее, поведения хозяина и множества других обстоятельств.

Врожденное и приобретенное

Активно-оборонительная и пассивно-оборонительная реакции возникают в сходных обстоятельствах, преследуют сходную цель и легко сменяют друг друга. Но их сила не обязательно одинакова. У собаки может быть очень сильно выражена агрессивная реакция и очень слабо пассивно-оборонительная. Может быть наоборот. Обе реакции могут быть очень слабыми или одинаково сильными. Злобно-трусливые собаки отнюдь не редкость. Мало того, как выяснилось в результате специальных исследований, сила той или иной реакции наследуется сама по себе, независимо от другой. Потомок злобной суки и трусливого кобеля может пойти в одного из родителей, может быть злобно-трусливым, а может не обладать ни той, ни другой реакцией. Хотя полное отсутствие реакций такого рода вещь немыслимая. На практике отсутствие реакции – это просто очень слабая ее выраженность.

Хотя склонность к злобности или трусливости – штука врожденная, но проявление соответствующей реакции в тех или иных ситуациях – в значительной степени результат личного опыта. Нормальный щенок рычит на зонтик (или пугается его), но если его этим зонтиком не бить, реакция скоро угаснет, коль скоро она не подкрепляется никакими враждебными действиями зонтика. То же касается реакции на незнакомых людей. Однако прохожие с «неправильным», непривычным поведением будут продолжать вызывать страх или агрессию – именно в этом причина того, что собаки обычно не любят пьяных. Собака бросается на человека, подкрадывающегося к дому, обычно не потому, что она понимает: раз крадется, значит, замыслил дурное. Просто поведение такого человека необычно и, тем самым, нарушает ее душевное равновесие. Агрессивность под влиянием личного опыта может и увеличиваться. Если щенок победил в драке или обратил в бегство забредшего на ваш дачный участок «опасного» прохожего, он получил от этого удовольствие – удалил раздражающий объект. Это удовольствие послужит подкреплением такого поведения, и в следующий раз он снова полезет в драку. Именно поэтому молодых зверовых собак начинают притравливать по «мягкому» зверю. Если пса поначалу «обжечь», он может перестать работать, поскольку и трусливость может увеличиваться под воздействием личного опыта.

Собака бросается на человека, подкрадывающегося к дому, обычно не потому, что она понимает: раз крадется, значит, замыслил дурное. Просто поведение такого человека необычно и тем самым нарушает ее душевное равновесие.

Существуют породы, у которых повышенная тревожность в сочетании с активно-оборонительной реакцией вырабатывалась на протяжении сотен поколений. Таковы, например, фила-бразилейру или аргентинский дог. Фила – собака надсмотрщика, выведенная для охоты на рабов. Умелым воспитанием и дрессировкой можно добиться, что пес не будет бросаться на ваших гостей и на прохожих во время прогулки. Но привить ему любовь и доверие к людям вообще – невозможно.

Следует иметь в виду, что на характер оказывают влияние не только ваши воспитательные действия, но и общая обстановка, в которой растет щенок. Очень большое значение имеет разнообразие предметов, людей и ситуаций, с которыми он сталкивается в детстве. Так, например, у собак, выращенных в питомнике, как правило, пассивно-оборонительная реакция выражена сильнее, чем у тех, которые воспитывались в семье, а нервная система у них часто слабее. Об этом, кстати, известно давно. Еще Леонид Павлович Сабанеев, почти сто пятьдесят лет назад, писал, что комнатное разведение подружейных собак предпочтительней псарного, так как выращенные на псарне (в питомнике) собаки всегда дичее и глупее комнатных.

У собак, выращенных в питомнике, как правило, пассивно-оборонительная реакция выражена сильнее, чем у тех, которые воспитывались в семье, а нервная система у них часто слабее.

Характер, в том числе и такие его черты, как злобность или трусливость, складывается, как правило, в течение первых двух лет жизни. И следует помнить, что годовалый пес, кажущийся внешне, а во многом и по поведению вполне взрослым, – это еще несформировавшаяся собака, требующая внимания и бережного обращения. Когда собачий характер сложился, «закостенел», изменить его практически невозможно. Можно только смягчить, приглушить некоторые его проявления. Добиться этого можно в первую очередь дрессировкой. Но заматеревшие собаки и дрессируются с трудом. Впрочем, многое зависит от вашего терпения, такта, от уровня интеллекта собаки и особенностей ее нервной системы.

Смелость

Смелость – это не столько способность нападать на противника, сколько умение совершать необходимые и целесообразные действия в условиях сильной угрозы. А это значит, что смелость определяется не врожденной склонностью нападать или убегать, а такими свойствами, как ум, возбудимость нервной системы и ее сила – крепость нервов. У человека все не так просто, у него в дело вмешивается рассудок, общественное мнение и высшие принципы. Собака же – создание непосредственное, Бог не дал ей способности оправдывать свои поступки. Поэтому у нее хладнокровие (сила нервной системы) и смелость – почти всегда синонимы.

Зимой волки регулярно выманивают из деревень собак. Наиболее трудную и опасную часть работы выполняет вожак, в то время как остальные члены стаи ждут в засаде за околицей

Большинству из нас волк представляется свирепым и смелым зверем. Что касается свирепости, то это вопрос спорный, но в смелости волку вроде бы отказать нельзя. Охота на лося, дикого кабана или благородного оленя – занятие опасное. Чтобы зайти ночью в деревню, где ружье в каждом доме, и выманить за околицу собаку (а волки зимой проделывают такие штуки регулярно и по сей день), тоже, казалось бы, нужна смелость. Но оказывается, у волков наследственно закреплена очень сильная пассивно-оборонительная реакция, а активно-оборонительная слаба! Ну и почему волк не шарахается от каждого куста?

Дело в том, что у волчьей нервной системы низкая возбудимость, то есть, чтобы возбудить страх, нужен весьма мощный раздражитель. Кроме того, нервная система у волка весьма сильная, а уровень интеллекта высок. Поэтому даже в острой ситуации он не теряет головы и действует не под влиянием страха, а трезво оценивает обстановку на основе своего опыта и знаний. При всем при этом волк, в соответствии со своими пассивно-оборонительными задатками, необыкновенно осторожен, не склонен лезть на рожон, очень не любит незнакомых людей и предметов. Именно поэтому воспитать из волка сторожевую собаку практически невозможно. Если же ввести волку препарат, резко повышающий возбудимость, например кокаин, он превращается в отчаянного труса, забивающегося в темный угол при малейшем шорохе. Помеси волков с большинством пород собак (а собаки почти всех европейских пород в норме гораздо более возбудимы, чем волк) также в большинстве случаев необыкновенно трусливы. От волка такой гибрид наследует сильную пассивно-оборонительную реакцию, а от собаки – высокую возбудимость.

Волчья смелость, то есть смелость, основанная на уме и крепких нервах при наличии сильной врожденной пассивно-оборонительной реакции, свойственна некоторым породам домашних собак, в частности восточно-сибирским лайкам.

Лидеры и подчиненные

И волки, и их потомки собаки – животные общественные. В любой группе животных, вынужденных вести совместную жизнь, довольно быстро выявляется доминант, лидер. В простейшем случае это самое сильное животное, связываться с которым накладно и которое первым получает доступ к благам жизни. Но такой примитив – большая редкость. Чаще всего лидером становится не просто (и даже не обязательно) самый физически сильный зверь, но волк или пес с определенными способностями и складом характера. Лидеру требуется энергичность, крепкие нервы, смелость и еще ряд трудноуловимых качеств, описать которые по отдельности довольно сложно. Однако, понаблюдав часок за щенками, вы выделите лидера практически безошибочно. Ни в коем случае не путайте склонность к лидированию с агрессивностью. Злобность генетически никак не связана с задатками лидера или их отсутствием.

В каждом помете есть щенок, имеющий преимущество в доступе к игрушкам и другим благам жизни

Задатки лидера – задатки в значительной степени врожденные, а не результат воспитания и стечения обстоятельств. Это доказывают наблюдения за щенками, особенно за щенками больших пометов, состоящих из шести, семи и более голов. Отношения доминирования-подчинения в таких пометах формируются уже месяцам к двум и весьма ярко выражены. В каждом помете выявляется щенок, который первый затевает возню, имеет преимущество в доступе к игрушкам и другим благам жизни и которому остальные щенки не становятся поперек дороги.

Один из важнейших признаков высокого ранга – не задиристость, не склонность рычать на других, а возможность отказаться от игры. Если лидер не хочет играть, он довольно жестко огрызается и его, как правило, оставляют в покое. На такое же поведение щенка, занимающего более низкое общественное положение, лидер может не обратить внимания – я хочу играть, и баста! При этом в игре лидер совсем не обязательно оказывается в положении победителя, его валяют, грызут и душат ничуть не меньше, чем других. Но, захотев прекратить игру, он ее прекращает. Однако, и довольно часто, в помете есть еще один щенок, положение которого на первый взгляд не совсем ясно. Он менее активно участвует в общих играх и почти никогда не включается в игры с участием лидера. Иногда он склонен огрызаться, когда братья и сестры пытаются втянуть его в игру. Общепризнанный лидер этого щенка обычно игнорирует, во всяком случае, он играет с ним гораздо реже, чем с другими. Щенок стоит как бы в стороне от общества и может на первый взгляд производить впечатление изгоя. Но если лидера убрать (очень часто лидера забирают из помета первым), ситуация меняется в течение пары часов. Бывший изгой начинает жестко «строить» однопометников и уже на следующий день становится признанным лидером, таким же веселым, задиристым, добродушным и неуемным, как его исчезнувший брат. Выясняется, что у него тоже ярко выражены особенности лидера, которые раньше не могли проявиться просто потому, что он, скажем, был несколько мельче своего предшественника и не мог ему противостоять. И эти особенности не претерпели никакого изменения, несмотря на неблагоприятные обстоятельства для их проявления.

Один из важнейших признаков высокого ранга – не задиристость, не склонность рычать на других, а возможность отказаться от игры.

Жизнь в стае

В свое время именно волк, а не леопард, не шакал и не медведь, стал соратником человека. Причина проста – социальное поведение волка, его склонности и задатки от природы таковы, что этот зверь очень хорошо «вписывался» в человеческое общество. За прошедшие тысячелетия характер домашнего волка – собаки, – конечно, изменился. Но в своей основе он продолжает нести коренные волчьи черты; яблоко остается яблоком, как бы далеко от яблони оно не укатилось. И чтобы понять собаку, очень полезно, хотя бы вкратце, познакомиться с общественной жизнью волков.

В своей основе собака продолжает нести коренные волчьи черты

В норме волчья стая – это семья. В нее входят пара взрослых волков (матерых), волчата прошлого года рождения (переярки) и дети этого года (прибылые). В стаю на правах «друзей» могут входить и посторонние взрослые волки, но это скорее исключение, чем правило. В нормальной волчьей семье отношения на удивление мягки и доброжелательны. Иначе и быть не может. Охота на лося, кабана и даже оленя требует от зверей не только согласованности действий, но и взаимовыручки. Если бы в стае царили «волчьи законы», волки давно бы вымерли. Не будем тратить лишних слов, а просто приведем описание отношений в двух группах волков, сделанное квалифицированными зоологами. Описание взято из книги «Волк», изданной в Москве в 1985 году издательством «Наука».

Первая группа состояла из старой волчицы и усыновленных и выращенных ею пяти волчат разного пола. Наблюдения проводились, когда волчата стали уже взрослыми, двухгодовалыми волками. «Порядок кормления в группе 1 гибко изменялся в зависимости от пищевой заинтересованности отдельных животных, времени года и ряда других факторов, не всегда поддававшихся учету. Характерной чертой этой группы являлось проявление в конфликтной ситуации неагрессивных взаимодействий, отношений лояльности, взаимных уступок, в том числе высокоранговых животных по отношению к низкоранговым. Здесь же наблюдалось большое число так называемых «просьб» – неагрессивных сигналов, адресованных волком, не имеющим в данный момент своего куска мяса, другому, имеющему. Высокоранговые животные группы 1 нередко уступали свои куски мяса низкоранговым особям, могли разрешать им есть рядом от того же куска или подбирать возле себя обрывки мяса. Наблюдалось кормление отрыжкой взрослыми животными друг друга. …В группе 1 все ее члены получают некий «прожиточный минимум», а зачастую и полностью распределяют и поглощают свою норму в интервале от 20–30 до 60 мин. Рекорд группы – распределение между всеми волками сильно замороженного куска туши весом 36 кг за 2,5 мин. Все животные нормально упитаны примерно в одинаковой степени и не имеют травм».

«…Период социализации у собачьих не бесконечен, т. е. затруднено образование новых социальных связей после определенного возраста и низка прочность таких связей в конфликтных ситуациях».

Ну и как вам «волчьи законы»? Именно такие отношения существуют в нормальной стае, в основе которой лежит семья. Но так бывает не всегда. Если волки в какой-либо местности начинают безжалостно истребляться, матерые гибнут и семейные стаи распадаются, то возникают стаи совсем другого рода. Волки все равно объединяются, жить в одиночку нормальному волку невыносимо. Но такие сбродные стаи нужно называть не стаями, а, скорее, бандами. Авторитет вожака здесь держится только на силе, и вожаки часто меняются. При дележе добычи сильные получают львиную долю, а молодые волки постоянно остаются голодными. В стае нет порядка, она не сплочена и не может успешно охотиться на крупную опасную дичь. Такая охота требует очень сильного взаимодействия и взаимовыручки, которого в бандах нет. Чаще всего именно в таких стаях волки рвут и пожирают раненых собратьев, а схватки соперников оканчиваются убийством. Не имея возможности охотиться на сильных и опасных диких животных, такая банда начинает резать скот. Однако скот зимой не выгоняют на пастбища, добраться до него трудно, и волки голодают. Законы в такой стае царят жестокие.