Закончится сюжет:
Два выстрела,
И вот – патронов нет.
Но, гаврики!
Нас просто не возьмёшь!
Пока в руке
Ещё остался нож.
* * *
О как же обидно-болезненно вербам
В преддверии вербного воскресенья,
Когда им и набожно и немилосердно
Ломают ветвей симпатичных плетенье.
* * *
Сейчас в поездах «романтизьму» нет:
Не тот перестук колёс,
Он был романтичным назад этак лет
Пятьдесят. А сейчас не всерьёз:
Какие-то скрипы, гудения, треск, —
Непериодический шум.
То гул равномерный, то грохота всплеск —
Не для размеренных дум.
А может, ушёл «романтизьм» от того,
Что возраст уже не тот,
Чтоб чувствовать в стуке колёс волшебство,
Отраду от серых скукот.
* * *
Коты поют на крыше про cat love,
А мы считаем, что кричат мяв-мяв.
В кошачьем языке так мало слов,
Но каждый третий мяв – он про любовь.
А первых два – мне не дадут соврать,
Звучат как «эй, хозяин, дай пожрать!»
Рыбные мотивы
Быть, наверно, очень вредно
Жареным анчоусом,
Сдобренным довольно щедро
Кисло-сладким соусом.
Также не совсем желанно
Быть солёной килькою,
Скрытой пахнущею пряно
Луковой мантилькою.
И уж точно быть не нужно
Тюльковой обрезкою,
Сжаренной в биточках южных
Жёнушкой одесскою.
* * *
Эх, попрёт сейчас поэтов
Сочинять про осень
Разномастные куплеты
Про листву и просинь,