Я б по-гоголевски нервно
Выжигал тома вторые
«Мёртвых душ», когда том первый
Расхвалили бы витии.
Все рассказы о каких-то
Рукописях не горящих —
Несомненные реликты
Эр, навеки уходящих.
Всё горит. Но гигабайты
Строк сырых, плохих, говёных
Сети, облака и сайты
Охранят от действий стрёмных.
Не для вечности, а просто,
Чтоб, взглянув на них чрез время,
Почерпнуть из их коросты
Хоть какую-то идею.
И сверстать с тупым блаженством
Новый стих из мыслей каши.
Ибо часто совершенство
Прорастает из какашек.
Сонет стальной
На Сонет Зинаиды Гиппиус
А я страшусь прикосновенье стали.
Не только потому, что холодно?.
Оно остро?, как новые печали,
Когда забыты старые давно.
И даже кольца жизни – те, что сжали
Мою упитанную шею столь давно
И душат медленно – опаснее не стали,
Чем стали ледяное полотно.
Что кольца? Дольше жизни не удушат.
А вот ножу на жизни все плевать.
Он холоден и скор. И он нарушит
Любых печалей вялую печать.
Он с бледным умираньем дня не дружит,
Умеет лишь разить и поражать.
Где-то в Мессинском проливе между Сицилией и Калабрией примерно в начале XII века до н.э.
Одиссей сын Лаэрта
Меж Сциллой и Харибдою – неплохо,
Пока надежда мой питает дух.
Вода бурлит, вскипает суматоха
От вида этих чудищ-потаскух.
Ну, да – страшны! Ну, да – многоголовы!
И да – меж ними можно не пройти!
Бьёт через край по жилам нездоровым
Адреналина с кровью ассорти.
Меч наголо, пусть разум возбуждённый
Ещё зовёт корабль развернуть.
Но хрен им в глотку, чудищам зловонным,
Идём в атаку, в лоб, а там уж будь,