– Мы не раскрываем эту информацию, – уже совсем холодно ответила она.
Я в который раз за свою бурную жизнь подумал, что первое впечатление – самое верное. Повисла пауза.
– Почему вы вообще решили поехать… э-э… из своего города в Москву? – брякнула кадровичка.
– А я к вам не с вокзала явился, – деликатно заметил я.
Она вытаращила глаза. Мне показалось, что требуются пояснения.
– Понимаете, я уже полтора года в Москве работаю. Вопрос, почему приехал, явно неактуален.
– Вы не правы. Мы должны знать вашу мотивацию, – начала она.
– Мотивацию я вам сразу назвал. Другой не существует.
– Нет, ну как же так…
– Ладно, – я поднялся со стула, – желаю вам дальнейших успехов и роста потенциала.
– Вы не хотите продолжить собеседование? – как будто удивилась она.
– Не хочу. Не вижу смысла.
Пока я шагал к двери, весь этот зверинец разглядывал меня как редкий экземпляр снежного человека. От обращения в иные кадровые агентства я пока воздержался. Мои дальнейшие поиски работы в последующие дни свелись к просмотру соответствующих сайтов в Интернете, а также аккуратному обзвону знакомых и даже малознакомых коллег из СМИ. Коллеги аккуратно обещали перезвонить, если что.
В общем, вряд ли Всеволод Георгиевич проведал что-либо насчет моей посторонней активности. Пожалуй, действительно имело место теоретически возможное случайное совпадение.
Девушка Марина из больницы «скорой помощи» почти не опоздала. Она оказалась живой и порывистой брюнеткой среднего роста, заметно интереснее, чем на фото. На ее лице четко выделялись большие карие глаза, напомнившие мне Наталию. Прическа была аккуратная и недлинная. Кажется, такой стиль называется каре. Первым делом, устроившись за столиком, моя новая знакомая затребовала пепельницу и самую вместительную чашку самого крепкого кофе.
– Не помешаю своим дымом? – осведомилась она.
– Ерунда, – кивнул я.
– Просто не могу без этого после дежурства, – призналась она, щелкая зажигалкой.
– Сутки?
– Точно. Еще в хирургии. Сегодня у нас детки были, очень тяжелые. И с резаными ранами, и рваными. Везут к нам со всей Москвы.
Я человек не слишком впечатлительный, но эта тема всегда действует на меня. Наверное, что-то отразилось в моей ауре, потому что Марина мигом, без перехода, спросила:
– Страшно?
– Не по себе, – сказал я.
– Тоже привык бы, это дело времени, – в ее голосе прозвучали жесткие нотки.
– Не уверен. Хотя чёрт его знает, – призадумался я, вспоминая боевое прошлое.
Минуты полторы мы молчали. Она жадно курила, прихлебывая горячий кофе.
– У тебя тоже взгляд усталый, – нарушила молчание Марина.
– Молодежное шоу после полуночи смотрел.
– Врёшь, – она рассмеялась, тряхнув челкой.
– Конечно, вру. Я ведь журналист.
– Вы все такие?
– Остальные еще хуже.
Она засмеялась снова, заставив обернуться парочку студентов у окна.
– Ты специально иронизируешь?
– Да, девушки это любят, особенно молодые, – ответил я.
– Комплимент засчитан.
– Какой?
– Про молодую.
– Не молодая, что ли?
Марина со вздохом раздавила в пепельнице окурок.
– Молодые на нас со стороны смотрят.
– Никуда они не смотрят, – возразил я. – Похоже, на лекцию не пошли, теперь на планшете в игрушки играют, в скакалки и стрелялки.
– Ты сам не играешь?
– Помнишь, что Брюс Уиллис говорил своему коту в «Пятом элементе»?
– Уже не помню.
– От этого бывает размягчение мозга, – процитировал я.
Мы оба посмеялись.
– Я тоже компьютерные игры не люблю, – сказала Марина и снова закурила. – Дурацкая трата времени. Только детям этого не объяснишь.
Достав из сумочки мобильный, она немного покопалась в нем.
– Смотри.