Рай во грехе

– А что еще можно убить в себе, когда ты и так несчастлив. Убить свое несчастье?

– Я не знаю.

– А я знаю. Ничего. Убить можно только время, потратив его на поиски ерунды, и себя, а все остальное бессмертно. Скажи, ведь ты хотел бы остаться здесь? Ведь тебе здесь нравится. И тебе нравлюсь я!

– Я не могу.

– Ты можешь. Ты не можешь только найти райскую яблоню, которой нет, но зачем-то пытаешься ее найти, усложняя жизнь себе и всем вокруг. Это все равно, что страдать от голода в тропическом лесу, где на тебя сверху падают бананы, только из-за того, что ты в это время дня обычно перекусываешь сандвичами и не можешь отступить от правила.

– Если бы я оказался в джунглях, где одни бананы, я бы тоже предпочел умереть с голода. – рассмеялся Андрей, а потом протянул кусок колбасы. – На пожуй колбасы, а то у тебя от голода похоже мозг чересчур просветлился.

– А еще есть? – попросил Борода.

– Тебе нельзя, Борода, ты слишком святой для такой еды. Чакры закупорятся.

– Сегодня можно.

– Если можно, лови и жарь сверчков, кто-то помнится утверждал, что они ничем не хуже…

Совсем скоро дождь закончился. Последние его капли отбарабанили по степи, после чего все затихло. Все вдруг стало таким тихим, будто вовсе ничего не было. Но в свете появившейся из-за облаков луны уже были видны, тянущиеся до самого горизонта, холмы и небольшая гряда деревьев, и почувствовать себя одиноким среди этой, искрящейся в лунном свете, красоты было невозможно.

– Лучше, наверное, ее не есть. – просипел Борода, обращаясь к Мэллу. Пришелец держал над огнем, насаженную на палку, сосиску, которая горела вместе с костром и была уже похожа на головешку. Мэлл поднес ее ко рту, но тут же отвел обратно.

– Это нельзя есть. Оно пропитано злостью.

– Если под злостью ты подразумеваешь химикаты, то да. – рассмеялся Борода. – Хотя если ты собираешься откинуться сегодня, то это один из вариантов.

– Я решил, что умру чуть позже. Сначала нужно все продумать до конца. Нужно придумать, как я оттуда вернусь.

– Ну, смотри. Оттуда пока еще никто не возвращался, едва ли на этом свете ты найдешь такую информацию.

– Тогда я найду ее там.

– Ну, как скажешь. А можно, когда ты соберешься откинуться, я заберу твои очки?

– Нет.

– В них ничего не видно. Ничего хорошего, по крайней мере. – успокоила Настя Бороду.

Даша дремала на коленях Андрея, а Андрей дремал, откинувшись на подставленный под спину рюкзак.

– Хорошее не всегда хорошо. – ответил Мэлл. За всю свою жизнь он не чувствовал себя так паршиво.

– А что там в них такое… в очках? – заинтересовался Борода.

– Там комната, в которой кто-то прячется от жизни.

– Я не прячусь. Просто я…

– Ты боишься.

– Нет.

– Хочешь прямо сейчас узнать, что познала Ева.

– А это возможно?

– Да.

– Я хочу. – ответил Мэлл.

– Тогда вставай.

Настя отвела пришельца немного в сторону, а потом проговорила, взяв его за руку.

– Помнишь, сегодня с утра ты сначала исчез, а потом появился прямо перед нашим фургоном?

– Помню.

– Ты ведь умеешь исчезать? Ты сможешь переместить нас куда-нибудь далеко отсюда.

– Куда?

– Куда угодно! Туда где тепло и хорошо. И где никого нет.

– Могу.

– Тогда сделай это прямо сейчас!

– Зачем.

– Тссс… не спрашивай, просто сделай это.

– Хорошо. Только закрой глаза и ни о чем не думай.

– Легко.

Мэлл сжал в своих руках ладони девушки, а потом закрыл свои глаза.

Борода, доедающий сосиску Мэлла, краем зрения увидел какую-то вспышку, но обернувшись в ту сторону, где она произошла, ничего не обнаружил.

– Ребят! Вы там? – крикнул он так, чтобы не разбудить Дашу с Андреем. Никто не отозвался. Борода решил, что пришелец просто унес Настю на свою планету, и со спокойной душой, вытерев руки о штаны, откинулся в траву. Через несколько секунд он уже дремал.

***

Маленькая рыжая белка, сидевшая на суку сосны, навострила свои уши, а потом юркнула вверх по дереву, скрывшись в кронах. Причиной ее тревоги были два человека, которые после яркой вспышки появились прямо под тем суком, где сидела белка. Их было очень легко рассмотреть в свете догорающего южного солнца. В маленькой сосновой рощице, покрывающей вершину крутого холма, было совсем тихо, так что даже с макушки сосны можно было различить каждое слово этих двух внезапных гостей.

– Где мы? – спросила девушка тонким и нежным голосом.