Солнце мертвых

В самом же замке было обнаружено нечто вроде капища дьявола. Сатанинская часовня была украшена различными магическими символами, посреди нее висело распятие вверх ногами.

Следы разгульных пиршеств об этом свидетельствовали – что собиралось там много народа и достаточно часто. Однако взятый в застенки Тампля шевалье де Торней не вынес пыток. Испанские сапоги, дыбы, поножи святого Антония у многих развязывали языки. Не стал исключением и шевалье. По тем временам он был довольно преклонного возраста, ему было далеко за пятьдесят. Видимо, адская боль и жалость к себе заставили нарушить его страшную клятву. Под пытками, кроме всего прочего, он рассказал о тайном обряде, происходившем изредка в полнолуние на некоторых кладбищах. По его словам, имелись некие существа, именовавшиеся «метр де симтьер», что в переводе с французского значит «хозяин кладбища». Таких существ во Франции было лишь несколько, число их ни в коем случае не должно превышать тринадцати. Обычно они существовали невероятно долго, а если и умирали, то их место занимали давно известные кандидаты. Но ни один из «метр де симтьер» не мог умереть, не передав своих знаний преемнику.

Главным предназначением хозяев кладбища были колдовские обряды, «оживлявшие» погребенных. Не каждого погребенного можно было поднять и заставить служить себе. Так, невинные души не подчинялись колдунам, да и обычные смутьяны не всегда поддавались их чарам. Лучше всего волшебство действовало на самоубийц, грешников, гулящих девиц. На вопрос, для чего это было нужно, де Торней ответил, что умершие могли служить колдунам, выполнять их поручения. Работали на них. В этом случае колдуну приходилось кормить оживших мертвецов. Единственное, чего не мог переносить кадавр, это соль. Стоит дать ему хотя бы крупинку соли, сразу к несчастному возвращается сознание и он в страшных мучениях рассыпается, теперь уже навсегда.

В особых случаях мертвецам придавался облик реальных людей, которых могли отличить от настоящих только знающие люди. Владели подобными секретами наиболее изощренные специалисты. Так сказать, маги высшей квалификации.

Однажды к одному французскому принцу был подослан подобный оборотень. Изображал он красавца-юнца, отличного наездника и охотника. Молодой человек был якобы знатного рода, и принц в нем души не чаял. При дворе находился опытный астролог, который сразу же распознал в юноше оборотня. Естественно, ему никто не поверил. Тщетно пытался он доказывать свою правоту, его подымали на смех. Более того, на несчастного астролога обрушился гнев самого короля.

Однако помог случай. Как-то фаворит присутствовал на церемонии в королевской опочивальне. И обратили внимание, что он старательно избегает приближаться к зеркалам. А так как зеркал в королевской спальне было много, а уйти без разрешения он не мог, фаворит скромно стоял в самом темном уголке. Однако ему все же пришлось выйти, и каково же было удивление одного из придворных, специально наблюдавшего за ним, когда он не увидел в зеркале отражения фаворита. Об этом было доложено королю. Он сначала не поверил, потом вызвал астролога. Ситуация была щекотливая. Известно, что оборотень не испытывает боли. Решились подвергнуть его пыткам. В результате фаворит был сожжен на костре. Но вернемся к хозяину кладбища и тамплиерам. Допросы некоторых рыцарей Храма показали, что хозяин кладбища пользовался колоссальной властью. Он мог игнорировать указы Великого магистра ордена. Раз в несколько лет совершались сборища этих страшных фигур со всей Европы. Обычно тайные встречи происходили во Франции, но не всегда. Случались они в Испании, Италии, Германии.

– Но Россия! – воскликнула Петухова. – Здесь никогда не было никаких тамплиеров!

– Вы правы. Однако дайте мне закончить рассказ.

– После следствия и суда над тамплиерами об этой странной группе забыли. Во всяком случае, официально. Однако колдовские обряды продолжали существовать в народе, да и в высшем свете тоже.

Время от времени обнародовались дела, казнились еретики, все шло своим чередом. Следующее событие, в какой-то мере проливающее свет на проблему, случилось в Трансильвании в XV веке. Местному правителю Владу Цепешу было доложено, что в одной из деревень Трансильвании практически все жители – оборотни. По ночам они нападают на путешественников, пьют их кровь, прокусывают яремную вену. Человек, ставший жертвой вампира, или, по-местному, «вурдалака», сам становится вампиром. Влад Цепеш по прозвищу Дракула, то есть Змей, был человек решительный и жестокий. Чтобы удостовериться в правдивом рассказе, он приказал оцепить деревню, арестовать всех ее жителей и раскопать местное кладбище. Что и было исполнено. В большинстве могил были обнаружены мертвые без признаков разложения. Они имели нормальный цвет лица и выглядели спящими. Недолго думая, в каждого из таких мертвецов был забит осиновый кол, а живые жители деревни были посажены на кол. Не знаю, что лучше…

Однако перед этой невеселой процедурой последовали такие пытки, что даже столь поучительная казнь стала избавлением. Что удалось выяснить? Во главе этой, если можно так сказать, организации стоял местный кузнец, который и был хозяином кладбища. Он не был пойман.

Интересно, что народная молва, а за ней и литература сделали самого Влада Цепеша вампиром. Имя «Дракула» стало нарицательным.

А в России они появились…

Струмс внезапно прервал рассказ и надолго задумался.

– Дальше, дальше, – потребовала Петухова.

– К чему эта лекция, – ответствовал профессор, – допустим, я расскажу вам, когда они появились на Руси, какую роль играли эти существа в царствовании Ивана Грозного? Ну и что? Не в этом дело. Главное, что они живут и по сей день и обладают силой ничуть не меньшей, чем в Средние века.

Вот вам пример. До войны в Киеве в одной из городских школ стали исчезать дети. Сначала один ребенок, по-моему, девочка, лет десяти, потом и другие ребятишки. Всего же исчезло семь человек. Ну, естественно, милиция, следствие… Никаких следов. Словно сквозь землю провалились. Может быть, это так бы и замяли, но отец одного из пропавших детей был крупный чин в НКВД. Стали досконально проверять каждого из проходивших по делу. Привлек к себе внимание директор школы. Вроде бы безупречная личность, педагог, каких мало. Со всех сторон характеризовался положительно. Однако была одна странность. Этот человек довольно часто посещал небольшое, почти заброшенное кладбище, где якобы была похоронена его мать. Оно находилось при одной из многочисленных киевских церквей, давно не действующей.

На первый взгляд – ничего особенного, любящий, безутешный сын, скорбящий по матери…

Однако эти посещения происходили почти всегда по вечерам, обычно в сумерки. За директором была установлена слежка. Результаты ее были настолько неожиданны, что даже видавшие виды опытные криминалисты были потрясены.

Как оказалось, на кладбище происходили своего рода шабаши ведьм. Киев и его окрестности вообще славны своими колдовскими традициями. Выражение «киевские ведьмы» даже вошло в поговорку. Словом, на этом заброшенном погосте собиралась нечистая сила, а педагог был у них кем-то вроде верховного жреца.

– Чем же они там занимались? – спросила Петухова.

– Ну… – профессор усмехнулся, – между прочим, мистерии очень напоминают виденные вами в Лиходеевке. Я читал описание этих игрищ. Их было пятеро: сам директор и четыре женщины. Все, что там проделывали, можно было бы назвать сексуальной оргией, однако наблюдавшие обратили внимание на некоторые особенности. Сам директор иногда поднимался в воздух и как бы зависал на несколько минут. Женщины чем-то мазали свои тела, и с ними происходило то же самое. Словом, это был классический шабаш, описанный еще Гёте. Всю компанию, естественно, арестовали. Однако куда же девались дети? Оказывается, их умерщвляли во время колдовских обрядов. Ну, чем не пресловутая «черная месса»? Об этом рассказали на допросах женщины. Кстати, они оказались самыми обычными советскими гражданками. Две женщины домохозяйки, одна – аптекарь, одна – учительница из той же школы. Был задержан и директор, он упорно молчал, но самое поразительное, через три дня он исчез. А ведь сбежать из следственного изолятора НКВД невозможно. Были найдены останки детей, закопанные на том же кладбище. Вот такая история. Не хуже чем в Средневековье.

– Ну а дальше что? – спросила Валентина Сергеевна.

– Да ничего. Обратились за консультацией к церковникам. Те только руками развели. Предложили камеры, где находились арестованные, окропить святой водой. На это, конечно, не пошли. Потом нашли одного старичка. Тот, услышав обстоятельства дела, ничуть не удивился. Таких случаев, говорит, раньше предостаточно было, да и теперь, как видите, встречаются. А директор школы – это колдун. Оборотился мышью, да и проскользнул в какую-нибудь щелку. Теперь ищи его. Этим россказням, естественно, не поверили, но объяснить исчезновение директора так и не смогли.

Таких историй можно рассказать довольно много. Ну да ладно. Сколько дней вам осталось? – Профессор не докончил вопроса.

– …Жить, – закончила за него Петухова, – с сегодняшнего уже пять.

– Не так уж мало, – заключил профессор.

– Конечно, некоторым можно веселиться, – уныло произнесла Петухова. – Тем более с научной точки зрения эксперимент, не требующий ни затрат, ни работы. Знай себе жди, что из этого всего выйдет.

– Ну-ну, – посерьезнел профессор, – голубушка, мы рядом с вами.

– А что толку, надо же что-то делать. Ведь не сидеть же и не ждать. Это нестерпимо.

– Вот что, – сказал профессор. – Поезжайте снова в Лиходеевку. Идите к своей бабке и попросите ее свести вас с главным, с хозяином кладбища.

– А если она не согласится?

– Согласится! Можете не сомневаться. Так вот. Когда вы встретитесь с ним, изобразите раскаяние, дайте понять, что готовы на все. Словом, войдите к ним в доверие.

– А если не поверят? Они, судя по всему, не такие уж простаки. Да и потом, что значит – готова на все?

– Ну, это уж смотрите по обстоятельствам. Однако на вашем месте я бы не хорохорился.

– И это вся ваша помощь? – вскричала Петухова. – Ничего себе, хорош совет, самой прыгнуть в огонь…

– А может быть, это лучший выход, – задумчиво произнес Струмс. – Самой прыгнуть в огонь! А мы с Николаем Егоровичем, – он посмотрел на ассистента, – будем поблизости. Вы не волнуйтесь, глаз с вас не спустим.

– Да возможно ли это? – Валентина Сергеевна настороженно посмотрела то на одного, то на другого. – Вы уж не темните. Скажите честно, что хотите увидеть, что из всего этого выйдет.

– Она нам не верит, Коля, – насмешливо сказал Струмс. – Придется продемонстрировать ей наши возможности. – Коля достал странной формы бутылку, наполненную ярко-синей жидкостью. Очень осторожно налил несколько капель на дно стакана, до половины долил его водой. Потом он громко и отчетливо произнес какое-то непонятное слово, состоявшее, казалось, из одних согласных звуков, и выпил жидкость.

Внезапно он исчез. Валентина Сергеевна была настолько поражена, что вскочила и стояла, открыв рот и вытаращив глаза. Вдруг она почувствовала прикосновение. Кто-то коснулся ее волос, затем руки. Потом лежавшая на столе газета поднялась в воздух и застыла, слегка колыхаясь. Петухова завизжала от ужаса.

– Тихо! Тихо! – успокоил ее профессор. – Не кричите так. Вы же сомневались в наших способностях. Коля!

– Да, Викентий Аркадьевич? – донесся из пустой комнаты знакомый голос.

– Ну вот, это всего-навсего Коля.

– Неужели это возможно?

– Да это простейший пример белой магии. Дело в том, что мы с Колей тоже немножко волшебники. Да и как иначе? Специфика такая. – В эту минуту Коля снова возник в материальном образе. Он стоял как ни в чем не бывало и держал в руках газету. – Словом, – подытожил Струмс, – езжайте в Лиходеевку и ни о чем не беспокойтесь, в случае чего – мы рядом.

Превращения, произошедшие у нее на глазах, несколько успокоили Петухову, однако не до конца. Но выхода не было. Профессор, конечно, прав: ехать надо. На том и порешили. И вот она снова у знакомой деревеньки. Попутная машина уехала, а она осталась стоять на обочине дороги. Знакомый пейзаж не радовал. Всего неделю назад увидела она его впервые, но сколько с тех пор минуло событий. Как будто в ускоренном кино мелькали лица, происшествия, кошмары.

Перед ней вилась чуть приметная тропка. Пойти по ней навстречу новым приключениям или сломя голову броситься бежать в обратную сторону?

Нет! Все же вперед.

Старуха Агриппина Кузьминична встретила ее как старую знакомую. Ни о чем не расспрашивая, усадила пить чай. Рассказывала о своей жизни, о сыне, который давно не приезжает из города. Разговор шел о самых обычных делах, однако и та и другая ждали: кто же начнет о том, ради чего Петухова приехала в это жуткое место?

Старуха не выдержала первой.