– Да, уж чего тут веселого, – вставила свое
слово Рита.
– Я вот тут женщину встретила в белом
балахоне, – не унималась Кира, все замолчали, глядя
то на Алексея Алексеевича, то на Киру.
– Это Мария, наша… бывшая работница, она
иногда приходит к нам, – Алексей Алексеевич как-то
замялся, и взгляд его стал испуганным, – узнать, есть
ли работа.
– Гм. – Кира задумалась, наклонив голову.
Затем сменили тему и стали потихоньку
расходиться. Выйдя из столовой, Кира заметила, что
Алексей Алексеевич о чем-то очень оживленно
говорит с Люсей, но она не придала этому особого
значения, обняла сестру, и они направились
любоваться красотами Гурзуфа.
– Маленький городишко, – Кира с сестрой шли
по набережной и смотрели по сторонам. На голову она
надела большую белую шляпу, слегка надвинув ее на
глаза. Дул легкий теплый ветерок, веяло свежестью с
моря. Людей на пляже было видимо-невидимо: и мамы
с детьми, и влюбленные парочки, и подростки.
– Да, сестренка, здесь неплохо, я всего один раз
здесь была, и мне понравилось.
– Набережная здесь маленькая, вот в Евпатории
– большая, да и смотреть-то некуда, – тут же
парировала Кира.
Они остановились у городского пляжа.
– Кир, давай здесь зависнем, возьмем лежаки.
– Карин, ну тут же бетон, правда, под навесом
лежать неплохо. Ну давай.
Они спустились по лесенке вниз и оказались на
гальке. Поднявшись наверх, подошли к молодому
человеку, который выдавал лежаки, попросили два.
Вскоре они уже устраивались на этих удобных
шезлонгах. Кира уставилась в морскую даль, надвинув
шляпу на глаза. Рядом мельтешили люди. Их шум
постепенно стал сливаться с шумом моря, плач ребенка
оказался вполне гармоничным, а не таким уж
невыносимым. И, конечно же, крики пляжных
продавцов:
– Пахлава! Кукуруза! Мороженое!
Кира стала засыпать. Сестра читала какую-то
местную газету.
– О, убийство. Кира, по твоей части. Убили
женщину в супермаркете, Омелию Гринвер —
англичанку. Зарезали ножом, ничего не взяли.
– Родственники. Вот посмотришь, – сказала
Кира, уже закрывая глаза. – Их работа.
Она провалилась в сон. Упоение охватило.