Истории одной ночи. Сборник рассказов

– Что ещё скажешь?! – прошипело нечто устами ребёнка.

Дед как ни в чём не бывало продолжал читать.

И всё понеслось по новому кругу: бред, крики, стенания, судороги… Уже казалось, этому не будет конца, и тут всё враз стихло, ребёнок задышал ровно и уснул.

– Баста! – заключил дед Матвей и глубоко вздохнул. – Ляксей, выйди глянь, что там боец делает, – поднял он глаза на Лёшу и опять улыбнулся.

Ошарашенный, если не сказать больше, едва отдавая себе отчет в происходящем, Алексей послушно вышел во двор. Здоровяк колол дрова, как машина. Лицо красное, а руки, ожесточённо сжимавшие топорище, от напряжения бескровны. Всё еще находясь в состоянии грогги, Алексей встал рядом и машинально спросил:

– А вы кто?

Тот перевёл дух и вытер пот со лба.

– Неважно кто, слушай дядя Митю. Пойду, пора мне, – пробурчал себе под нос незнакомец, вонзил топор в колоду и ушёл. Алексей так и остался стоять во дворе.

– Ну, где ты пропал-то, – выглянул дед, – мы тут уже с ума сходим!

Видимо, он имел в виду игры с ребёнком: из избы доносился заливистый детский смех.

– Иди к нам, чайку с брусникой попьём.

Растерянный Алексей, так и быть, пошёл внутрь. Девочка, которую, как оказалось, зовут Настя, уже сидела за столом и как ни в чём не бывало пила с дедом чай. На столе стоял самовар, чашки с дымящимся чаем, тарелка с брусникой и баранки. Довольный дядя Митя смеялся и заигрывал ребёнка: а кто с большим хрустом съест баранку, а кто ложку с вареньем вылижет так, чтоб ярче блестела… Алексей прямо застыл на месте – так умилительна была эта картина, дед явно пребывал на седьмом небе от счастья: наверное, всегда мечтал о внучке.

– Садись с нами! – в который раз потребовал дядя Митя. Глаза его лучились.

После чаепития дед скомандовал:

– Ладно, Ляксей, нам пора. Сегодня новенькие пришли. Пойдёшь с нами: со мной и козявкой, – озорно взглянул он на Настеньку.

– Я не козявка, деда, – завизжал ребёнок.

– Тогда малявка, – продолжал настаивать дед.

– И не малявка! Я Настенька.

– Ой, моя хорошая, ну, пойдём собираться. Ты с нами, да? – обратился он уже к Алексею

– Ну, конечно, дядь Мить, – вымолвил Алексей, не зная, что сказать.

Через пять минут вся компания уже шагала по улице.

Вскоре зашли в какой-то дом. Там оказались люди, очень бледные, и было их человек десять, наверное. Сидя напротив деда на диване, они внимательно слушали, не сводя с него глаз. Настя же, усевшись рядом с Алексеем, не уставала нашёптывать ему:

– Не бойся, всё хорошо, тут тебя никто не обидит.

Не на шутку напуганный, ничего не понимающий Алексей лишь послушно кивал.

Затем они пошли в другую избу, и началось то же самое.

Возвращались домой уже за полночь. Горели звёзды, освещая путь, скрипел снег под ногами, – втроём было весело.

Переночевали у дяди Мити. А утром всех разбудил крик петуха.

– Фу, бестия! – проворчал дед.

Петух, вроде, сник, все стали засыпать, потом снова: кукареку-у-у.

Дед Матвей, недовольно кряхтя, перевернулся на другой бок.

Дрёму прорезал третий крик.

– Да заткнешься ты когда-нибудь или нет! – крикнул дед в сердцах.

– Дядь Мить, тише, ребёнка разбудишь! – не выдержал Алексей.

– Да нет уже. Ушла она.

– Куда ушла? Как ушла? – аж подскочил Алексей на кровати.

– Да не важно… спи, – послышался тяжёлый вздох. – Не придёт ко мне больше моя козявка… ну ладно, всё когда-то заканчивается.

И тут, совсем не кстати, раздался четвёртый крик петуха.

– Ляксей! Ты суп из петуха любишь? – дед вскочил в штаны и бросился за петухом.

В одиночку догнать петуха – задача не из лёгких, и через время со двора донеслось:

– Ляксей, помощь твоя нужна.

Суп из петуха был готов к обеду.

Всё утро Алексей провел у себя: информация, полученная от деда, требовала обработки. Да и дядя Митя просил к нему не ходить:

– Домашние заботы, ну на что тебе они? Вот управлюсь, суп сварю, и приходи.

На том и порешили. Работалось в охотку, и вдохновение было – нужные слова сами ложились на чистый лист, ручка, казалось, скользила по бумаге без напряжения, словно фигурист, выделывая всякие крючки да завиточки. С определённого момента Алексей даже перестал узнавать свой почерк, настолько аккуратным он выглядел. В голову вдруг залетела шальная мысль: может, это дед руку приложил…

Настроение было не просто отличным – возвышенным! Он творил! Рассказы деда на глазах приобретали зримость и объём, превращаясь в достоверную картину истории и быта далёкого народа, видимую настолько чётко, словно ты сам его часть: вот одни строят, другие пашут, воины защищают свою землю от жадных и завистливых врагов… Материал стал приобретать уже вполне определённые очертания, и казалось, всё почти готово, вот только ещё чуть-чуть, последняя деталь, последний штрих.

Отбросив ручку и заложив руки за голову, он откинулся в кресле. Надо было перевести дух.

«До чего ж хорошо здесь!» – воскликнул Алексей, мечтательно глядя в окно.

Ему всегда казалось, что всё не вечно под луной, и ощущение удовольствия тоже. Как мы живём? Сегодня нам хорошо – завтра плохо. А здесь всё было не так. Упоение, одно сплошное упоение. До чего ж было хорошо на душе!

Незаметно подошло время обеда. Он накинул куртку, обулся и направился к деду.

– Суп сам знаешь из кого, – поставил дядя Митя горячую тарелку перед гостем. – Ляксей, не в службу, а в дружбу, из тулупа достань.