Ганцлер-13

– Здравствуйте, меня зовут Сергей. Вадим Максимович поручил мне вас встретить.

Выражение лица Сергея и манера держаться наводили на мысль об его исполнительности. Аккуратист, себялюбив и наверняка предан начальству, точно собака. Идеальный работник, человек-кнопка.

Я быстро сообразил, что Вадим Максимович – это Прокофьев, бросил взгляд на группу людей, теснившихся около турникета, и, рассуждая вслух, задумчиво произнес:

– Зачем в такую жару друг об друга тереться? Тем более, в этом нет никакой надобности…

Сергей посмотрел на встречающих и, не меняя выражения лица, с насмешкой в голосе отозвался:

– Неосознанный инстинкт, желание сбиться в стадо. Как у гуртовых животных.

Я ничего не сказал, взял в руку сумку и зашагал вместе с Сергеем к выходу из аэропорта.

На стоянке нас ждала «Ауди А6». Темно-синего, почти черного цвета, выглядевшая как новая. В ее наполированные сияющие бока можно было смотреться. Мой провожатый снял машину с сигнализации, забрал мою сумку и поставил ее в багажник. Затем, широко распахнув заднюю дверь, он предложил мне садиться.

Я устроился на удобном сидении и, оглядевшись, потрогал ладонью велюровую обивку. Машина и внутри была такой, словно вчера вышла с конвейера. Ни пылинки, ни единого пятнышка. Краски яркие, сочные. Пластик и дорогой декор светятся. Даже запах был соответствующий. Хотя, по правде сказать, я не знал, как должны пахнуть новые «Ауди».

Пока я вертел головой, Сергей сел за руль, включил двигатель и автомобиль тронулся. Какое-то время мы ехали молча. По радио негромко играла музыка. Бесшумно работал климат-контроль, создавая внутри благостную прохладу. Я глазел в окно с любопытством туриста, подмечая все, что попадалось нам по пути: постройки, пирамидальные тополя, пыльных, бронзово-смуглых людей, торговавших на обочине гирляндами вяленой рыбы. Все вызывало во мне живой интерес – я давно не выбирался из дома.

Когда мы въехали в город, я спросил у своего провожатого:

– Откуда вы меня знаете?

– Мне Вадим Максимович показывал вас на снимке. Вы там с ним на каком-то собрании, – ответил он, мельком глянув в зеркало заднего вида.

Фотография, сделанная на встрече выпускников, сообразил я, и, немного выдержав паузу, задал новый вопрос:

– И что, вы так сразу меня узнали?

– Конечно, у меня прекрасная память на лица.

– Необходимое условие для вашей работы?

– Почему вы решили?

– Да нет, я так просто… Подумалось. Скажите, у вас здесь всегда такая замечательная погода?

Сергей протянул руку к панели и убавил в приемнике громкость – почти совсем выключил звук.

– Это смотря какую погоду считать «замечательной», – рассудительным тоном ответил он. – Если жаркую, как сегодня, то летом она у нас почти всегда такая.

– А мне нравится дождь, – сам не зная зачем, признался я.

– Мне тоже он начинает нравиться, после того как с месяц простоит за плюс тридцать. Вообще-то меня жара вполне устраивает. Во всяком случае, это лучше чем снег и морозы. Я в армии два года в Свердловской области отслужил. Урал… Намерзся до невозможности. С тех пор предпочитаю более теплый климат.

Сергей вел машину очень умело, плавно, без резких разгонов и торможений. Перестраиваясь из ряда в ряд, он всегда включал сигнал поворота заранее.

– Курить можно в машине? – спросил я.

– Конечно, курите.

В следующую секунду стекло рядом со мной опустилось, и приоткрылась узкая щель.

– Куда мы сейчас направляемся? – поинтересовался я, расслабленно откинувшись на отвал сиденья.

– Везу вас отдохнуть после полета.

– В гостиницу?

– Нет, у компании есть квартира, специально предназначенная для наших гостей. Чтобы не держать людей в «казенных» стенах…

– Предусмотрительно.

– Ну да… Квартира находится в центре, на спокойной зеленой улице. Она отлично оборудована, уютная домашняя обстановка. Всем, кто к нам приезжал, квартира очень понравилась.

Стараясь быть вежливым, я внимательно слушал Сергея, глядя на него через зеркало.

– Правда, и излишеств там тоже нет, навроде джакузи с камином. Но я уверен, квартира вас все равно устроит.

– Я тоже так думаю, – кивнул я и выбросил в окно сигарету. – Что касается жилья, в этом отношении я не слишком капризный.

Заработал электроподъемник, и стекло вновь поднялось.

– Когда я встречусь с… – я запнулся, выбирая между «Вадимом» и «Вадимом Максимовичем». В итоге все же выбрал привычное – первое. Это для моего спутника Прокофьев «Вадим Максимович», для него он хозяин и босс. Для меня же Вадим как был одногруппником, так им и остался. – …встречусь с Вадимом?

– К сожалению, Вадиму Максимовичу пришлось срочно уехать из города. Он просил извиниться за него перед вами. Но он должен скоро вернуться… – поспешно добавил Сергей и старательно изобразил на лице сожаление.

«Вот как!» – поразился я про себя, однако вслух ничего не сказал. И вида не обнаружил. Ладно, ничего страшного, подумал я. В конце концов, спешить мне некуда, свободное время есть, за жилье и еду платить не нужно. Погода отличная, неудобств никаких, везут с комфортом в дорогой новой машине. Все обстоятельства за то, чтобы задержаться на день-другой.

Пока я так размышлял, «Ауди» выехала на просторный зеленый бульвар, направления движения на котором были разделены липовой аллеей, закованной с обеих сторон в корсет из резной чугунной ограды. Мы проехали по бульвару несколько кварталов, затем свернули на тихую улицу и вскоре очутились в маленьком дворике, который был образован шестиэтажными зданиями, построенными из красного кирпича. Сергей подрулил к нужному дому, плавно затормозил и выключил двигатель. Я вышел и, осматриваясь вокруг, прогулялся перед машиной.

Дом, где мне предстояло остановиться, состоял из двух подъездов и имел вид свежей постройки. Рядом высилась еще пара таких же строений, образуя в комплексе с моим пунктирную букву «Г». На парковке и в карманах стояли почти сплошь одни иномарки, преимущественно японских и немецких моделей. Въезд во двор перекрывался шлагбаумом. Все приметы вокруг говорили о том, что здесь живут новоиспеченные буржуа. Я принялся было считать по застекленным лоджиям количество имевшихся в доме квартир, но на середине счета вынужден был прерваться: Сергей вынул из багажника сумку, запер машину и пригласил идти за ним.

В подъезде мои догадки насчет буржуа нашли подтверждение. На первом этаже было светло и просторно, а за загородкой из толстого стекла торчал молодой худощавый консьерж в униформе. Еще здесь, начиная от входа и до шахты лифта, всюду стояли пышные экзотические растения в глиняных кадках, и висели стенные светильники. Кругом было чисто, нарядно. «Только райских птиц не хватает, – съязвил я про себя. – И фонтана с кувшинками, в остальном – шик-модерн». Я зазевался и чуть не споткнулся о кадку с гибискусом. Сергей меня поддержал. Мы проследовали мимо стеклянной будки дежурного, и вызвали лифт.

На лифте мы доехали до пятого этажа. На площадке располагались всего две квартиры. Наша, под номером «десять», находилась справа от лестницы. Сергей несколько раз провернул в замке ключ и толкнул дорогую деревянную дверь. Сразу же за порогом он протянул мне сумку с ключами и собрался уйти.

– Располагайтесь. Пользуйтесь всем, что здесь есть, без стеснений. И холодильником, и содержимым шкафов. Постельное белье, конечно, новое, из магазина. Полотенца в ванной комнате тоже. Да… – он секундно задумался, – Когда захотите воспользоваться плитой, откройте вначале кран на трубе, он перекрыт… На полке, под телевизором, диски, на них неплохая коллекция фильмов и музыки. На разный вкус. В общем, освоитесь – разберетесь сами.

– Документы, которые я привез, мне вам передать? – торопливо спросил я Сергея.

– Зачем? Документы отдадите лично Вадиму Максимовичу, когда он приедет.

– А когда он приедет?

Сергей пожал плечами и неопределенно ответил:

– Кажется, дня через три. Я об этом не извещен.

– Три дня! Чем же мне здесь три дня заниматься? – я озадаченно посмотрел на него.

– Осмотритесь, погуляйте по городу… В кинотеатр сходите.

Я уловил в его голосе фальшивые нотки официального извинения. Выполняя поручение шефа, он несколько пересаливал с рвением.

– Давайте я вам устрою девочку. Чтобы не было скучно, – неожиданно и очень просто предложил он. – По вашему желанию, какую закажете. С любыми изысками. У нас в городе много красивых женщин, можно найти на самый взыскательный вкус. О деньгах, естественно, не беспокойтесь. Вадим Максимович распорядился передать вам определенную сумму на траты. Они ведь могут возникнуть.

– Нет, спасибо, – отказался я от его щедрого предложения. – Девочку мне не нужно пока, а деньги у меня есть свои… Если же вдруг возникнут какие-то серьезные расходы, я стану чеки приберегать и, надеюсь, ваш бухгалтер впоследствии мне все компенсирует. Договорились?

– Как хотите. Только в чеках необходимости нет. Вам достаточно будет просто сумму назвать, – не настаивая, легко согласился Сергей и добавил: – Я предупрежу консьержа, что вы наш важный гость, чтобы он не задавал вам лишних вопросов.

Важный?! Я был удивлен. Он явно мне льстил. Я промолчал.

Сергей повернулся и щелкнул замком. Он уже находился за порогом раскрытой двери, когда я задал ему последний вопрос. Этот вопрос не имел для меня никакого значения, так, чистое любопытство:

– Скажите, машина, на которой мы с вами приехали, «Ауди», она новая? – мне просто хотелось знать, как пахнут новые немецкие автомобили.

– Пяти тысяч еще не прошла, – самодовольно ответил Сергей. – В июне купили.

Я удовлетворенно кивнул и, попрощавшись, прикрыл за ним дверь.

Оставшись один, я снял давно надоевшую обувь и направился инспектировать мою временную обитель.

Квартира оказалась двухкомнатной, но огромной и светлой, отделанной не вычурно, дорого, со вкусом. Все говорило о том, что над интерьером жилища поработал толковый дизайнер. Мне очень нравилось, настоящие апартаменты. Не было ничего удивительного в том, что люди, здесь побывавшие, оставались довольны. Осмотр я начал с залы. Она состояла из гостиной и кухни, отделенных друг от друга дорогим узким барьером из мореного дерева. В кухне стояли большой холодильник и дубовый кухонный гарнитур. Посреди гостиной на паркетном полу лежал овальный ковер с крупным лаконичным орнаментом, на котором, утопая основаниями в голубом мягком ворсе, стояли пшеничный диван и прямоугольный кофейный стол из карельской березы. К столу с разных сторон были приставлены два низких широких кресла того же пшеничного цвета. Возле стены, противоположной окну, справа от входного проема, высился стеклянный шкаф с изящной японской посудой. С другой стороны от проема, составляя с кофейным столом и стеклянным буфетом единый ансамбль, находилась стенка-стеллаж, тоже из капа, с полками из прочного дымчатого стекла. Диван и кресла были обращены к торцевой, обратной кухне, стене. Возле нее, на приземистой тумбе, по-хозяйски, как некое божество, восседал огромный размашистый телевизор. Его просторный плоский экран, оправленный в антрацитовый корпус, черным надменным оком холодно созерцал пространство залы. По бокам телевизора, словно неотступные телохранители, поднимались акустические системы-столбы, а в льдистых бликующих нишах стеклянной тумбы виднелся проигрыватель лазерных дисков и стереоусилитель.

Изучив залу, я перешел в другую комнату. Обстановка в ней была поскромнее. В этой комнате, обустроенной как спальня, но также большой и просторной, стояли широкая кровать с высокой фигурной спинкой, гигантский, до потолка, шкаф-купе, велотренажер и беговая дорожка. Двери шкафа были зеркальные. Еще одно зеркало декораторы смонтировали над кроватью, прямо над плоской пятиламповой люстрой. Пол в комнате был застелен ковровым покрытием, а на обширном окне висели деревянные жалюзи.

Несколько удовлетворив любопытство, я возвратился в гостиную и какое-то время стоял рядом с проемом и разглядывал небольшой папирус в тонкой рамке из камыша, что висел на стене возле стеклянного шкафа. На картине была изображена сцена из египетской «Книги Мертвых»: Осирис вершил суд в загробном мире, а его подручные, Анубис и Гор, взвешивали на весах сердце умершего. Древние боги хладнокровно решали судьбу несчастного смертного. В эту минуту только от их приговора зависело: быть ему сожранным чудовищем Амамат или блаженствовать в цветущих полях Иалу…

Я отошел от проема, присел на диван и закурил. Сигарету стряхивал в хрустальную пепельницу, выполненную в виде перевернутой пирамиды на серебряных ножках. Потом поднялся, зашел в кухню и заглянул в холодильник. Камера была забита различной снедью. Есть мне пока не хотелось, я отыскал на полках коробку виноградного сока, налил на треть в высокий бокал и вернулся к кофейному столику.

Я заметно устал от полета, поэтому решил провести остаток дня, не покидая квартиры. Все равно у меня в запасе имелось еще достаточно времени. Я лег на диван и, привыкая к новому положению, начал лениво потягивать сок.

Немного передохнув, я решил сполоснуться.

В необъятной, сверкающей кафелем комнате стояли вместительная купальня и душевая кабина. Я оголился по пояс, повернул кран и склонился над ванной. Стараясь не намочить бумажный лоскут, я осторожно плескал ледяную воду на грудь, живот и бока. Было одновременно приятно и холодно. Струйки воды сбегали по пояснице, а между лопаток нестерпимо щипало. Кожа в татуированном месте так невозможно зудела, что хотелось немедля сдернуть салфетку и изо всех сил растереться мочалкой. Я крепился, как мог, хотя это и давалось с великим трудом. Наконец, я закончил, вытерся досуха и накинул рубаху.

После купания мне сделалось легче.

Выйдя из ванной, я опять заглянул в холодильник. Кроме сока, водки и колы, других напитков в нем не было. Тогда я принялся открывать дверцы шкафов и вскоре в одном из отделов нашел с десяток винных бутылок, плотно стоявших друг к дружке. Вино было в основном полусладкое – французское и грузинское. Я откупорил «Ахашени» и вместе с бутылкой прошел к телевизору.

Возле тумбы я сел на паркет, поставил бутылку рядом и стал выбирать что послушать. Коллекция оказалась действительно интересной. Тут были блюзы, классика, ирландский фолк, немного рока. Порывшись в названиях, я поставил пластинку с блюзами Джона Ли Хукера и сел на диван.

Музыка заполнила комнату без остатка. Она набегала широкими волнами, билась прибоем, отступала и снова накатывала. Я вытянул ноги и стал наслаждаться вином, оказавшимся очень хорошим. Незаметно я выпил половину бутылки, задремал и скоро уснул.

Проснулся я, когда по комнате уже расплылись ранние сумерки. Было тихо. Диск давно доиграл до конца, и система автоматически выключилась. Я бездумно сел на диване, привалившись спиной к крутому отвалу, потер руками лицо и принялся искать выключатель. Он оказался там, где ему и положено было быть – у входа в залу. Я нехотя встал, подошел к стене и щелкнул кнопкой. Свет нескольких электрических лампочек ударил в специальный рельефный экран и, отразившись, распространился вокруг спокойным ровным сиянием. «Высший класс, – отметил я про себя, похвалив того, кто это придумал, – как раз то, что надо».

Возиться с приготовлением ужина мне не хотелось, поэтому я решил ограничиться бутербродами. Тем более что отыскал в холодильнике две банки лососевой икры и брусок финского масла. «Интересно, – размышлял я, вынимая масло с икрой, – кто заботится о продуктах? Ведь должен же за этим кто-то следить. Может, Сергей? Или у них есть прислуга?..»

Я быстро соорудил бутерброды, перекусил и довольно обвел глазами гостиную. Внезапно мне показалось невероятным, что я сейчас здесь нахожусь. Еще утром я завтракал дома, видел родителей, а теперь сижу за тысячи километров и вглядываюсь в полумрак гигантского телевизора. По сравнению с моей прежней малосодержательной жизнью, сегодняшний день был чрезвычайно насыщен событиями. Утром посыльный с пакетом, потом самолет и новая «Ауди»… А теперь я наслаждаюсь вином в настоящих апартаментах…

Я тронул плечами. Место, где был набит дракон, жгло. Я снял рубаху, включил в прихожей светильник и, приблизившись к высокому прямоугольному зеркалу в полированной раме, повернулся спиной. На салфетке в нескольких местах проступили кровавые пятна. Кожу тянуло, точно бальзаковскую шагрень. Я сходил в ванную и перерыл все флаконы и баночки, хранившиеся на полках, но ничего подходящего не нашел.

«Черт! – ругнулся я. – Сколько всего, а того, что сейчас действительно нужно, этого нет!» Я бросил взгляд на часы на руке. Уже было поздно, магазины закрылись. Придется отложить до утра. Я смирился, вернулся в гостиную и, не натягивая рубахи, прилег на диван. Через десять минут, пощелкав без интереса пультом, я отыскал в тумбе «Цареубийцу» с Макдауэллом и начал смотреть.

К финалу картины я прикончил бутылку, затем поставил «Ночного портье». Но фильм одолеть не сумел – сделалось скучно.

Выспавшись, я не знал теперь чем заняться. Вставать завтра рано необходимости не было. Впереди меня ожидало три дня безделья. Я пошатался по комнатам, повыглядывал в окна. Чутко прислушиваясь, постарался различить соседей за стенами, но ни единого звука не уловил. Изоляция в доме была превосходной, не то, что в моей «ленинградке».

Послонявшись без цели и не найдя иного занятия, я решил провести инвентаризацию шкафов. Обыскивать взялся с кухни. В гарнитуре помимо ложек, вилок и чайных пар, двух дорогих сервизов за стеклянными дверцами, ничего не нашел. В гостиной, в буфете – та же история. Только дорогие резные фужеры, хрусталь и фарфоровая посуда. В ванной комнате, в аптечке, рядом с йодом и с аспирином, наткнулся на пачку презервативов – хозяева оказались предусмотрительными. Я сунул презервативы назад, убрал аптечку на место и перешел в спальную комнату.

Здесь, в купейном шкафу, сиротливо висели деревянные плечики, а на полках были аккуратно разложены стопки новых, с магазинными этикетками, постельных комплектов. В соседнем отделе лежали цветные халаты и несколько мужских и женских пижам. На этом содержимое полок исчерпывалось. Вот и все, больше обследовать мне было нечего. На осмотр шкафов ушло пятнадцать минут. Разочарованный, я принес в спальню сумку, развесил по плечикам вещи, разделся и забрался в постель. Даже зубы чистить не стал. Спать по-прежнему не хотелось. Я полежал неукрытым, раскинувшись на кровати и наблюдая себя в потолочное зеркало, потом выключил бра, натянул покрывало и повернулся на бок.