Камертон

– Я и так, изворачиваюсь, как могу с этими словесами.

– Так кто они? Меня они не удосужили ответом.

– Наверняка они ответили тебе слишком заковыристо. Любят они с плеча рубить.

– О чем вы тут гуторили? – сказал Квирк-Кварк, подцепляя когтями очередного червяка с тарелки.

– Об ограничении диапазона чувств и о природе отдельного сознания.

– Нет времени углубляться сейчас в эти дебри. Но скажу кратко, как только смогу. Без этого пускать тебя на корабль было бы действительно преступлением. На нашей планете принято считать, что многие органы осознания дремлют до определенного витка в эволюционном строе, ну вы это называете правым полушарием. Половину всего, что вы воспринимаете вокруг – это наследство инстинктивного мозга рептилий. Более обширный спектр восприятия начал формироваться в вашей расе относительно недавно. Раньше это было просто невозможно, потому что приходилось выживать в тяжелых условиях опасной борьбы за выживание. Представь, если б в таком состоянии как сейчас на тебя напал звероящер? Это уменьшило бы твои шансы на выживание. Поэтому природе пришлось подождать до тех пор, пока вы не обустроите более-менее под себя внешнюю среду и не окажитесь в шезлонге, сходя с ума от скуки у очередного телешоу.

– Прости, но ты уже не первый раз говорил о телевидении? Неужели оно существует и на других планетах?

– Конечно! Голографический фрактальный принцип действителен для всех знакомых нам вселенных. Но мы отвлеклись!

– Он имел ввиду то, что химический состав и законы физики во всех вселенных работают практически одинаково. Поэтому при всех отличиях, многие вещи, чрезвычайно похожи, – пояснил голос из картины.

– Ты должен понять, что оковы чувств – нужны тебе, чтобы оставаться отдельной автономной частицей сознания. Не зря в междуструнье ты как бы теряешь свою индивидуальную сущность и начинаешь воспринимать все пространно вокруг как живой частью себя. В религиозном ключе это можно выразить как существование великого единого неделимого поля, если ты полностью потеряешь свое эго, то ты просто сольешься с ним.

– Но это слишком сильное обобщение. В нем можно потерять разум, – добавил голос.

– Что-то часто архонты чувств говорят про разум?

– Ну, вкратце. Они управляют твоими чувствами, можешь называть их языческими богами. Без нас их бы не существовало, потому что они питаются нашей энергией. Но без них нас бы тоже не было, потому что мы бы тоже рассыпались на составляющиеся элементы как расклеенная кукла.

– Симбиоз, – пояснил голос. – Как коралловые рифы и разноцветные рыбки.

– Они знают о тебе всё. Все твои страхи и вожделенные желания. И как хитроумные крючкотворцы они делают так, чтобы ты отдавался им сполна, обеспечивая их энергией. Впрочем, без них ты бы впал в меланхолию…Можно сказать, что они существа более высшего ранга чем мы, по возможностям. Мы как свиньи для них на космоферме.

– Ты опять выставляешь нас не в лучшем свете своими метафорами. Мы не управляем вашей волей, а лишь притягиваемся всплеском энергий эмоций. А те знаки, которые мы порой вам посылаем, абсолютно игнорируются.

– Наверное, они правы. Сегодня первый день твоего осознанного взаимодействия. А днем, когда действие камертона рассеется – ты снова забудешь об этом всем, как о сновидении. Вот в чем весь прикол.

– Ты не рассказал ему о квантовом поле.

– Все, хватит! Действие камертона порой очень утомительно. Поэтому я не люблю его. Я не профессиональный музыкант.

– Он имеет в виду он не маг. Он любит плавать в океане из эмоций. Удовольствия прельщают его гораздо больше, чем познание или творение. Впрочем, он на то он и запрограммирован.

Голос исчез. Феонин сразу это почувствовал. П-о-ч-у-в-с-т-в-о-в-а-л…

– Как только ты перестаешь видеть картину со стороны, ты становишься частью картины. Жить без эмоций довольно неприятное занятие. Но есть те, кто заключает с архонтами сделки, тех они называют магами. Думаю, что, в конечном счете, цель нашего каравана – доставить товар именно такому вот кудеснику. По слухам, величайшему в галактике! Но заказчик не очень-то распространялся на этот счет, да и наше дело просто доставить груз и получить законный гонорар.

– За эту ночь у меня появилось целое поле вопросов. Мой мозг трещит по швам от перегрузок.

– Это еще цветочки, – вздохнул Квирк-Кварк. – Настоятельно рекомендую, не относится слишком серьезно к тому, что сейчас происходит в твоей голове, он подозрительно замер на несколько секунд. – Нам пора выдвигаться. На корабле примешь расслабляющую ванну, придешь в себя. А землянки введут тебя в курс дела, быть может более беспристрастно, чем я. Все же родная кровь всегда ближе. Хоть я и хорошо знаком с вашей культурой, но мог немного напутать чего.

– Все же это так неожиданно вот так срываться…

– Ты все насчет зубной щетки, носок и книжек переживаешь? Или может у тебя есть подружка, и ты волнуешься, что…

– Нет. Пойдем. Все в порядке, – оборвал его Феонин.

Глава 2

На Борту «Фауна»

Выйдя из «пещеры» Феонин вместе со своим новым компаньоном попали во власть раннего утреннего солнца. Блики скользили по зеркальным окнам небоскребов, игрались в висячих садах искусственно синтезированных дешевых деревьев. Воздух наполнялся теплотой середины лета. Город не спал никогда уже много веков: в небе сновали разноцветные лётомобили и сияющие неоновые рекламы, чуть ниже по делам спешили разнообразно одетые мужчины, женщины и гости планеты Земля, разнообразных форм.

– Красиво здесь. Только сейчас это осознал. Перед отлетом в неизвестность.

– Везде красиво. Никогда не понимал оседлого образа жизни. И что за настрой? Мы рассчитывали, что ты станешь кем-то вроде представителя нашего корабля при неизбежных контактах с другими расами. Готов поклясться, что вечером ты придешь в себя, а сейчас смешанные эмоции вызваны необычными ощущениями этой ночи.

– Да. Как будто мне мозг прочистили. Все мои тревоги и воспоминания, теперь кажутся несущественными и глупыми. Неужели все они подогреваются в моем мозгу этими архонтами?

– Советую поговорить об этом Олобусом-Нрифом, если не боишься мертвецов. Он – странный и неразговорчивый, но иногда на него нападает поразительная душевность, тогда за бутылочкой пива он может тебе поведать о многом.

– Мертвец?

– Энтропийная форма жизни. Как бы парадоксально это не звучало. Примерзкое создание, воплощение гниения, питающиеся миазмами умирания. Никто толком не знает про его родную планету ничего. Но по его коротким рассказам, я понял, что у них там коллективный разум, включающий в себя всех умерших предков. Теперь представь тот объем знаний, к которому у него имеется доступ, так что для него камертон все равно, что детская игрушка.

– Ему что тоже бабки нужны?

– Всем нужны бабки. Они – кирпичики всего мироздания.

– А как же ваша артефактная экономика? Неужели всего всегда становится мало?

– Да, дело не в этом… Это как культ или спорт, понимаешь? А для меня лично просто способ не сидеть на одном месте, а вечно находится в движении. Доставим товар и там же загрузим какой-то другой редкий артефакт и снова к новым местам, пейзажам, женщинам!

– Думаю, вся команда корабля состоит из таких «перекати-поле» как ты.

– И ты такой?

– Нет. Я поддался на выручку. Заберу куш и осяду…

– Где?

– Уже не знаю…

– Вот-вот! Я прямо чувствую вечных странников изнутри…

Феонин встал посреди улицы, раскрыв рот.

– Впечатляет? Это наш корабль, его трудно перепутать!

Среди небольших лётомобилев, на парковке стоял огромный корабль для межзвездных путешествий. – Когда он успел так зарасти? – спросил Феонин, разглядывая причудливые переплетения лиан, вьюнков и диковинных разноцветных цветов, кое-где даже порхали странные микроскопические существа с длинными носами, явно не земного происхождения.

– Не подскажешь, как у вас называли бога флоры и фауны? Слово позабылось… Фаун…