Петли Бесконечности: Дейман кор

Миссис Андерсон, не знала, над чем работает ее муж, в контракте значился пункт о неразглашении информации. После того, как отец устроился, виделись его родители не более пары месяцев за год. Большую часть времени о нем не было вестей, ведь выходить на связь с семьей – запрещено. Однажды, как раз перед рождением Марка, отца срочно отправили на важное задание, с тех пор о нем ничего не слышно.

Тяжелейший удар для оставшейся одной с грудным малышом на руках Джен. Тщетные попытки разыскать пропавшего разбивались у дверей офиса: компания ссылалась на пункт в контракте о неразглашении. Джен плакала и умоляла, без толку.

Отчаявшаяся женщина обратилась в совет управления Содружеством на планете, но и там не смогли помочь. Тогда Джен с маленьким Марком, переехала к своим родителям, в маленькую квартирку, где всю любовь полностью и без остатка отдала Сыну. Миссис Андерсон, по прошествии двух десятилетий, до сих пор не потеряла надежду увидеть мужа, целым и невредимым, в тане укрывая слезы.

Марк вспомнил, как однажды мама показала ему детскую фотографию отца. На ней Марк увидел себя: такого же худощавого со стеснительной улыбкой. Копия отца, Марк решил во всем быть похожим на него. В академию парнишка решился поступить, из-за возможности не богатому гражданину повидать галактику и, вместе с тем, начать поиск пропавшего без вести отца.

Анже уставился в потолок, на струнах души играла злость, из-за этого неуча Ролова. Какой неотесанный болван-думал Дидье, что это могло знать о нашей благородной семье? Сержант правильно сказал – каждый ошибается.

«М-да, вполне нормальный, для деревенщины» – подумал о сержанте Анже.

Семьи планеты Зилон, давно присоединились к Содружеству, однако, привычки обычаи и нравы оставались, как в империи Круга Высших. Обучение проводили по старым традициям, прививали привычки, переданные предками, пусть и поддерживающими в свое время классовое неравенство, привычным аристократичным древним семьям, в Содружестве знали об этом, но не могли ничего сделать, рудники Зилона оставались важной точкой добычи стратегически важных ресурсов. Чиновники попросту закрывали глаза на небольшие вольности поведения местных.

Анже до достижения шестнадцати лет полностью воспитывался при дворе семьи Дидье. Поскольку семейство владело десятками месторождений, его представители могли позволить себе нанимать лучших преподавателей системы.

Отпрыск вел себя, как подобает ребенку благородной семьи: был беспощаден с прислугой и наемными рабочими, холодно обворожителен с представителями высшего общества. За пределы огромной территории родового поместья родители запрещали Анже выходить, особливо в одиночку, боясь похищения своего чада недоброжелателями из одной группировки, называющими себя «освободители Зилона».

Почти каждый день, ближе к вечеру, Анже пробирался к самому краю территории за высоким забором и подглядывал, сквозь небольшую щелочку наружу. По ту сторону стены раскинулся городской парк. Люди отдыхали, смеялись и радовались, не подозревая, как с жадностью и нескрываемой злой завистью за ними следит наблюдатель, заточенный в золотой клетке.

Однажды, во время общегородского праздника, семейство Дидье устраивало прием высокопоставленных гостей, все поместье превратилось в светскую площадку. Анже выбрав момент, когда все внимание обращено, на приглашенных артистов, потихоньку ускользнул из дома, решившись, во чтобы то ни стало, выбраться наружу, в город. Взобравшись по дереву на край стены, тело замерло в нерешительности. Сердце бухало гранатой, но юношеский задор и жажда неизведанного победили разум. Благополучно приземлившись, паренек, затравленно озираясь вокруг, стал продвигаться сквозь парк, к более оживлённой части города. Пялящийся по сторонам благородный подросток всем своим видом привлекал лишнее внимание. Не совсем ориентируясь в паутине улиц Анже, забрел в трущобы, где, конечно же, чужих недолюбливали, а сынков аристократов и подавно.

В подобном месте найдется тысяча поводов чтобы сбежать и совсем немного, чтобы остаться, так и получилось. В одно из переулков группа мужчин на глазах прохожих избивала молодую девушку, лежавшую в пыли, прикрывая голову руками.

Анже захлестнула ярость, но и воспитание взяло свое, прежде чем броситься на помощь он оценил ее явно не из простых платье, точно не крестьянское, хотя изрядно потрепавшееся в дорожной грязи. Пора было преподать урок стаду неотесанных мужланов. Отличная физическая подготовка и подобранный кусок трубы помог ему раскроить череп одному из мужчин, но остальные среагировали быстрее, чем ожидалось в фантазиях парня. Через секунду уже Анже лежал на земле уворачиваясь от сапог. Прежде чем потерять сознание от боли Анже услышал, как удивленно вскрикнул один из нападавших, указывая на его руку, на которой красовалось печатка с фамильным гербом.

Очухался неудавшийся герой в небольшой пещере, приспособленной под темницу. В памяти мало что осталось. Его долго везли с мешком на голове перед тем, как отключиться, паренек успел заметить, как похитители передали его людям в непроницаемых масках. Пещера была сухая, в воздухе, витал неизвестный специфический запах, скудное освещение едва просачивалось сквозь решетку деревянной двери. Осторожно, Анже стал прислушиваться. Похоже, пещера являлась дополнением подвального помещения дома. Сквозь прутья, можно было заметить люк ведущий наружу. Незапертый сверху, он пропускал тонкую полоску света от лампы и приглушенные голоса. Из услышанного Анже понял, что очутился в лапах тех самых пресловутых Освободителей Зелона.

– Карл, выменяем пацана у его предков? – Спросил шепелявый высокий голос.

– Да. Возьмем сумму, как договаривались, еще делиться с Гардом надо, за наводку. Эх.

– А может выкуп возьмем и мальчишку хлопнем? И Гарду скажем, что скукожился мальчишка и денег нет?

– Хм, дело говоришь, так и поступим. – послышался хохот двух глоток. – Пойдем-ка погуляем, праздник, как никак!»

– С этим что делать? – видимо говорили про Анже, у него застучало сердце, не от страха, а от адреналина переполнявшего каждую клетку тела.

– А что с ним сделается? Вон-а, подопри люк и пошли. – Через секунду, спасительный свет исчез и Анже остался в темени пещеры. К горлу подступила тошнота, сделав пару шагов по комнате он присел у дальней стенки. Голова шла кругом, если в ближайшее время не удастся выбраться, его ждет неминуемая гибель. В душе ни капли сожаления, осталось унять дрожащие пальцы и искать выход…

Анже, в надежде, что его не стали обыскивать, стал шариться по своим карманам и вытряхивать содержимое. Весьма кстати обнаружился брелок-фонарь. Включив свет у него, вырвался вздох восхищения, свет фонаря скользнул по странноватого цвета стене. В пещере добывали селитру, не простую, а именно самую взрывоопасную, применяемую в допотопной взрывчатке, которую любили подрывники из Освободителей. Похитители вряд ли думали, с чем и кого оставлять в пещере. Во-первых, химия была его любимым предметом, а в особенности взрывчатые смеси, а во-вторых, он был сыном владельца горных рудников, что накладывало на него целую гору, как оказалось сейчас не лишних знаний.

Пласт за пластом, предельно аккуратно селитра срезалась с поверхности, главное было не делать это очень быстро и не создавать лишнего трения, в противном случае, его ожила нешуточный ожог.

В течение получаса, кропотливо собирая ингредиенты в месте своего злополучного заключения, Анже, наконец, вздохнул спокойнее, перед ним лежало все необходимое, для освобождения… или скорейшей кончины. Разум и тело, спокойствие и гармония, здесь не нужно зрение, нужна мышечная память. Перед его глазами мелькали, не просто жестяная банка и горсть какой-то жижи из-под ног, а формулы и составляющие. Сознание услужливо открывало свои закрома, щедро делясь накопленной информацией. Пытливый и одаренный паренек, всегда восполнял интуицией отсутствие готовых ответов.

Лицо с каменным взглядом, подобно лицу профессионального хирурга во время операции, где же тот похищенный и забитый подросток? С филигранной точностью и мастерством художника, Анже творил. Последние штрихи, но для этого понадобятся детали его старого доброго фонаря служивший ему верой и правдой на протяжении долгого времени, пусть и брелок. А может просто сентиментальность брала свое, какой-никакой, а подарок отца.

Вот и все, свет погас, Анже решил все делать быстро, чтобы ни единая мысль сомнения не подточила его план. На ощупь, заложник заложил миниатюрные самодельные бомбы в тех местах, где по предположению находились петли… и растянув наскоро сплетенный шнур на максимально возможное расстояние, предварительно прикрыв, открытые места с пластами селитры, Анже нажал на детонатор, собранный из фонарика. Сначала небольшая искорка повисла в воздухе и пропала, где – то в переплетении шнура, однако разряд сделал свое дело, с пощелкиванием, огонь, стремительно стал приближаться к зарядам самодельной взрывчатки. Произошедшее в следующую секунду убедило бы самого отъявленного критикана, а может и поразило бы всех учителей Анже. Они могли бы гордится своим учеником, и, заодно, взять бы у него пару уроков. С шипеньем жужжаньем и скромным «пух», дверь вынесло наружу, а пещеру заполнил едкий дым, разъедающий глаза и оставляющий неприятный привкус на языке.

Стремглав бросился Анже к люку, предварительно взболтав, неприметный кусок вещества в руке и с размаху запустил его на верх. Второго взрыва не последовало, чудес по два раза не бывает, но оказалась, что люк не заперт, а просто прикрыт второпях. Замерев на мгновение и убедившись, что наверху никого нет, он откинул крышку и вылез из погреба. Обстановка была без излишеств, даже совсем проста: пару стульев стол и маленькие окошки, по всей видимости, это было не постоянное жилище, а лишь прикрытие. К сожалению, незнание города не помогло сориентироваться по виду из окна.

Ярко светило красное солнце, мирно играли детишки, старики чинно сидели на скамьях и порогах, отличное место, для прикрытия грязных дел похитителей. Чувство тревоги не покидало его все время.

«Скорее всего, все эти люди в курсе происходящих преступлений» – думал Анже, – но незаметно пробраться мимо них не получится, что ж, тогда поступим по-другому.»

Анже отряхнул с себя пыль пригладил волосы, открыл входную дверь и вышел на улицу. Как ни в чем не, бывало, бывший узник направился вдоль улицы, сам не зная куда, только подальше от этого места. Незаметно, вслед за Анже скользнули несколько человек. Петляя по незнакомым закоулкам, и ускоряя шаг парень надеялся скинуть незнакомцев.

Анже наткнулся на тупик перед ним возвышалась стена в полтора человеческих роста, если постараться, то была возможность забраться на нее, но, категорически, не хватало времени, сзади уже слышался топот преследователей. Пришлось делать первое, что пришло в голову, кинув под ноги показавшимся мужчинам последний заряд. Раздался грохот, затем послышались крики и стоны, не дожидаясь пока рассеется дым, беглец сам того не замечая, переполненный адреналина, вскарабкался и прыгнул по ту сторону стены.

Через пару кварталов усиленного бега показались стражи правопорядка. Ему не поверили, только кольцо с фамильным гербом возымело некоторое действие. Его проводили домой, переглянулись между собой и подавили улыбку, Анже не поверили ни на грамм, посчитали, что за причуды богатых. Самое же пренепреятное разочарование ждало его дома, ведь никто не заметил суточное отсутствие Анже. Гости только расходились, после обильного и долгого гуляния и с удивлением кидали косые взгляды на грязный отпрыск в порванной одежде. Родители ничего не узнали о случившемся, ни к чему. Через два месяца Анже записался в военную академию Содружества на Зелоне…

Не стал исключением и Стефан Ролов, который вспоминал о своем далеком доме, которого всегда не хватало и особливо вспоминал о той далекой и прекрасной Марианне. Банальная история любви юноши из бедной семьи, к девушке весьма обеспеченных землевладельцев. Стеф, после отбоя, во времена учебы в академии, доставал, из нагрудного кармана, фотографию Марианны. Как сейчас помня мгновение, изображенное на фотокарточке – Марианна обижено сжала свои прекрасные губки, но в ее бездонных голубых глазах, играл искристый задорный огонек.

– Ну, Стеф, неотесанный ты деревенщина – Марианна притворно топнула своей ножкой – ты же видишь они не подходят к моему сегодняшнему наряду, я ведь вся в красном!

Но Стеф, гора мускулов и доброты, широченно улыбаясь, протягивал Марианне букет, только что сорванных пушистых желтолистиков, которые распространяли вокруг себя душистый аромат летнего луга.

– Мари, не обижайся, я не специально, взгляни, какие они красивые, специально для тебя сорвал.

– Не подлизывайся, не буду я фотографироваться, ты же знаешь, как я этого не люблю.

– А уже поздно Маришка! – Ролов громко и добродушно расхохотался, доставая из букета свой маленький фотоаппарат.

– Ах ты, негодник! – в ее глазах сверкнули молнии, которые сразу же сменились, прежним задором. – Обхитрил наивную девушку и смеется, да?

Ролов продолжая хохотать, поднял своими огромными ручищами хрупкую Мари, на руки. Она притворно закричала и посопротивлялась этому гиганту для вида, и тоже звонко рассмеялась. Они кружились на берегу небольшой речки.

– Ну все, отпусти меня! – смеясь, взмолилась Марианна.

– Пока не поцелуешь, не отпущу. – в тон ей ответил Ролов.

– А вдруг кто-нибудь увидит и доложит родителям? Не подумал об этом, дурачок?

Стефан осторожно опустил свою возлюбленную на землю, его лицо в миг стало напряжённым и серьезным:

– Не напоминай о них пожалуйста, кстати, не забывай о нашем уговоре.

– Нет, Стефан, не забыла, вечером перед ужином мы пойдем и все расскажем о наших отношениях. – Мари зябко поёжилась, будто от холодного ветра и крепко прижалась к Ролову, стараясь утонуть в его объятиях,

– Мне страшно, Стеф. – тихо проговорила Марианна, глядя в глаза Ролову.

– Не бойся, милая. – Он мягко улыбнулся и осторожно провел кончиками пальцев по ее щеке.

Влюленное сердце легко ободрить лаской любимого, и девушка робко улыбнулась в ответ.

– Вы только посмотрите… какие нежности, даже противно… тьфу! – Послышался тонкий брюзжащий голосок.

Марианна испуганно спряталась за Ролова, а Стеф повернулся к человеку, произнесшему эти слова. Перед ними стоял сын местного мэра, со своей сворой лизоблюдов.