Аксум

Нужно собирать потихоньку войска и держать их в готовности к отражению нападения или даже самим напасть, чтобы обезопасить себя. Дело это неспешное, и достаточно того, чтобы собрать небольшую армию за месяц и отправить в сторону границы.

Но тут царские думы резко прервались, дверь в комнату распахнулась, и на пороге появилась его дочь Кассиопея. Яркая брюнетка, только-только вступившая в пору девичества, отрада отцовского сердца, её тоненькая фигура буквально тут же затмила всё помещение. Даже фигуры двух стражников с копьями и щитами сразу же померкли на её фоне.

– Отец! – бросилась она к бывшему великому визирю, а теперь царю Аксума Ахмеку-тэре, – ты почему такой грустный?

Несмотря на тяжёлые думы и мысли, Ахмек нашёл в себе силы улыбнуться дочери.

– Дела, моя дорогая девочка, дела!

Кассиопея, одетая в лёгкую льняную ткань, наподобие греческого хитона, возмущённо всплеснула руками, тут же подняв к потолку прекрасные глаза. Но не только прекрасны были её глаза! Густые и чёрные, как ночь, волосы девушки свободно падали на плечи блестящим водопадом, закрывая их почти полностью. Дальше они спускались до поясницы, схваченные на конце белой тряпицей, чтобы не мешали.

– Кассиопея, у нашего царства много проблем, и все нужно решать. Да, я стал царём, и в моей власти казнить и миловать, но не все вельможи смирились с этим, а между тем, у границ нашего государства опять зашевелились кочевники, только теперь их возглавляет какой-то совсем нам незнакомый дикарь. Я думал, что после многочисленных междоусобиц их пыл поубавится, но, увы, я жестоко ошибался. Об этом мои думы, дитя моё, а ты ступай, не отрывай меня от дел царственных.

– Но, отец! Мне скучно, я искала тебя, чтобы поговорить. Мои рабыни слишком глупы, чтобы слушать их.

– Душа моя, но ведь я к тебе приставил учителя, многомудрого грека Фобоса из Пантикопеи, он, конечно, очень стар, но зато весьма мудр, именно благодаря ему ты и получила столь красивое имя. Сейчас он передаёт тебе бесценные знания, которые знает только он один во всём нашем царстве. Быть может, я смогу оставить тебе трон, и ты станешь безраздельной владычицей в Аксуме. Не сразу, конечно, но станешь. А для этого нужны знания, много знаний.

– Я понимаю, папа. Я стараюсь, я уже умею читать и писать по-гречески и по-латински, и даже знаю финикийское письмо. Я многое уже умею, особенно после того, как ужасно сильно заболела, но ты меня спас тогда, папа.

– Да, дочь моя, ты настоящая жемчужина этого мира, и нет никого прекраснее тебя ни по эту сторону гор, ни по ту. Я помню, как переживал за тебя в те дни, но боги оказались милостивы ко мне и прислали чужестранца, который смог подобрать нужное лекарство и спасти тебя. Не думай, я отблагодарил его по-царски, и он ушёл довольный.

– А кем он был и сколько ему лет?

– Гм, обычный странник-наёмник. Сколько лет? Не знаю, на вид он ещё не вошёл в пору зрелости. У него оказалось много лекарских знаний, видно, получил их по наследству, но сын не пошёл в отца и стал зарабатывать себе на жизнь оружием. Если бы я увидел его, когда ты болела, то вряд ли захотел допустить его до тебя, но за меня всё решил купец, что вёз тебя домой. Он рисковал сильно, но боги, как я уже сказал, оказались милостивы к тебе, душа моя. Не иначе, ты их любимица и родилась под счастливой звездой, я чувствую это.

– Я тоже чувствую, папа, а ты сам видел этого лекаря?

– Да, я же сказал тебе, что он показался мне слишком юным, хотя, может я и ошибаюсь, и он просто выглядит моложе своих лет.

– Наверное, это так, папа.

– Но ты отвлекаешь меня от дум, дочь моя, ступай, мне ещё нужно о многом поразмышлять.

– Хорошо, папа, я рада была тебя видеть! – Кассиопея поклонилась отцу и, плавно развернувшись, направилась в сторону выхода.

Отец посмотрел ей в след, невольно залюбовавшись тонкой складной фигуркой, хорошо освещённой многочисленными светильниками. Вот и ещё одну проблему нужно решать, найти ей подходящего мужа, но это после…, после.

Две недели спустя…

Ахмек-терэ, полностью облачённый в доспехи, с тревогой внимал очередному гонцу, сообщавшему ему о подходе врага, того самого, в лице войска дикарей, возглавляемого новым вождём по имени Егэр. Да, он не ошибся в своих опасениях, и этот человек, сумевший когда-то обмануть самого Хима и уничтожить вождя кочевников, сейчас шёл прямо на столицу.

– И что, он нигде не останавливается? – спросил визирь у гонца.

– Нет, мой повелитель, если он занимает селение, то не останавливается в нём, а идёт дальше в тот же день.

– И его воины не грабят?

– Они отнимают только продовольствие и сразу же идут дальше.

– И никого не насилуют?

– Насилуют, но слухов об этом мало, многие покупают женские ласки, а ещё с ними идут женщины, готовые услаждать особо жаждущих за вознаграждение.

– Ммм, хитёр наш новый враг, хитёр, но ничего, и его обломаем. Когда они будут здесь?

– Уже завтра, о мой повелитель.

– Ступай, – резко сказал Ахмек и отвернулся, стараясь сдержать свой гнев. Не стоит казнить гонца за эти сведения, воины царства колеблются, и излишняя жестокость перед началом битвы только навредит.

Стены Аксума невысоки и потому долгой осады не выдержат, биться у стен города не стоит. Не для того строились эти стены, чтобы какие-то дикари к ним подступали! Враги должны быть разбиты гораздо раньше, но сколько у него сейчас войск?!

Ответ на этот вопрос Ахмек узнал через пару часов, когда все прибывшие отряды из провинций соединились с войсками гарнизона. Дикари шли очень быстро, и военные отряды царства Аксум просто не успевали так быстро собраться, о чём бывшему великому визирю и доложил её глава. Звали его Батек-наму.

– Сколько у нас воинов, Батек?

– У нас много воинов, о великий! Две тысячи пехотинцев, пятьсот всадников и почти столько же лучников, с такими силами мы разобьём кого угодно!

– Угу, у нас большая армия, но где они все? Сколько у нас есть воинов именно здесь?

– Три сотни дромадариев, две сотни лучников и пятьсот воинов пехоты. Больше мы не успели собрать, враг движется стремительно.

– А сколько их?

– Никто не знает, мой царь. Кто-то говорит, что их тьма, а кто-то – что они потому и спешат, что их мало.

– Где они?

– В одном дневном переходе от нас.

– Почему им удаётся идти так быстро?

– Они нигде не задерживаются, даже на полдня. Пришли, выбили гарнизон, забрали продукты, что нашли, и двигаются дальше. Мы и узнали об этом только благодаря нашей эстафетной разведке и твоей мудрости и предусмотрительности, о Великий!

– Ясно, я так и думал. Мы должны принять бой перед городом, у нас есть преимущество в воинах и их умениях. Наши копейщики хорошо обучены, а лучники могут соперничать даже с Кушем.

– То так, но мы не знаем, что может нам противопоставить этот Егэр, – сказал Батек.

– У него много всадников и, возможно, лучников, но пехота его слаба и плохо вооружена. Откуда ему взять кожаные панцири и щиты на всю пехоту? А у нас они есть.

– Да, мой повелитель. Ты как всегда прав.

– То есть, ты уверен в победе?

– Полностью, мой повелитель!

– Но ты же понимаешь, что цена поражения велика и нас не оставят в живых?

Батек задумался, но ненадолго.