Чудеса за третьей дверью

– А говорил, что его дядья, старшие братья и почти все прочие родственники погибли в этих стычках? Но остались до конца верны выбранной стороне. Дуфф такой же. Он может быть вспыльчивым, может задираться, но он не предаст и не ударит в спину.

– Спасибо за рекомендацию, – донёсся от двери ироничный голос. – Есть насущный вопрос: где мне устроиться на ночь?

– Я привёз с собой надувную кровать, – предложил Степан. – Или можете лечь на одном из диванов наверху.

– Нет уж, спасибо, – категорически отказался гоблин. – Предпочитаю воздушный шарик!

Руй усмехнулся в усы и вполголоса пояснил:

– Он не любит высоту.

* * *

Степан какое-то время ворочался, прежде чем заснуть – давали о себе знать рассуждения Дуффа и впечатления прошедшего дня. Ему казалось, что он только-только задремал, когда в дверь тихонько постучали.

– Хозяин! – донёсся приглушённый голос Руя. – Пожалуй, вам стоит на это взглянуть. Оденьтесь потеплее, снаружи холодно.

Натягивая на ходу свитер и позёвывая, Степан спустился в гостиную. У входной двери стояли Дуфф и Руй.

– Что-то случилось?

– Ну, в определённом смысле, – загадочно протянул гоблин, и все трое вышли в ночь.

По лесистому склону холма стлался туман. Дымчатые клочья тянулись между деревьями, скрадывали очертания лестниц и кустов, оседали на ветвях тяжёлыми каплями. Гоблин принюхался, потом повел их за собой вокруг башни. Они оставили справа маленькое помещение котельной, и принялись спускаться к бывшим огородам. Миновали виноградник, теплицы, и когда до пруда оставались ещё только две-три террасы, месье Дуфф сделал знак остановиться.

– А теперь – чтобы ни звука, – едва шевеля губами, прошептал он.

Степан вопросительно посмотрел на Руя. Лютен кивнул. Крадучись, все трое спустились к пруду, и оказались возле той скамейки, где сидели днём. Человек оглянулся по сторонам, пытаясь понять, что заставило фейри вести себя так осторожно.

Вдруг на противоположном берегу, там, где зеркало воды удерживала старая плотина давно не существующей мельницы, послышались какие-то звуки. Туман приглушал их, рассеивал и искажал, но, вслушавшись, Степан понял, что кто-то напевает песенку. Голос был вроде бы женский, и, насколько человек мог судить, довольно мелодичный – хотя сам мотив временами пронизывали явственно грустные ноты.

Хозяин шато с полчаса тщетно всматривался в туман, но вот пение закончилось, а он так и не увидел той, что пела. Руй и Дуфф переглядывались. Степан наклонился к ним:

– Что это? Или кто? – прошептал он.

– Русалка, – спокойно пояснил гоблин.

Глава 5. Память минувших лет

Руй деловито нарезал сыр и колбасу. Степан рылся в кухонных шкафчиках, пытаясь вспомнить, где он видел большую банку с какао.

– Я бы не отказался от яишенки, – подал голос Дуфф из кресла перед камином.

Человек и лютен, будто по команде, бросили свои занятия и повернулись к гоблину.

– Ладно, тащите что есть, – благодушно махнул рукой тот.

– Было б быстрее, если б ты помогал, – заметил домовой.

– Я помогаю. Тем, что не мешаю, – Дуфф принюхался и с интересом спросил:

– Шоколад?

Степан, отмерявший в сотейник найденный какао-порошок, кивнул.

– Если хотите, могу предложить чай. Или кофе.

– Нет, почему же, – гоблин явно воодушевился. – Шоколад вполне подойдёт!

Руй что-то проворчал себе под нос.

Когда импровизированный ужин был готов, тарелки и чашки заняли два составленных вместе у камина стула, а Степан устроился на третьем – домовой порывался уступить ему кресло, но человек категорически отказался – полночный «военный совет» можно было считать открытым.

– Главный вопрос: насколько она опасна?

Фейри растерянно переглянулись и Руй пожал плечами:

– В общем-то, она совсем не опасна. Если её не разозлить.

– Она дух, – добавил гоблин, словно это всё объясняло.

Степан требовательно посмотрел на него. Дуфф скорчил гримасу, но продолжил:

– Духи только отчасти принадлежат нашему миру. Можно жить с ними рядом, можно говорить с ними. Но понять их до конца ни один смертный – а я подразумеваю под этим и людей, и фейри – не сумеет. К тому же духи очень себялюбивы.

– Кто бы говорил, – буркнул Руй. Гоблин осёкся и резко повернулся к лютену. Домовой усмехнулся:

– Хотя это правда. Фейри горды, но духи – обидчивы до крайности. Причём часто вообще непонятно, что могло их обидеть.

– Значит, она не просто опасна, а очень опасна, – Степан невольно покосился на большое кухонное окно, словно туда вот-вот могла заглянуть русалка.

– Я даже и не знал, что в здешнем пруду кто-то есть, – признался Дуфф. – Помнится, русалка жила у излучины Блаве, там, где была пристань старого аббатства. Но это не может быть та же самая, они никогда не уходят так далеко от своих постоянных мест. Так что, полагаю, наша тут недавно.

– А как вообще появляются русалки?

Гоблин нахмурился. Руй вздохнул:

– Это погубленные души. Молодая девушка становится русалкой, если её смерть происходит на берегу водоёма или в воде, и водоём становится её могилой. Однако не всякая смерть означает появление русалки. Я вот впервые встречаю их. Тут вроде бы ещё важно время года и, кажется, фаза луны. Наверняка есть и другие условия. Простите, хозяин, подробностей я не знаю. Но вы ведь слышали её песню? Это скорбь об утраченной радости жизни.

– То есть где-то на дне пруда лежит скелет какой-то девушки, которую убили в имении? – ошарашено переспросил Степан.

– Или она сама наложила на себя руки, – внёс коррективу Дуфф.

– Месье Руй, но вы ведь всё это время присматривали за шато. Вы бы наверняка увидели, случись тут нечто подобное!

– Не надо путать фейри с локатором, – недовольно проворчал гоблин. – Лютен ведь не может сутки напролёт патрулировать имение. И вообще, они хранители дома, но не земель вокруг него.

– Это правда, хозяин, – подтвердил домовой. – В доме от моего внимания вряд ли бы что-то ускользнуло, но в парке… Если кто-то пробрался незамеченным и совершил убийство, или сама девушка бросилась в пруд – я мог об этом ничего и не знать. Но совершенно точно могу сказать, что полиции здесь не было. Въезд ведь только через верхние ворота, и розыски требуют немало времени – я бы их наверняка увидел.