Большая игра

– Хорошо, – ответила Камилла Ларсен. – Если он останется в живых, я спрошу у него об этом…

– Если он останется в живых… – повторил вслед за Камиллой Ларсен, Аллен Даллес.

Берлин. Штаб-квартира имперской службы безопасности

Как и обещал Кальтенбруннер, вечером двадцатого июля в штаб-квартиру имперской службы безопасности стали привозить арестованных заговорщиков. Вскоре, камеры внутренней тюрьмы здания оказались заполнены до отказа. Некоторых заговорщиков начали допрашивать следователи. Анне приносили залитые кровью протоколы допросов, и она перепечатывала их на пишущей машинке. В одном из протоколов, она вдруг увидела имя Ганса Бауэра. Арестованный сотрудник «Абвера» утверждал, что подполковник Бауэр сочувствовал заговорщикам, дружил с генерал-полковником Беком и является приверженцем бывшего императора Германии Вильгельма второго. Сердце Анны тревожно забилось. Она поняла, что Ганса могут арестовать, несмотря на заступничество генерала Гелена.

Внезапно двери приемной кабинета Кальтенбруннера распахнулись и в нее вошли три человека. Увидев одного из них, Анна чуть не вскрикнула. Это был генерал-майор Ханс Остер. Его охраняли два эсэсовца с автоматами. Эсэсовцы проводили Остера через приемную в кабинет Кальтенбруннера. Спустя минуту на столе Анны зазвонил телефон. Стараясь сохранять спокойствие, она взяла трубку и услышала в ней голос Кальтенбруннера.

– Фрау Бауэр, возьмите блокнот и зайдите ко мне! – приказал он.

Анна поняла, что Кальтенбруннер хочет, чтобы она присутствовала на допросе генерала Остера. Поправив на себе волосы и юбку, Анна взяла блокнот и, с застывшим от напряжения лицом, вошла в кабинет Кальтенбруннера. Тот указал ей на стул в углу кабинета. Анна села и положила блокнот себе на колени. Генерал Остер стоял посреди кабинета вполоборота к ней. Анна видела его лицо с большими синими кругами под глазами. Видимо, он уже несколько ночей не спал. Сидящий за столом Кальтенбруннер, с ненавистью и презрением смотрел на него. Почти минуту в кабинете стояла тишина, затем Кальтенбруннер спросил:

– Как вы посмели, Остер, предать фюрера?

Генерал Остер молча пожал плечами. Кальтенбруннер не сдержавшись изо всей силы ударил кулаком по столу и, наливаясь гневом, заорал:

– Вы мерзавец, Остер, предатель и скотина!

Лошадиное лицо Кальтенбруннера побагровело, а его глаза вылезли из орбит. Несколько минут он посылал на голову Остера проклятия и затем, немного успокоившись, спросил его:

– Вы назовёте других участников заговора?

– Честь офицера не позволяет мне это сделать, – спокойно ответил Остер.

Анна записала в блокнот его слова. Кальтенбруннер вдруг привстал с кресла.

– Честь офицера!.. – что есть мочи, заорал он. Анна от неожиданности вздрогнула и бросила на Кальтенбруннера удивлённый взгляд. – Честь офицера! – повторил Кальтенбруннер. – У вас ее нет Остер. Предав фюрера, вы потеряли её.

Генерал Остер невесело усмехнулся.

– Я не придавал фюрера, – ответил он. – Просто, я никогда не считал его своим командиром. Богемский ефрейтор не может командовать вооруженными силами Германии.

– Что?.. – удивленно воскликнул Кальтенбруннер. – Вы неблагодарная скотина, Остер! Фюрер присвоил вам чин полковника, а затем генерала…

– Эти звания, – изменившимся голосом, ответил Остер. – присвоил мне не фюрер, а немецкий народ…

Внезапно Остер повернул голову к Анне, и их глаза встретились. У Анны перехватило дыхание, но Остер с безразличием посмотрел на нее, и затем, отвернувшись в сторону, произнес:

– Вы можете и дальше упражняться в сквернословии, обергруппенфюрер, но никаких показаний я давать не буду.

Кальтенбруннер сел в кресло и затем, тяжело дыша, сказал:

– Это мы еще посмотрим… Сейчас вами Остер займутся мои люди, и я уверен, что вы измените свое решение.

Остер бросил на Кальтенбруннера презрительный взгляд.

– Не обольщайтесь, обергруппенфюрер, – ответил он. – Ваши люди вряд ли заставят меня говорить.

Кальтенбруннер кивнул эсэсовцам. Те взяли генерала Остера под руки, и вывели его из кабинета. Кальтенбруннер обратился к Анне.

– Напечатайте протокол допроса и принесите его мне!

– Слушаюсь! – ответила Анна, вставая со стула.

Польша. Познань

Железнодорожный экспресс, следующий из Варшавы в Берлин, останавливался в Познани всего на несколько минут. Гауптштурмфюрер Клаус Мольтке, одетый в темно-серый костюм и такого же цвета фетровую шляпу, развернув газету, стоял на перроне вокзала и внимательно наблюдал за, идущими мимо него, пассажирами и носильщиками. В Познань он приехал по приказу своего шефа – обергруппенфюрера Кальтенбруннера. Тот поручил Мольтке организовать наблюдение за проводницей Баженой Ковальской, которая работала на экспрессе «Варшава – Берлин». В Гестапо поступил донос на нее, от ее коллеги, которая утверждала, что видела, как Бажена Ковальская в Берлине встречалась с какой-то женщиной – немкой по национальности. Два раза они сидели вместе в привокзальном кафе. Ничего подозрительного в этих встречах не было. Но на обратном пути, когда поезд останавливался в Познани, Ковальскую на перроне вокзала, встречал мужчина, и она ему что-то передавала. Коллега Бажены Ковальской, написавшая на нее донос, утверждала, что та наверняка замешана в каких-то темных делах.

Вначале ее доносу в Гестапо не придали значения, но следователь, к которому тот поступил, решил на всякий случай навести справки о Бажене Ковальской. Вскоре выяснилось, что муж Бажены – Томик Ковальский является членом подпольной группы польского сопротивления и объявлен в розыск в генерал-губернаторстве. Одна из проводниц поезда показала также, что женщина, с которой встречалась Бажена Ковальская в Берлине, была в немецкой военной форме. Когда об этом доложили обергруппенфюреру Кальтенбруннеру, тот приказал гауптштурмфюреру Мольтке разобраться в этом вопросе и установить личность женщины, с которой встречается Бажена Ковальская. Вначале Мольтке хотел арестовать Бажену и допросить её, но затем передумал это делать, посчитав, что ее арест может спугнуть тех людей, кто был с ней связаны. Мольтке решил арестовать Бажену Ковальскую во время ее встречи с неизвестной женщиной и заодно установить личность этой женщины.

Когда к перрону вокзала подъехал поезд, следующий в Берлин, Мольтке вошёл в вагон, который обслуживала Бажена Ковальская и занял место в самом последнем купе. Вместе с ним в купе вошли еще четыре гестаповца, одетые также как и Мольтке. Через несколько минут поезд тронулся. Мольтке вышел из купе и по коридору направился в конец вагона. Бажена Ковальская стояла у плиты и кипятила на ней чайник. Проходя мимо женщины, Мольтке внимательно оглядел её, стараясь запомнить её внешность, и то, в чём она была одета. На Бажене Ковальской было простое ситцевое платье и босоножки на низком каблуке. Вернувшись в купе Мольтке, приказал гестаповцам наблюдать за ней, а сам лег на койку и постарался уснуть. Поезд приходил в Берлин поздно ночью и Мольтке хотел к этому времени хорошо выспаться.

Берлин. Штаб-квартира имперской службы безопасности

Вернувшись из кабинета Кальтенбруннера на свое рабочее место, Анна вставила в пишущую машинку чистый лист бумаги и начала печатать протокол допроса генерала Остера. Вдруг, сидящая за соседним столом, Грета Хайнс поманила ее рукой. Анна встала и подошла к ней. Грета печатала длинный список фамилий. Она показала Анне пальцем на одну из строчек списка. Анна присмотрелась и вдруг непроизвольно вскрикнула. Она прочла имя подполковника Ганса Бауэра.

– Что это? – сдавленным от волнения голосом, спросила она.

Грета, понизив голос ответила:

– Это список офицеров, которых только что привезли в штаб-квартиру. Ваш муж, Катерина, то же среди них…

Анна с бледным растерянным лицом стояла рядом с Гретой Хайнс, не зная, что делать. Наконец, она взяла себя в руки и попросила Грету дать ей список. Та вытащила его из пишущей машинки и протянула Анне. Анна взяла список и, под взглядами других секретарш, пошла к дверям кабинета Кальтенбруннера. Открыв дверь, она вошла в кабинет и остановилась у его порога. Кальтенбруннер сидел за столом и читал какой-то документ. Он вопросительно посмотрел на Анну.

– У вас что-то случилось? – спросил он ее, спустя какое-то время.

Видимо, лицо Анны заставило его задать этот вопрос. Анна подошла к столу и положила перед Кальтенбруннером список.

– Что это? – с недоумением спросил он.

– Это список арестованных сегодня офицеров, – тихо ответила Анна. – и среди них мой муж…

Кальтенбруннер просмотрел список и, найдя в нем фамилию Ганса Бауэра, посмотрел на Анну.

– Вы удивлены? – с жесткими интонациями в голосе, спросил он.

– Он ни в чем не виноват… – твердо и решительно ответила Анна. – Его просто оговорили завистники и клеветники. Таких в «Абвере» было сколько угодно…

– Виноват ваш муж или нет, фрау Бауэр, установит следствие, – сухо сказал Кальтенбруннер.

Анна опустила голову и, чуть слышно, произнесла:

– Я прошу вас, обергруппенфюрер, отпустить его…

Кальтенбруннер удивленно приподнял брови, затем откинулся на спинку кресла. Несколько секунд он размышлял и затем спросил:

– Вы так привязаны к нему, Катерина?