Палач

– Теперь по коням. Вперёд! – махнула рукой Катя и невольно поморщилась.

– Болит? – участливо спросил Стас.

– Пройдёт, – отмахнулась мать, – как всегда пройдёт.

Стас укоризненно покачал головой и покинул кухню.

Утренние мысли бешеным потоком неслись в Катиной голове. Стас поможет Лёльке одеться, сама она успеет помыть посуду, накраситься. Не забыть вечером купить творог и фруктов. В идеале, конечно, успеть бы прибраться сегодня, но это по обстоятельствам. Ровное течение жизни могло быть с легкостью разрушено.

– Выходим, ребят! Готовы? – крикнула Екатерина, когда завершила свои утренние дела.

– Конечно! – в один голос ответили дети, выбежавшие из комнаты.

– Вот и славненько! Молодцы! – похвалила мать.

Дай сил на еще один день, Господи, подумала Катя, закрывая дверь.

Она не знала, где сейчас её муж. Да и не хотела знать. Когда вот так внезапно посреди ночи он уходил, она надеялась, что он больше не придёт. Что больше никогда он не потревожит покой детей. Даст им и ей дышать полной грудью. Нет, она любила его, уважала, заботилась о нём. Ровно до того момента, когда в их дом вошел алкоголик. Катерина не заметила, как это случилось. Возможно, и был шанс что-то исправить, изменить. Но момент безнадёжно упущен. Катя пыталась уговорить Игоря закодироваться, принимать таблетки, лечь в клинику, взять волю в кулак в конце концов. В лучшем случае образовывался скандал, в худшем – женщина закрашивала синяки. Причин и пьянства, и агрессии она не видела. Но с этим жить больше не могла. Ежедневная моральная боль сводила её с ума. Боль за детей. Лёлька, которая вырастет неврастеником. Стас, который вот-вот не в шутку сцепится с отцом, и непонятно, кто выиграет в схватке. Она и думать об этом не хотела. Подать на развод? Квартира у них одна, совместно нажитая. Как делить? Городок маленький, значит, встречи неизбежны. Переезд? Менять в корне свою жизнь? Она и предположить не могла, как отреагирует на столь радикальные меры Игорь. Скандалами? Побоями? Преследованиями? Да как бы не отреагировал, детей вытаскивать-то надо из этой пропасти!

Мысли путались в Катиной голове. К Игорю ничего кроме ненависти она больше не испытывала. Годы счастливой жизни вспоминались как сон. Когда-то он был чутким мужем, заботливым отцом. Они прекрасно жили и строили далеко идущие планы, которым так и не суждено было сбыться. Почему он запил? Почему? Почему не хочет лечиться? Господи, в чём она провинилась? За что такое наказание?

– Лёлька, давай к ребятам, – дочь ходила в тот же детский садик, где Катя и работала.

Весёлая Лёлька побежала к остальным детям делиться утренними новостями. Что она сейчас расскажет, подумала Катя. Мой папа целую ночь кричал и ударил маму? Женщину передернуло от этой мысли.

– Привет, Катерина! – поздоровалась коллега.

– Привет, Мариша.

– Что-то грустная ты! Снова придурок этот возникал?

Катя молча кивнула. Марина – лучшая подруга, которой можно доверить самые сокровенные секреты.

– Я не знаю, что сказать, – тяжко вздохнула Мариша. – Все возможные варианты мы с тобой прорабатывали и обсуждали. Пора менять ситуацию, и ты отлично это понимаешь. Ради детей и самой себя.

– Я знаю, – подбородок у Кати задрожал, – знаю.

– Решайся, я помогу, чем смогу. Сама знаешь. Но мучить себя больше нельзя!

– Марин, почему так случилось?

– Почему? Это известно одному Всевышнему. Потом спросишь, нескоро. Не угадаешь ты причину, ломать нужно последствия.

Катерина посмотрела в светлые Маришкины глаза и ей сразу стало легче. Хорошо, когда есть на кого опереться и кто подставит плечо.

Закружился очередной рабочий день.

***

Мужское население 11 «А» класса высыпало на улицу и мгновенно скрылось за углом школы: пятнадцать минут на перекур после физкультуры и на солнышке погреться не помешает. Октябрь не баловал погодой – ночью дождь, утром ясно, днём сквозь солнце снова на небе проскакивают тучки.

Парни смачно затянулись синим «PallMall» и также смачно сплюнули. Не забывали и по сторонам оглядываться, чтобы никто не засёк.

– Уморил физрук сегодня, совсем озверел! – переводил дыхание Денис. – К Олимпиаде нас готовить, не иначе.

– Не говори! – поддержал Сашка. – Колени трясутся до сих пор. Скоро вместо шести кубиков десять покажутся! Меня так в качалке не терзают, – он занимался в спортивном зале и очень гордился своей фигурой.

– Мужиков из нас делает, пацаны. С большими яйцами! – хихикнул Тёма. – Реализовывает собственные несбывшиеся мечты!

Парни весело загоготали.

– Кстати, о яйцах, – выдохнул дым Саша. – Что со Светкой, Тёмыч?

– Что с ней? Нормально вроде, – пожал плечами одноклассник.

– Вчерашняя прогулка закончилась заточкой карандашика? – локоть Дениса игриво задел рёбра Тёмы.

– Так и не дала. Только целовались, блин. Губы уже болят!

– Бросай ты её, – посоветовал Денис. – Вы с ней уже три недели ходите, а она всё ломается. Бросишь – сама прибежит на кровать, вот увидишь.

– Ну ты и знаток женских сердец, – скривился Тёмыч. – Сам от онанизма еще не отошёл, а уже советуешь, как баб драть!

– Замяли, пацаны! – сплюнул Сашка. – Чего вы на пустом месте затеваете? Все тут спецы по раздвиганию девкам ног, смотрю. Даст она тебе, даст! На выпускном точно, если не сейчас!

Вся компания снова взорвалась диким смехом.

– Чего такой хмурый, Стас? – поинтересовался Денис. – Молчишь сегодня на удивление.

– Не выспался, – бросил парень, втирая окурок в асфальт.

– Химию учил весь вечер. Поэтому и с нами оттягиваться не пошёл, – улыбнулся Саша.

– Можно и так сказать, – отмахнулся Стас. – Сегодня куда идём?

– Да можно пивка тяпнуть в парке, – медленно протянул Тёмыч.

– Заодно и познакомимся с кем-нибудь, – поддержал мысль Сашка.

– Если Изольда нам мозги не вынесет на последнем уроке, – подытожил Денис.

Людмила Борисовна – Изольда – педагог по химии держала в строгой дисциплине всех и требовала безоговорочного знания предмета, считая его самым важным из остальных наук. Ведь «химия – это жизнь». Изольда прикрепилось к ней так давно, что никто и не помнил предыстории прозвища.

– Факт, – согласился Стас. – Пойдёмте в класс, к ней опаздывать нельзя.

Накинув рюкзаки, парни двинулись на урок, предварительно проверив, нет ли зорких глаз директора или завуча.

***